Оля молча погладила его по плечу.
– Покажи, что получилось, – попросила она.
– Тогда смотри и говори, что не нравится, – посветлел Рус. – Я старался и ремонт, и обстановку делать так, как ты когда-то и предлагала.
– И Машину комнату? – недоверчиво и немного иронично спросила бывшая жена.
– С комнатами Маши и Егора отдельная история, – поделился Руслан. – Они пока не полностью закончены, только самый минимум. Спать в них можно – но пока только спать. Я надеялся, что ребята сделают там все по своему вкусу. Но… В общем, ими никто никогда не пользовался. Мне в них не по себе, в этих комнатах.
– «Если дом не наполняется детскими голосами, он наполняется кошмарами», – пробормотала Ольга. – Ну или что-то вроде того.
– Вот уж точно… А кто это сказал?
– Да кто-то из великих, не помню… Какой-то француз.
– Ну, пойдем уже, мне самому не терпится тебе всё показать!
Он повел Олю на экскурсию по дому и смотрел, как она недоверчиво исследует квартиру. Разумеется, Руслан понимал, что цепкий женский глаз выискивает любую мелочь, которая могла бы напомнить о сопернице. Но Рус был предусмотрителен, и помощница по хозяйству Валентина Павловна тщательно проследила за тем, чтобы в доме не осталось ни одного намека на присутствие женщины. Ни флакончика, ни заколки, ни волоска. Все было убрано и вычищено до блеска, до первозданного состояния.
Оля понемногу расслабилась, и настороженность в ее взгляде постепенно сменялась любопытством, а потом восхищением:
– Ох как же здорово, когда в доме много света! И пастельные тона. А там что? Джакузи?! Ничего себе, какое здоровенное!
– Ну не такое уж здоровенное, бывают и побольше…
– А… Ой, роскошество, камин! Настоящий?!
– Самый что ни на есть, – не без гордости заверил Руслан. – Пришлось внимательно проследить, чтобы все было по правилам, но это и самому важно, для безопасности. Так что у меня и дымоход выведен как надо, и защита жаропрочная будь здоров.
Выглянула Оля и во внутренний двор, единственное место, где осталось что-то после Дианы: диванчик-качели, небольшая клумба с осенними цветами, кружево дикого винограда на перегородках – сейчас, когда его листья стали золотыми и багровыми, они смотрелись особенно красиво.
В его, Руслана, спальню Оля заходить не стала, только с порога глянула и поспешила в детские комнаты. Там, как и говорил Руслан, было только самое необходимое: современные, качественные и удобные кровати, шкафы для вещей, письменные столы. Все остальное ребята могли бы устроить здесь по своему вкусу – если бы захотели, конечно.
Понравились Оле и гостевые комнаты, в отличие от спален ребят готовые, их было целых две, в разных стилях, и кабинет Руслана.
– Как у англичанина, – заметила она. – Так добротно, солидно и в то же время просто.
Осмотрев весь дом, Оля самокритично заметила:
– Да уж, кое-кому полработы точно показывать не надо было… такой, как я, например.
– А вот тут ты не права, – возразил Руслан, ловя ее руку и поднося к губам. – Дурак – это тот, кто показывает девочкам недострой.
Когда они вновь спустились на первый этаж и присели вместе на диван напротив камина, Оля вдруг спросила, глядя ему прямо в глаза:
– Скажи, почему ты развелся с Дианой? Что случилось?
Разумеется, она не могла об этом не спросить. Конечно, ее это и интересовало, и удивляло, и мучило. И Руслан был вроде бы готов к этому вопросу, но все равно ответил не сразу.
– Это случилось… далеко не вдруг, – помолчав, сказал он. – Но я просто понял совершенно отчетливо, что не люблю ее. И не любил. Вот правда седина в бороду, бес в ребро. Не то что я себя оправдываю, но… и она ведь не любит и не любила меня тоже. Она всегда любила своего бывшего парня и сейчас вернулась к нему. Какая-то чудовищная была ошибка у нас обоих. Но мудрые люди говорят, что не ошибка то, что можно исправить. А я очень этого хочу – все исправить. Мы же ведь когда-то с тобой говорили по душам, потом перестали – а я снова хочу с тобой делиться тем, что чувствую.
Ольга молчала и внимательно слушала.
– Прости меня за то, что я смотрел на тебя, но тебя не видел. Противоречил сам себе, – продолжал Рус. – Вероятно, это прозвучит высокопарно, но внутри меня ты всегда была той самой единственной. Только я как-то очень топорно тебе это показывал. И вместо силы проявлял слабость – дом строил, а семью рушил, вот и все.
– Рус, мы оба хороши, – тихо сказала Оля. – Ведь никогда не виноват кто-то один, всегда – оба…
– Слушай, скажи, только честно, – тебе нравится дом? Наш дом?
– Вот прям честно? Честно-пречестно?
– Да.
– Тогда – очень.
У Руслана отлегло от сердца.
– Знаешь, я очень рад. Тогда были не лучшие времена, нервные, но я думал только о тебе, когда возился тут с отделкой. И отчаяние такое накрывало – кому я это делаю, зачем?..
– А давай… а давай тогда не возвращаться в те времена, когда было больно и плохо, – решительно предложила Оля. – Это ведь как заживающую рану тревожить. Давай настроимся на будущее!
– Давай тогда уж на настоящее, – улыбнулся Рус. – Ты не проголодалась?
– У тебя тут и скатерть-самобранка есть?
