– Проходи, – Оля кивнула в сторону кухни. – Я сейчас, только цветы поставлю.
Она исчезла из поля зрения, а Руслан, неловко присев на место, бывшее когда-то его собственным, внимательно осматривался. Если не считать мелочей – кабачков и тыквы на подоконнике, кухонных полотенец и прихваток, магнита с надписью «Сочи» на холодильнике, – все было именно так, как ему и запомнилось. Как было при нем.
Вернулась Оля, села напротив, знакомым движением облокотилась на стол, положила подбородок на руки – явно приготовилась слушать. Чаю она не предложила, в пакет со своими любимыми пирожными даже не заглянула. И Руслан счел это плохим предзнаменованием. Ну что поделаешь, пути назад уже нет.
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила Оля, и Руслан сообщил то, чем жаждал с ней поделиться с самой первой своей поездки в Мурмино.
– Знаешь… Я нашел своего отца.
– Да что ты? – искренне удивилась Оля. Ее брови, ровные и красивые без всяких салонов, так и взлетели на лоб. – Как? Ты же говорил, что он бросил вас, когда ты был совсем маленьким, порвал все связи и больше ни разу не появлялся.
– Это не я так говорил, – покачал головой Руслан. – Это моя матушка так говорила. А я по незнанию повторял за ней. Но теперь точно выяснил, что все было совсем не так.
– А как было на самом деле? – заинтересовалась Оля. – И как ты сумел его отыскать, если вообще ничего не знал о нем? Я же помню, что ты говорил об этом…
– В общем, можно сказать, что все вышло случайно, – поделился Руслан. – Встретил людей, которые его знали, дружили с ним когда-то. Они подсказали идею, где отец может жить сейчас. Я туда съездил, это село в Рязанской области, четыре часа езды. И нашел его. С тех пор стали общаться…
Рассказывая, старался говорить короче, не вдаваться в детали и эмоции, а излагать только факты, самую суть, – боялся утомить Олю длинным повествованием. О пазле, с которого, собственно, все и началось, даже не упомянул. Но на условиях, в которых живет отец, и на том, насколько папа стал для него значим и дорог за время пусть недолгого, но интенсивного общения, остановился подробнее. Ведь это было, собственно, главным, зачем он приехал сюда. Вернее, главным предлогом для встречи с Олей.
– Так что я прошу твоей помощи. Ну или, скорее, совета, – закончил свой рассказ Руслан. – Я хочу забрать отца к себе. Поселить в нормальном теплом доме с центральным отоплением, показать врачам. Да просто хочу, чтоб он был рядом, в конце концов!
– А что говорит сам Борис Васильевич? – поинтересовалась Оля.
– Отказывается, – развел руками Рус.
Они немного помолчали. Руслан прислушивался к подзабытым, но таким знакомым, почти родным звукам своей старой квартиры: урчанию холодильника, тиканью старых часов, шуму автомобилей и доносящимся из приоткрытого окна голосам играющей малышни: здесь рядом, прямо напротив, был детский сад.
– Знаешь, Руслан, в чем твоя главная беда? – сказала, прервав затянувшуюся паузу, Оля. – Ты всегда все решаешь за других. Нередко даже не спрашивая их мнения.
– Когда это я так делал? – искренне возмутился он.
– Да почти всегда, к сожалению.
– Да ладно! Приведи хоть один пример.
– Да вот хотя бы эта ситуация, о которой ты мне сейчас рассказал, – тут же ответила Оля. – С отцом. Тут даже сама формулировка… Ты несколько раз повторил «хочу его забрать». Как будто речь идет о вещи. А не о живом человеке. Твоем отце, к которому, как ты сам говоришь, ты уже привязался всей душой. Но при этом хочешь его «забрать» и просто ставишь его перед фактом. А ведь у Бориса Васильевича есть свое мнение на этот счет. Своя позиция, свои опасения, свои желания. Их важно, даже необходимо учитывать – но ты этого не делаешь.
– Но я… – начал было Рус, но запнулся и замолчал.
– Или взять наши отношения, – продолжала Оля. – Хоть ту же ситуацию с приобретением твоего таунхауса. Да, ты купил его на деньги от продажи твоей собственной квартиры. Юридически ты имел на это полное право. Вот только между близкими людьми не всегда действуют те же законы, что в юриспруденции! Мы же семья, а в семье крупные покупки должны быть общими. Но ты даже не посоветовался со мной!
– Я хотел сделать тебе сюрприз, – возразил Руслан.
– Да, понимаю, – кивнула Оля. – Я знаю, ты всегда хочешь сделать как лучше. Причем не для себя – для других. Вот только как лучше для другого, ты решаешь сам. За него. И так ведь было всегда, Руслан! Помнишь, из-за чего мы поссорились перед твоим уходом?
– Честно говоря, нет, – признался он. – Я помню, что это был какой-то пустяк, не стоящий внимания. Но я психанул и ушел. Пожалел уже на другой день – но было поздно…
– Мы поссорились из-за будущей Машиной комнаты в этом самом твоем таунхаусе, – напомнила Оля. Его слова о сожалении она то ли не услышала в пылу закипающих эмоций, то ли намеренно проигнорировала. – Ты собирался оформить ее как покои принцессы. Всю в розовых тонах, оборочках и рюшечках.
