. Из белого в его руках лишь букет роз, с выбором которого он не заморачивался, доверив все флористке из ближайшего цветочного. И дорогой виски для Тэмина тоже в белом пакете.
Подходит к хостес, называя свое имя. И пока та проверяет список гостей, он еще раз окидывает взглядом клуб, но в свете неоновых ламп можно различить лишь белые элементы, и это затрудняет поиски.
– Подарки можно положить сюда. – Девушка указывает на стол в углу, который уже ломится от коробок и пакетов. Несколько корзин с цветами тоже присутствуют, и все это великолепие ждет, когда именинники наконец-то их откроют.
– Я лично подарю, – отмахивается Дохён и уже собирается пройти в зал, как останавливается, протягивая хостес букет. – Только цветы в вазу поставьте.
Девушка кивает, подзывая одну из официанток и передавая ей букет, но Дэну уже нет дела до его судьбы. Может, ему удастся избежать неловкости, когда он будет говорить Джу, что она его больше не интересует? Ему бы очень хотелось вообще избежать этого разговора. Но настало время прекратить дурацкую игру и поговорить с ней. И он пробирается через танцующую толпу к бару, чтобы немного смочить горло, в котором уже пересохло.
– Виски со льдом, пожалуйста, – заказывает он, ставя подарочный пакет на высокую стойку, а сам усаживается на барный стул. Пара глотков ему точно сейчас не повредит.
– С каких пор ты изменяешь пиву? – Неожиданный знакомый голос вынуждает посмотреть направо. – Повзрослел? – Фугу вопросительно выгибает бровь, болтая на дне стакана свой виски.
На нем черный костюм и белая рубашка с распахнутым воротом. Смоляные волосы уложены на пробор, словно он только что сбежал из адвокатской конторы отца. Бунтарский дух выдают кольца в ушах да голова дракона, что выглядывает из-под воротника.
– Ты как тут оказался? – Дэн искренне удивлен встрече, но рад ей, ведь сегодня он чувствует себя не в своей тарелке. Присутствие лучшего друга дарит ему некое успокоение. Он протягивает руку Фугу, и тот крепко пожимает ее.
– Меня пригласил кое-кто, – самодовольно отвечает Сонги.
– Ты у нас теперь эскортница? – фыркает Дэн, кивком благодаря бармена за приготовленный напиток.
– Эскортницам платят, а я здесь на добровольной основе, – ухмыляется Сонги, и Дохён закатывает глаза, припадая губами к бокалу. – Так что, сегодня у вас с Джуын все сложится?
Дохён морщится, и Фугу думает, что это из-за горечи виски. На самом деле Дэну просто уже осточертела эта дурацкая игра, которую он сам же и затеял.
– Сегодня последний раз, когда я добровольно с ней в одном помещении, – отвечает он, ставя бокал на столешницу рядом с подарком. – Больше никаких игр. Я задолбался.
– Отступаешь от своего трофея? – не может скрыть удивления Сонги. Он-то думал, что Дэн костьми ляжет, но не откажется от мысли, которую прочно вбил себе в голову.
– Меняю ценности, – упирается Дэн локтями о край столешницы, глядя на Фугу. – Не хочу больше тратить силы впустую. Хочу встречаться с той, кто мне, черт возьми, по-настоящему нравится.
– Ты головой треснулся? – прыскает Сонги. – Уж прости, но вот так людей шокировать не стоит.
Слышать такие слова от Дэна, который в былые времена девушек направо и налево менял, – абсурд.
– Ой, да захлопнись, – фыркает Дохён, закатывая глаза и делая очередной обжигающий глоток.
Дэн и Фугу знают друг о друге многое. Потому что прошли через тяжелые времена вместе, а такое не забывается. Настолько не забывается, что вечное напоминание о их дружбе чернеет изгибами мифического существа на бледной коже. И Сонги кажется, что Дохён его уже ничем не сможет в этой жизни удивить, но гаденыш все равно удается это сделать. Поэтому он с любопытством разглядывает Дохёна, который что-то недоговаривает. Сидит и задумчиво попивает виски, погрузившись в собственные мысли.
Ухмылка начинает сползать с лица Фугу, как только внезапная мысль закрадывается ему в голову: Дохён влюбился. Отстраненное поведение, слова о чувствах, парфюм, которым он надушился, хотя никогда этого не делает. Все было ясно как белый день, но Сонги осознает это лишь сейчас. Он был слишком увлечен собственной личной жизнью, совсем не имея понятия, что творится в сердце лучшего друга. Теперь даже укол вины чувствует, что не принял его слова всерьез и лишь посмеялся.
Фугу уже собирается что-то ему сказать, но между ними из ниоткуда возникает Седжон.
– Я договорилась с группой, они тебе подыграют, – тараторит она, а Фугу чувствует тяжесть в солнечном сплетении, но пока не в силах уловить источник тревоги. Дохён переводит на Седжон пустой взгляд, словно не понимает, что обращаются к нему, и молчит, поднося к губам стакан. – Ты ведь закончил ее? – Седжон вырывает из его рук виски и с грохотом ставит на деревянную столешницу.
– Не уверен, что будет уместно петь ее здесь, – бормочет Дохён, приходя в себя.
Его чувства могут неправильно понять. А ими пропитана каждая строчка, каждое слово, каждая нота. И истоки свои они берут не у берегов Пак Джуын. Дохён хотел поговорить с ней прежде, чем выйдет сегодня на сцену. Чтобы больше не было недопониманий и недомолвок, чтобы каждый мог двигаться дальше. А Седжон снова мешает его планам, меняя русло.