– Увы, – он шутливо развел руками. – Вот чем не запасся…
– А знаешь, я бы не удивилась, – засмеялась Оля.
– Можно вместо скатерти-самобранки использовать доставку, – предложил он. – Или съездить куда-нибудь поесть. Тут в относительной близости целых три очень приличных ресторанчика.
Оля колебалась:
– После ресторана так не захочется ехать обратно в Москву…
– И не надо! – обрадовался Руслан. – Завтра же суббота! Ты завтра работаешь?
– Нет. Отдыхаю все выходные.
– Вот и чудесно! Оставайся ночевать.
– Ой, Руська, я не знаю…
– Увидишь, как замечательно здесь по утрам, – соблазнял он. – Как тихо и свежо. Как здорово летом выйти босиком на открытую веранду и выпить кофе или чаю, глядя на лес. Сейчас, конечно, уже не лето и для прогулок босиком прохладно. Но в лесу до сих пор красота!
Сначала Оля отнекивалась: у нее нет с собой ничего необходимого, ни крема, ни лосьона, ни ночной рубашки, ни даже зубной щетки… В общем, ни черта нет! Но, видя, что остаться она на самом деле хочет, Руслан с легкостью нашел решение всех проблем. Раз «нет ни черта нужного», то можно пойти или съездить в магазин и купить всех этих «чертей».
В итоге Оля сдалась. Они прокатились до ближайшего торгового центра и накупили «чертей» в виде светло-голубой шелковой пижамы и всяких косметических прибамбасов. Потом Рус предложил:
– Ну что, поедем куда-нибудь ужинать?
– А давай устроим романтический ужин дома? – предложила в ответ Оля. – Гулять так гулять!
Они сделали налет на продуктовый отдел, накупили вина, овощей, фруктов, мяса, птицы и рыбы. Заодно прихватили и свечи:
– Что это за романтический ужин без свечей? Давай купим разноцветных и ароматических!
Так что вечером были и ароматные свечи, и шампанское, и в камине уютно потрескивали сухие дрова…
А утром Руслан получил сообщение от Володи. Тот предупреждал, что может немного опоздать на сегодняшний концерт, и заранее просил за это прощения у друга.
– Ну конечно же, сегодня концерт! – хлопнул себя по лбу Рус. – Надо же, я совсем забыл…
– Что за концерт? – спросила Оля, выходя босиком из ванной.
Руслан напомнил ей свой вчерашний рассказ о жене Володи Людмиле и ее друзьях-музыкантах.
– Хочешь поехать в «Старые ритмы»? – поинтересовался он.
– Спрашиваешь! – у Оли загорелись глаза. – Тысячу лет уже не слышала живой музыки. А это точно удобно?
– Конечно, – заверил Руслан.
– Вот только мне бы переодеться…
– Не вопрос. Заедем на Волгоградку, времени еще полно.
Переодеваясь в своей квартире для похода в кафе, Оля заодно собрала и сумку с кое-какими нужными вещами – после концерта решено было снова ехать к Руслану.
Рус обожал атмосферу «Старых ритмов» и всегда чудесно проводил там время. Но этот вечер вышел особенным. Как по заказу, звучали одни только его любимые мелодии – будто кто-то специально подобрал плей-лист по его вкусу. И Володя с Людой, и музыканты Паша и Леночка как-то сразу приняли Олю, прониклись к ней симпатией, и она почувствовала в ответ то же самое.
– Знаешь, как будто знала их всю жизнь, – радостно делилась она с мужем на обратном пути. – Особенно Люду. Будто дружила с ней с детства, как вы с Володей…
А в воскресенье из Питера приехала Мышка. С утра она позвонила маме и в двадцатый раз напомнила номер поезда и вагона. Оля молчала как партизан. Но встречать дочку с поезда они поехали вместе – мама и папа.
Им казалось, что они затерялись на перроне в толпе встречающих родителей. Но Мышка сразу их увидела и сначала оцепенела в дверях вагона, а потом издала дикий индейский вопль, изобразив при этом не менее дикий индейский танец.
– Нас сейчас в полицию заберут, – смеясь, шутливо выговорил ей Руслан, пока Оля отчитывалась перед учительницей, что акт передачи Маши Левашовой состоялся. – Давай сюда рюкзак, и поедем.
По дороге Мышка сначала ничего не замечала вокруг. Она, чуть не захлебываясь, делилась впечатлениями от поездки: они и в Эрмитаже были, и в Михайловском замке, и видели, как мосты разводят… Но когда переезжали Москву-реку и вдали показалось здание МГУ, Машка что-то заподозрила.
– А куда это мы?! – удивилась она.
– На кудыкину гору воровать помидоры, – весело ответила Оля. – Увидишь!
Подогретая маминой интригой, дочь обратилась к Руслану:
– Папа, ну скажи, куда мы едем? Мы же не там живем…
– Сюрприз… – туманно ответил и тот.
Поняв, что пока она от родителей ничего не добьется, Мышка притворно вздохнула.
– Эх, знала бы я, что увижу папу, захватила бы открытку, – защебетала она. – Ну, ту, которую для тебя сделала. Поздравление с разводом. Классная, кстати, открытка получилась. Я ее несколько дней делала. Как узнала о разводе из соцсетей… Я ж к Диане иногда на страницу заглядываю. Она вечно такие красивые фотки с цветами постит, и откуда только берет… Ой! Мам, прости. Тебе, наверное, неприятно, что я…