Или вот осенний кадр: дождь, мокрые листья, безлюдная набережная, ряд пустых скамеек… И только на одной сидит человек, сгорбился весь, не поймешь даже кто, мужчина или женщина. И такой тоской веет от этого снимка, таким одиночеством, что впору расплакаться от жалости к этому неизвестному одинокому человеку… А заодно и к самому себе.
Был среди других и знакомый Руслану снимок, тот самый, который Даша прислала ему после их разрыва, – сломленное молодое дерево. В тот момент на эмоциях он просто удалил картинку. Не хотел напоминаний о том, что неприятно было вспоминать. Теперь, рассмотрев фото вблизи, Руслан понял, что оно еще интереснее, чем увиделось тогда. Очертания дерева каким-то непостижимым образом напоминали тоненькую фигурку девушки, надломленную страданием или горем. Голова поникла, колени согнулись, а руки тянутся ввысь жестом отчаянной мольбы…
Увидев этот снимок, Руслан невольно поискал взглядом подпись к нему и обнаружил, что ни у одной фотографии в этом зале не было названия – придумать его предлагалось самим посетителям выставки. Для этой цели под каждым снимком располагался листок картона, а рядом висела ручка. Неожиданно порадовало то, что почти все картонки уже были исписаны минимум на треть. Руслан решил, что тоже внесет свою лепту, и написал под фотографией с девочкой и мишкой: «Как сложится». Задумался, ставить вопросительный знак или нет, и все-таки не поставил.
Он так увлекся рассматриванием фотографий и придумыванием названий к ним, что не заметил, как в зале появилась Даша. Но, услышав за спиной знакомый голос, сразу обернулся. Даша стояла у одного из огромных окон в обществе молодой черноволосой женщины с восточным разрезом глаз. Брюнетка задавала ей вопросы, протягивая микрофон, а бородатый юноша в бриджах-карго, открывавших татуированные голени, снимал беседу на камеру.
– …отличная идея – предложить зрителям самим найти названия для ваших снимков, – говорила блогерша.
– Я надеялась, что этим способом смогу установить контакт с каждым из тех, кто придет сюда, – отвечала Даша. – Чтобы любой из них увидел в моих работах что-то свое, личное. Не такое, как у других.
– Это правильно, ведь сколько зрителей, столько и видений, столько и ассоциаций. Недаром мы любим повторять цитату Оскара Уайльда: «Красота – в глазах смотрящего». Пусть каждый по-своему оценит ваше творчество, найдет в нем свои достоинства. Найдет то, что понравится именно ему.
– Тут дело не в достоинствах и не в оценках, – решительно возразила Даша, и Руслан невольно отметил про себя, что раньше она обычно не спорила, предпочитала соглашаться с тем, что ей говорили. – И не в красоте. Прекрасное, то есть искусство, далеко не всегда бывает красивым. И я совсем не стремлюсь к тому, чтобы всем понравиться. Мне важно вызвать у моих зрителей душевный отклик. Заставить их вспомнить о чем-то, что для них действительно важно, подумать, в идеале – разобраться в себе.
– Как интересно! – воскликнула блогерша, но по ее тону и выражению лица наблюдавший за ними Руслан догадался, что это сказано просто для приличия. Девушка не задумалась над словами Даши – в отличие от него.
– Даша, а у вас есть самая любимая работа? – последовал тем временем новый вопрос.
Даша ответила на удивление быстро, почти сразу:
– Есть. Конечно, я люблю их все, каждую по-своему, ведь все они – какой-то кусочек меня. Каждая – частица моей души или моей судьбы. Частица, из которых складывается, как пазл, и моя личность, и моя жизнь… Но есть одно фото, которое мне дороже других. С ним связано не слишком приятное воспоминание, но для меня эта работа знаковая. С нее началось некое переосмысление жизни…
– Какое? Что у вас в тот момент произошло? – тут же загорелась брюнетка.
– Я не буду этого рассказывать, – твердо парировала Даша. – Это слишком личное. Скажу только, что те события изменили меня и как человека, и как профессионала. Я стала по-другому смотреть и на себя, и на мир.
– Что ж, давайте на этой радостной ноте и закончим, – подытожила блогерша, выключая микрофон и делая знак оператору. – Спасибо за прекрасное интервью. Я постараюсь выложить его в сеть уже завтра. Адрес сайта вы знаете, не забудьте сообщить его друзьям и знакомым. Хорошего дня!
Оставшись одна, Даша обернулась и только сейчас заметила Руслана. По ее лицу пробежала быстрая тень, тотчас сменившись, впрочем, приветливой улыбкой. Он подошел, отмечая про себя, что она все же изменилась, но исключительно в лучшую сторону – стала более элегантной, ухоженной. Прекрасно выглядит. И новая стильная стрижка, заменившая непослушный хвостик, ей очень идет.
– Привет, – улыбнулась она как ни в чем не бывало. – Ты здесь какими судьбами?
В глазах Даши не было ни тени обиды или неприязни. Они лучились, как и тогда, несколько лет назад. Но все-таки она изменилась, в ней точно появилось что-то новое… Уверенность? Раскрепощенность? Свобода? Пожалуй, все вместе.
