Революция порядком выматывает. Тяжело противостоять системе, а еще тяжелее – самому себе. Сейчас, оглядываясь назад, Дохёну по-прежнему немного больно. Но не за то, что потерял время – нет, все было точно не зря. Разбитое сердце все еще время от времени ноет.
Только Дохён не может на него злиться, ведь именно благодаря ему он наконец-то живет в новой мечте.
О Седжон никто ничего не знает. Периодически его одолевают вопросы: в порядке ли она? Хорошо ли питается? Крепко ли спит по ночам? Чем она сейчас занимается и нашла ли его пчелка новый улей, который смог стать для нее настоящим домом? Дэну хочется верить, что Седжон обрела желанный покой, куда бы ее ни закинула жизнь. Он не может быть уверен в ее безопасности, как и не может утверждать, что она не продолжает рыдать по ночам в подушку, жалея о своем решении. Но теперь он точно знает: любовь способна выжить даже в самых темных углах этого чокнутого мира. Это Оруэлл придумал, но Дэн готов с ним согласиться.
Когда казалось, он сходит с ума, только любовь давала ему силы двигаться дальше. К музыке, к родителям, к девушке. Сейчас Дохён осознает ее силу – она просто безгранична. Как и свобода, которую ему наконец-то удалось обрести.
Он не хотел соглашаться на внезапное предложение от небольшой музыкальной компании в Нью-Йорке. Боялся, что не потянет. Что перегорит на полпути, ведь чувства, что полыхали внутри него на тот момент, рано или поздно бы исчезли. Страх очередного поражения не позволял сорваться с места и рвануть на другой конец земного шара. И даже когда Дэн освободился от оков, в которые же сам себя и заковал, он все равно не мог сесть в самолет и улететь, так круто изменив свою жизнь.
…Не мог поступить так, как сделала Седжон.
Жизнь всегда ставит перед выбором: что съесть на завтрак, согласиться ли на свидание с первой встречной, подписать контракт или не рисковать. По сути, ничто не мешает позавтракать шоколадным тортом вместо полезной овсяной каши. Никто не запрещает согласиться на встречу с девушкой, с которой знакомишься в очереди на кассе продуктового. Все барьеры лишь в голове? Пожалуй. Но даже имея свободу выбора, люди все равно имеют привычку вставлять себе палки в колеса, ссылаясь на здоровый образ жизни, рамки приличия или назойливую мысль «А что подумают другие?».
Дохён до сих пор не понимает, как решился на это. Все как в тумане, что и к лучшему. Сейчас он здесь. Переезд позади, адаптация тоже, а новые коллеги уже сделали заказ у стойки.
– Кофе после попойки помогает лучше чая. – Саймон в очередной раз пытается убедить Дэна в том, чтобы он взял кофе.
Но как бы Дохён паршиво себя сейчас ни чувствовал, как бы сильно они вчера ни напились с Сонги и Ынгуком, отмечая их долгожданное прибытие на землю янки, он не изменит своим принципам. Страна меняется – пристрастия людей остаются прежними. Но сколько бы Дохён ни пытался полюбить кофе, он до сих пор вызывает у него лишь отторжение. Все не то: не тот аромат, не тот вкус, не та консистенция. Дело вовсе не в обжарке, качестве кофемашины или умении бариста. Дело в девушке, от которой пахло лавандовым капучино.
Лишний глоток – очередное болезненное напоминание о ней.
Дохёну хватает того, что Чонсок каждый день присылает ему фотки Пса, которого они решили переименовать. Сошлись на том, что кличка Тан ему подходит намного больше. Особенно после того, как он заметно подрос – такому церберу нужно более мужественное имя. Но Чонсок до сих пор говорит, что Тан бродит по квартире, скуля – ищет Дохёна. Но Дохён не уверен, что является виновником собачьего беспокойства. Животные все чувствуют на особом уровне, и Тан инстинктивно продолжает искать Седжон, Дэн уверен в этом.
Собаки забывают своего хозяина через какое-то время, Чонсок вычитал это в интернете. Первая ссылка в поисковике сказала ему, что этот период варьируется от полугода до пяти лет. Неплохой такой разброс. Полгода уже точно прошло, а значит, Тан постепенно начнет забывать свою хозяйку. У Дохёна даже мысли иногда проскальзывали, кто из них быстрее сделает это. Кто первым сможет вычеркнуть ее из подсознания, проснувшись утром абсолютно свободным?