– Но Мышка ведь действительно тогда всем этим увлекалась, – не сдавался Руслан. – Принцессами, принцами, замками, единорогами…
– Тогда увлекалась, – согласилась Оля. – Но потом-то переросла эту тему, причем очень быстро. Как думаешь, нужны ей теперь эти рюшечки и единороги? Все вышло, как я говорила. Но ты ничего слушать не хотел, уперся как баран… Конечно, ты всегда все знаешь за других…
Не выдержав, Руслан хмыкнул и тут же торопливо пояснил Оле, взглянувшей на него с недоумением:
– Мне казалось, что это моя матушка все знала за других. Сколько раз я ей об этом говорил…
– Ты ее сын, – усмехнулась Оля. – А осина не родит апельсина.
И снова оба замолчали. Конечно, Руслану было что возразить… Но он не стал этого делать. Уж очень не хотелось, чтобы эта встреча закончилась ссорой, как у них, увы, в последние несколько лет случалось слишком часто.
– Оля, но как же мне все-таки быть с отцом? – примирительно спросил он после паузы. – Я же просто боюсь оставлять его одного там на зиму. Мало ли что может случиться… Не дай бог, плохо станет. А скорая пока доедет по сугробам…
– Попробуй дать понять, что действительно будешь ему рад, – предложила Оля. – И не просто словами, а действием.
– Это как?
– Подготовь комнату и привези его посмотреть. Просто посмотреть. Договоритесь, что он только погостит у тебя. А если не понравится, то сможет уехать в любую минуту. Обещай, что сразу отвезешь его обратно по первому слову. И что не обидишься, если он все же примет решение вернуться в собственный дом.
– Отличная идея, – кивнул Руслан. Он и сам подумывал так поступить, но схитрил, сделал вид, что ничего подобного и в голову не приходило. – Спасибо за совет, Оля. Ты всегда была житейски мудрой…
И снова в кухне повисла пауза. Все заранее запланированное уже было сказано и обговорено. Руслан получил то, за чем пришел. Так что, наверное, пора уходить. Но как же не хочется!
– Я тебя задерживаю? – осторожно закинул удочку Рус. Если она скажет «да, мне сейчас надо заняться тем-то и тем-то», он, конечно, сразу же поднимется и уйдет.
– Нет, – помотала головой Оля. – Я же сказала, что сегодня свободна. Хочешь чаю? Поставить чайник?
– Да, пожалуйста, – он не сумел скрыть своей радости, да и не пытался. – Я там твои любимые пирожные-орешки принес.
– Спасибо.
Оля снова улыбнулась. Эта знакомая ямочка на щеке… Как он всегда любил ее, эту ямочку. Любил видеть, нежно прикасаться к этому месту, целовать…
– И я не знаю, в курсе ли ты, – поспешил сообщить он, – но я развелся. Собственно, свидетельства о разводе пока не получил, никак не соберусь забрать. Но там уже давно – всё…
Сейчас она спросит: «Зачем ты об этом говоришь?» Или того хуже: «Но мне-то какое дело?»
– Ты какой хочешь – черный или зеленый? – спросила Оля, наполняя чайник отстоявшейся водой из кувшина-фильтра.
– Если можно, черный, – выбрал Руслан. И, услышав щелчок вскипевшего чайника, попросил: – Можно, я заварю?
Он так любил священнодействие с чаем на этой кухне.
– Конечно, – Оля вновь улыбнулась. – У тебя всегда вкуснее получалось заваривать.
Ополаскивая знакомый маленький заварник с розами на круглых боках, доставая тканевые салфетки, баночку с заваркой, чайные ложки – все было на своих местах, ничего не пришлось искать, – он спиной чувствовал, что Оля наблюдает за ним.
– И как ты сейчас? – вдруг спросила она.
– Ты про развод или?.. – уточнил Рус.
– Или. Про все.
– Я – хорошо, – честно сообщил он. – После развода – особенно хорошо. Но это не только с разводом связано. У меня вообще сейчас такой период… Интересный. Словно новая жизнь началась. Совсем другая. Будто, как змея, кожу сбросил. Лишнюю. Ненужную и неправильную кожу. У меня с некоторых пор жизнь так изменилась! Вот мы с Володей… Ой, да ты же ничего не знаешь!
И Рус, разливая чай по чашкам, рассказал, что нашел друга детства Володю, что теперь они вновь сблизились, что благодаря Володе и его жене Люде в его жизнь вернулась музыка…
– С ума сойти, – качала головой Оля, забыв о чае. – Чего только на свете не бывает!
– И это еще не всё, – продолжал делиться Руслан. – Оля, я снова начал танцевать!
– Правда? – радость, прозвучавшая в ее голосе, явно была абсолютно искренней. – Я помню, как это было для тебя важно. Ты так часто вспоминал, как занимался в танцевальной студии. И как жалел, что перестал.
– Всю жизнь жалел, – подтвердил Рус. – А теперь, когда вернулся… Теперь даже дышится легче. Только сейчас я танцую совсем другое, не бальную программу.
– А что же? – вопрос она задала, наверное, чисто из вежливости, но Руслан все равно ответил:
– Аргентинское танго.
– Красиво, наверное? – по лицу Оли было ясно, что она весьма смутно представляет, о чем речь. Но она спрашивала, чтобы сделать ему приятное, – и одно это уже было здорово.
Руслан задумался.
– Знаешь, я, конечно, видел и раньше выступления разных корифеев. Но… Понимаешь, АТ, то бишь аргентинское танго – не для выступлений. Ну то есть, конечно, сценическое танго никуда не делось, но лично у меня исчезло желание выступать. Может быть, просто исчезло желание кому-то что-то доказывать…