– Я… – он немного растерялся, так как ожидал от их встречи совсем другого. Готов был к упрекам, к ссоре, даже к тому, что она не захочет видеть его. К чему-то похожему на то, что получил при первой встрече на Кузнецком Мосту от Рио-Риты. То, что Даша смотрела на него приветливо и дружелюбно, немало удивило.
– Как тебе? – заинтересованно спросила она и повела рукой вокруг.
– Ну… круто, Даш, – честно признал он. – Твои работы и раньше были очень интересными. Притягивали взгляд, вызывали эмоции… А сейчас они заставляют думать.
– Ой, как здорово, что ты это сказал, – обрадовалась она.
Он помнил – она умела радоваться искренне, как ребенок. А он так с ней обошелся… Рус почувствовал, что мучительно краснеет, – лицо изнутри обдало жаром.
– Даша, – неловко сказал он. – Это глупо, наверное… но я пришел сюда специально для того, чтобы извиниться за свою тогдашнюю грубость. И глупость. К сожалению, многое понимаешь только по прошествии какого-то времени. Видишь, мне понадобилось несколько лет, чтобы понять, насколько я был жесток к тебе.
Глаза Даши затуманились.
– Знаешь, – сказала она наконец. – Я вот сейчас в себя заглянула – никакой обиды не осталось. Ни капельки. Да, конечно, тогда было очень больно. Главным образом из-за того, что я не понимала – за что. Но после этих всех переживаний, которые сейчас расписывать нет никакого смысла, во мне словно открылась какая-то… дверца ввысь. Когда я была с тобой, то словно ничего больше и не видела вокруг. Какая-то зашоренность, ограниченность даже. Как говорится, «по четыре Руслана в каждом глазу». Да, тогда ты очень зацепил меня – не знаю чем, зацепил, и всё. И ничего, кроме моей любви и любовных страданий, меня не интересовало.
– Но я ведь даже не знал, – он развел руками. – Не понимал, насколько…
– Да брось! – только что не отмахнулась она. – Не бери в голову. Все обернулось наилучшим образом. Когда я поняла, что все себе придумала, а на самом деле я не просто осталась одна после расставания, но и была одна, будучи с тобой, – понимаешь? – вот тогда я и стала по-иному смотреть на мир и на все остальное. И поняла наконец, что такое самоуважение. Когда ты не приложение к кому-то, а цельная личность, которая чего-то стоит сама по себе. И что любовь любовью, но цельность и принятие себя гораздо важнее.
Для Руслана ее рассуждения были почти темным лесом. Он тонул в ее откровении и многословии, поражался тому, как многого, оказывается, не знал. Неужели впрямь так бывает, что два человека общаются друг с другом, но для одного это… Ну, пусть не мелочь, но все же не слишком значимая часть жизни, дружеский секс и ни к чему не обязывающие отношения, как выразился Володька. А для другого в то же время – весь мир, весь смысл существования, то единственное, ради чего стоит жить, дышать и просыпаться по утрам. Именно этим всем он, оказывается, был тогда для Даши. Хотя и не знал об этом, точнее, не хотел знать.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове, а следом за ними пришли уже другие. И даже не мысли, а чувства. Ему бы радоваться, что Даша не сердится, что у нее все перегорело, но… почему-то стало даже немного обидно. Таких эмоций не возникало, когда он беседовал с Рио-Ритой. Может быть, потому что Рита в первые минуты буквально хотела загрызть его, и было за что, а Даша словно… не восприняла его всерьез. Хотя когда-то ведь любила всем своим существом, сама говорит, и было это не столь давно. Почему так? Да, трудно понять чувства человека, если не разделяешь их. Хотя порой непросто, даже когда разделяешь.
Про Дашу он понял одно – она изменилась в лучшую сторону. В ней появилась легкость, жизнерадостность и отстраненность. Она словно выздоровела от него. Оказывается, она болела им, как в свое время он потерял голову от Риты… Интересно, а про Олю он мог бы так сказать? Нет, конечно, не мог бы. С Олей все совершенно иначе… Какие все-таки сложные существа – женщины. Прекрасные инопланетянки. И как хочется найти с ними общий язык, чтобы не ранить их и не раниться самому. Ведь все мы – люди…
– И вот, посмотри, какие у меня сейчас работы, – говорила между тем Даша. – Совсем другие, правда?
– Да, – признал Руслан. – Другие. На порядок выше.
И тут же мысленно обругал себя за неудачную формулировку. Кто же так говорит о творчестве – «на порядок»?
– Так что, если ты переживаешь, не переживай, – с улыбкой заключила Даша. – Прошло время, все изменилось, и я изменилась. Знаешь, всё и всегда – к лучшему. И… спасибо тебе. Спасибо, что не остался со мной.
Эти слова неожиданно ожгли его сильнее, чем самый колючий упрек. Они означали, что без него лучше, чем с ним.
А Даша, увидев кого-то и помахав ему рукой, вся так и осветилась улыбкой. Торопливо распрощалась с Русланом, даже не глядя больше на него, и поспешила в другой конец зала. Рус посмотрел ей вслед и увидел молодого мужчину, одетого в стиле «респектабельный хиппи XXI столетия». По тому, как они с Дашей обнялись и поцеловались, как смотрели друг на друга, тут же принявшись что-то горячо обсуждать, Руслан понял, что эти двое очень близки. Гораздо ближе, чем они были с Дашей когда-то…