ороткий день, а они, «как рабы галерные», должны и сегодня пахать до вечера, как во все будни.
Когда он ехал домой с работы – не столько ехал, сколько стоял в пробках, – позвонила Мышка.
– Привет, малыш, – сказал Руслан, включая громкую связь.
– Привет! – весело прочирикала дочь. – Помнишь, я тебе говорила, что занимаюсь кардмейкингом?
– Это который не скрапбукинг? – блеснул хорошей памятью любящий отец.
– Именно, – засмеялась Маша. – Это просто открытки. Авторские, которые делаешь сам, специально для кого-то. И эти открытки существуют в единственном экземпляре.
– Круто, – оценил Руслан. – Эксклюзивный подарок, значит.
– Ага. У меня для тебя есть такой, – сообщила дочь.
– Да ну? – приятно удивился отец. – И в честь какого события?
– Будто сам не знаешь! Хочу поздравить тебя с разводом.
– Откуда ты вообще узнала, шпион эдакий?! – удивился Рус.
– Так я же на Диану во всех соцсетях подписана, – бесхитростно сообщила Мышка. – Она сразу же, как из ЗАГСа вернулась, опубликовала новый пост. С фотками. Они там с Глебом такие довольные!
– Вот как… – буркнул Руслан.
– Так что если думаешь, что она там льет слезы от расставания с тобой, – безжалостно продолжала дочь, – то можешь не беспокоиться. У Дианы все в порядке. Они с Глебом новую квартиру сняли, обставляют сейчас. А весной собираются пожениться…
Странно, но Русу отчего-то неприятно было это слышать. Вроде бы он сам хотел, чтобы Динька была счастлива с Глебом, даже более того – сам все сделал для этого… Откуда ж такое противное чувство досады? Отчего известие, что твоя бывшая или бывший счастлив с кем-то другим, воспринимается как камень в твой собственный огород, как упрек в твоей собственной несостоятельности, а то и ущербности?
– Мышь, а ты маме рассказала? О моем разводе? – спросил Руслан и услышал в ответ:
– Ха, еще бы! Такая новость! И маме рассказала, и Егору.
– И как они отреагировали? – вопрос вырвался сам собой, словно против воли Руса.
– А никак. Егор вообще не реагирует, когда я что-то о тебе говорю. А мама пожала плечами и спросила, сделала ли я уроки.
Домой Руслан вернулся в отвратительном настроении и, сам не зная зачем, поднялся на третий этаж, в кабинет. К пазлу. Мельком взглянул на стол – и сразу бросилась в глаза деталь, которую раньше он отчего-то не замечал.
Ромашки. Букет, очевидно, стоящий в вазе. Хотя самой вазы Руслан, сколько ни искал, так и не нашел ни на одном из оставшихся, уже не столь многочисленных кусочков картона. Но ромашки были именно ромашками, и, конечно, они не могли не напомнить ему об Оле…
После истории с Рио-Ритой Руслану долго не везло в личной жизни. Ему нравились многие девушки, и он им тоже нравился, но каждый раз что-то не складывалось, в точности как пресловутый пазл. Конечно, не последнюю роль в этом сыграла и Галина Николаевна. Рус продолжал жить с мамой, а та очень ревниво относилась ко всем увлечениям сына. В каждой девушке находила какие-то изъяны, жестко их критиковала, а с самими девушками, если случайно встречала их или те звонили Руслану по домашнему телефону, разговаривала неприветливо. Прекрасно понимая, что маму не переделаешь, Рус решал проблему как мог – то есть встречался с девушками на их территории. Но, видимо, дело было не в одной только маме, потому что по-настоящему хороших, прочных отношений у Руса почти десять лет ни с кем так и не завязывалось. Может, девушки попадались не те, может, он сам вел себя как-то не так… Сейчас в любом случае уже нет никакого смысла копаться в тех давних историях.
Но все изменилось, когда он встретил Олю.
Руслан до сих пор помнил их первую встречу так, словно она была вчера, хотя с тех пор прошло уже… страшно подумать – двадцать лет, даже больше.
Был субботний вечер, конец ноября, и отвратительная погода: зябко, промозгло, ветрище со снегом… Но дома, как назло, кончился хлеб, и пришлось бежать в магазин. Мама только что оправилась от болезни, была еще слаба, ей захотелось бутербродов с докторской колбасой, и, конечно, Рус не мог ей в этом отказать, бросил все дела и пошел в магазин. О доставке продуктов на дом тогда еще и слыхом не слыхивали.
Было скользко, улицы в Москве тогда еще чистили плохо, хлесткая злая поземка швыряла сухую ледяную крупу прямо в лицо, умудрялась забираться в любую складку одежды. Руслан весь исчертыхался, пока дошел до супермаркета, хотя идти было всего ничего – на другую сторону улицы. Подходя к магазину, он увидел вышедшую из дверей девушку – невысокую, складненькую, в коричневой дубленке и белой шапочке. В руках у девушки был битком набитый и явно тяжелый пакет, который на крыльце зацепился за перила и порвался. Девушка ойкнула, а по ступенькам, прямо под ноги Русу, поскакало содержимое пакета – яблоки, апельсины, лимоны, бананы, болгарский перец, стебли сельдерея – все яркое, цветное. Девушка кинулась собирать свои покупки, Руслан, как воспитанный человек, стал помогать. Быстро выяснилось, что пакет порвался так сильно, что воспользоваться им снова уже невозможно.