– Ты песню написал? – вклинивается в их разговор Сонги, не веря своим ушам.
– Ну, я… – лишь успевает открыть рот Дохён, как Седжон вытаскивает его за локоть из-за стола.
– Иди к сцене, их солист тебя ждет. – Она нетерпеливо разворачивает Дэна в сторону небольшой сцены, на которой местная группа уже готовится к выступлению.
– Я хотел отдать Тэмину подарок, – отпирается он, но это бесполезно, Седжон остается непреклонной:
– Я сама ему передам. Иди же.
Она толкает его в спину, чтобы Дэн наконец сдвинулся с места. А когда он отходит, то сама усаживается на освободившийся барный стул и залпом допивает виски Дохёна. Пришлось попотеть, чтобы договориться с артистами насчет выступления Дэна. Седжон уверена, что его песня растопит сердце Джуын. Она пыталась не придавать этой мысли особого значения, но думать, что когда-то Дохён и Джу станут парой, и знать, что, скорее всего, они станут парой сегодня вечером, – разные вещи.
Седжон поднимает руку и просит бармена повторить. Обычно она пьет виски с колой, но сегодня кола явно будет лишней. Пока готовится ее напиток, она поправляет рукава черного пиджака, которые закрывают еще не до конца зажившие гематомы на руках. Сегодня она тоже проигнорировала белые элементы в одежде, нарядившись во все черное. Но ради подруги надела короткое шелковое платье без выреза и черные колготки, чтобы на ногах никто не разглядел следов ужасной ночи. Хотя ей сегодня вообще из дома выходить не хотелось.
– Я уже говорил, что ты шикарно выглядишь? – Сонги не может отвести взгляда от ее колен.
– Раз пять, наверное, – игриво улыбается она, подпирая рукой щеку.
– А что это сейчас было между вами? – осторожно интересуется Фугу, не зная, что хочет услышать. Больше не смотрит вниз, а вглядывается в ее лицо, пытаясь перехватить внимание.
– Похоже, что у твоего дружка боязнь сцены, – хмыкает она, забирая у бармена свой виски. – Не думала, что для него это проблема.
Фугу снова не получает желанного ответа. И он уже собирается уточнить свой вопрос, как противное «раз-раз» в микрофон режет слух всему клубу. Музыка затихает, и все на танцполе обращают свое внимание в сторону сцены, где уже стоят музыканты, а среди них и Дохён. Он неловко топчется на месте, держа одной рукой гриф зеленой гитары, а второй придерживает микрофон, зажимая между пальцами медиатор.
Если бы кто-то сказал Сонги, что видел Дохёна на сцене после затянувшегося кризиса, Фугу бы никогда не поверил. Рассмеялся бы в лицо точно так же, как смеялся над чувствами Дэна пятнадцать минут назад. Когда он скажет об этом Ынгуку, тот тоже подумает, что Фугу прикалывается. Но это совсем не прикол. Инструмент не Дохёнов, ведь вишневый лакированный корпус гитары Сонги видел тысячу раз. Но это не столь важно. Важно то, что Дэн стоит на сцене, поправляет ремешок и, судя по всему, собирается петь. В голове просто не укладывается.
– Я украду лишь пару минут вашей славы, обещаю, – пытается шутить Дохён, оглядываясь на группу, и парни улыбаются ему, одобрительно кивая и показывая большие пальцы вверх. – Я бы хотел поздравить именинников с днем рождения, – начинает Дохён, уже обращаясь к зрительному залу. Проводит взглядом по собравшейся толпе и мельком замечает, как Джуын уже пробирается в первые ряды, а рядом с ней и Миён с Ханной. Но он притворяется, что все еще не видит их. Улавливает в толпе Тэмина, который уже демонстративно поднимает бокал, и слегка улыбается ему. – Ребята, спасибо что пригласили на свой праздник. Надеюсь, что ваша жизнь сложится намного удачнее, чем у героя этой песни.
Day 6 – Not Fine
Дохён убирает руку с микрофона и дает музыкантам знак, что можно начинать. Раздается глухой стук барабанных палочек друг о друга, и Дохён начинает петь.
– Почему он не сказал, что написал эту песню для нее? – недовольно бубнит Седжон, нервно вгрызаясь в дольку лимона, которую подали к виски.
Она сидит спиной к барной стойке, чтобы смотреть выступление, и боком к Сонги. Поэтому ему приходится чуть дотронуться до ее предплечья, чтобы привлечь к себе внимание.
– Он написал песню? – спрашивает он, буравя Седжон взглядом.
– Да, я своими глазами видела черновики. – Она небрежно отбрасывает лимонную корку на барную стойку, проводя кончиком языка по уголку кислых губ. – Он же музыкант, разве нет? – И слизывает сок поочередно с каждого пальца, глядя куда-то в пустоту.
– Седжон, он больше не занимается музыкой.
Фугу поражен ее спокойствием. Они с Ынгуком долго пытались убедить Дохёна не бросать группу, одуматься и вернуться к тому, что ему по-настоящему приносит удовольствие. А Дохён клялся, что больше никогда не вернется к музыке, проклиная и бывшую группу, и свою мечту, и самого себя. Но Седжон сейчас сидит и говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Словно Дохёну это далось по щелчку пальцев.