– Ой, что же делать? – заахала девушка, и Руслан сразу невольно обратил внимание на то, какая она милая. Щеки как у ребенка – упругие и румяные, с ямочками, большие серые глаза, из-под белой шапочки выбиваются спиральки светлых волос. Растерянное выражение лица придавало ей еще больше очарования.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – заверил Руслан.
Он кое-как запихал все собранное в остатки пакета, завел девушку обратно в магазин и поставил рваный пакет на стол для упаковки.
– Подождите меня здесь, – сказал он. – А я сейчас быстренько метнусь и куплю вам новый пакет.
Как назло, ко всем кассам были очереди – суббота же. В основном народ затаривался крупно, на неделю, но многие стояли и с одной-двумя покупками, так что надежды, что пропустят без очереди, не было никакой. Пришлось встать в хвост – хорошо, Руслан вовремя вспомнил, что все-таки пришел сюда за хлебом. Как водится, самая короткая с виду очередь оказалась самой долгой, и когда Руслан дошел до кассы с батоном в руках, был уже уверен, что «белая шапочка» его не дождалась и давно ушла. Но нет, она так и ждала на том месте, где он ее оставил, пригорюнившись, как васнецовская Аленушка на камне, только стоя.
– Вот, – сказал Руслан, подходя и демонстрируя пакеты. – Купил сразу два, чтобы было удобнее нести.
На пакетах были нарисованы ромашки, и, увидев это, девушка осветилась радостной улыбкой.
– Обожаю ромашки! – призналась она. – Самые-самые мои любимые цветы.
И Руслану оставалось лишь горько пожалеть о невозможности сейчас же раздобыть ромашки в ноябре.
Пакеты получились нелегкие, и, взвесив их в руках, Руслан предложил:
– Знаете что, а давайте я вам их донесу.
Он совсем не был уверен, что девушка примет его предложение, но она согласилась и даже обрадовалась:
– Правда? Спасибо вам большое. А то так скользко…
Идти оказалось совсем недалеко, через двор и направо. Но по дороге успели и познакомиться, и поболтать. Оля рассказала, что окончила педагогический, факультет дефектологии, и работает логопедом в детской районной поликлинике. По тому, как она рассказывала о своей работе, о своих маленьких пациентах и их родителях, было видно, что она по-настоящему любит то, чем занимается, – качество, которое Руслану всегда нравилось в людях. Оказалось, что, несмотря на разные профессии, оба они подходят к своей работе одинаково: и после института постоянно продолжают заниматься самообразованием, посещают курсы, читают специальные книги и журналы по-русски и по-английски, стараются следить за всеми новейшими достижениями в своей области.
У них вообще обнаружилось немало общего. Начиная с того, что даже жили с точки зрения почтового адреса на одной улице – и как до сих пор ни разу не встретились, просто непонятно! Оба обитали в хрущовках, в смежных двушках, с мамами и без отцов. Олина мама недавно свалилась с гриппом, от которого только что выздоровела мама Руслана, и он со знанием дела пересказал все, что говорила дежурный врач и как советовала лечиться.
Дорога до Олиного подъезда показалась обидно короткой. Они поднялись на третий этаж, Оля открыла дверь, вполголоса пригласила «Входите», и Руслан занес пакеты в прихожую. Надо же, планировка точно такая же, как у него дома, и вешалка и зеркало на тех же самых местах… Оля тихонько заглянула в комнату и снова прикрыла дверь.
– Мама спит, – шепотом сказала она. – Проходите на кухню. Вот тапочки… Давайте чаю с лимоном попьем, согреемся, а то там такая холодина.
– С удовольствием, – обрадовался Руслан. Он сейчас не то что чаю – керосину бы выпил, лишь бы подольше побыть с ней.
Во время чаепития Оля показала Руслану еще и лекарства, которые успела купить до посещения продуктового.
– Да, вот-вот, – Руслан ткнул в одну из коробочек. – Вот это и моей маме врач прописала. Отличное противовирусное. Вкупе со всякими народными средствами и витаминами быстро на ноги ставит. Главное только спать больше и много пить. И мед… У вас есть мед?
– Да, осталось немного.
– Оля, а хотите, я вам настоящего меда принесу для мамы? Нас сотрудник один снабжает, у его родителей пасека.
– Да? Было бы здорово…
Будь его воля, он никогда в жизни не ушел бы из этой чистенькой уютной кухни с клетчатыми зелеными подушками на табуретках и дешевыми пластиковыми шкафчиками «под ясень». Но не успел Руслан допить чай, как на его сотовом заиграла мелодия из «Шерлока Холмса» – звонила мама.
– Сыночек, у тебя все в порядке? – спросила она. – Я жду, жду – а тебя все нет. Уже больше часа прошло, я забеспокоилась…
Действительно, прошло уже полтора часа, как он вышел из дома. Ничего себе «за хлебушком сходил»!
Оля проводила его до дверей, шепотом бормоча, как здорово он ее выручил и как она ему за это благодарна.
– А мед? Я не шутил про настоящий мед, – сказал Руслан уже в дверях.
– Кто же шутит про настоящий мед? – улыбнулась Оля.