Кажется, одного желания тут недостаточно – Дэн в плену этих воспоминаний. Иногда он действительно не думает о Лим Седжон. Когда они видятся с Фугу, то не поднимают больше этой темы. Они уже давно все друг другу высказали и живут дальше. С Ынгуком тоже давненько не вспоминали о ней, хотя Дохён уверен, что Гук бы согласился перемыть ей косточки при удобном случае. Теперь он старается вспоминать о ней как можно реже – жаль, что не всегда получается. В такие моменты, как сейчас – когда они стоят в кофейне с коллегами и ждут свои напитки, – он невольно думает о том, что Седжон бы наверняка взяла свой любимый капучино с лавандой. А Дохён бы потом задыхался от его аромата, стоя напротив нее под лестницей.
…Этих воспоминаний у него никому не отнять.
– Ты не хочешь познакомить Еву со своим другом-фотографом? Мне кажется, он бы ей подошел. – Кэнди украдкой бросает взгляд на подругу, которая уже щурится, всем своим видом показывая, чтобы та заткнулась.
– Не думаю, что Гук сейчас заинтересован в отношениях. Он еще толком не освоился. – Ева очень милая талантливая девушка, работающая помощницей звукорежиссера в их студии. Но Дохён не уверен, что она подошла бы Ынгуку как пара. Он вообще не уверен, что Ынгук захочет сейчас с кем-то знакомиться.
Они с Фугу, в отличие от самого Дэна, закончили университет, получив заветные дипломы. Сонги, как и хотел, переехал в Нью-Йорк, где его старший брат Джиху открыл свою адвокатскую фирму. Может, Фугу и надоело быть частью семьи Мин, но от вакантного блатного места в компании брата отказываться не стал. Всяко лучше, чем жить с родителями, работая под надзором отца. Он сыт по горло его упреками. Добьется всего сам, как Джиху. Ему главное – получить старт, а дальше он не пропадет.
А Ынгук сумел заполучить стажировку в Музее естественной истории, которая поперек горла у него теперь стоит. Зато это позволило получить долгосрочную визу в США. Какая-никакая возможность попробовать что-то новое. Учитывая, что два его лучших друга уже обосновались на Манхэттене, он даже другие варианты не рассматривал.
– Так Ева ему в этом поможет. – Кэнди игриво вскидывает брови и добавляет: – Освоиться.
Дохёну хочется в лоб сказать, что Еве ничего не светит. Судя по ее реакции и зная ее любовь к азиатам, он уверен, что Ева не прочь позависать с Ынгуком. Только номер этот дохлый с самого начала. Дохён вообще удивлен, что она еще к нему самому не подкатывала. Будучи в курсе этих женских штучек, Дохён подозревает, что Ева держится от него подальше только из-за Кэнди. Эта рыжая лиса совсем не скромничает, оказывая Дэну всяческие знаки внимания.
Служебный роман не входил в планы Дохёна, но если такая девушка сама вешается, то как тут устоять? Вот он пару раз и не устоял. Может, и больше. Но это все так, забавы ради. Кэнди, конечно, красивая до безумия, сексуальная и при этом не дура. Но иногда хочется чего-то такого, чего она не может ему дать. Секс – это, конечно, круто. А секс с Кэнди Скотт – круто вдвойне. Вот только сердце так не екает, когда она берет его за руку, как екнуло когда-то в прошлой жизни. Дохёну не хочется говорить с ней часами, он не думает о ней перед сном и не спешит написать утром, лишь взяв в руки телефон. Ему просто нравится с ней трахаться, не более.
…Они ведь в стране свободы как-никак.
– Сходите на парное свидание. – Саймон всегда знает, как сделать ситуацию еще более неловкой.
– Сэм! – Ева зыркает на него так, словно он сказал высшей степени непристойность. Хотя это больше касается Дохёна и Кэнди, чем ее самой.
Они не ходят в кино, не гуляют в парках и не посещают выставки – никаких свиданий. Дохён особо не скрывает того, что Кэнди ему не интересна. А ее, судя по всему, все тоже устраивает. По крайней мере, она делает вид, что такие отношения для нее норма. Лишь сидя наедине с подругой и распивая вторую бутылку игристого, она может позволить себе побыть глупой девочкой, которая влюбилась в равнодушного к ней парня.
– Если ты так бережешь своего Гуки, то черт с тобой, – закатывает глаза Кэнди и прислушивается к бариста, который громко выкрикивает очередной чужой заказ. – Тогда познакомь со вторым. – Она возвращает взгляд на Дохёна, невинно глядя в упор. – Юнги или как там его?
– Сонги.
– Точно, Сонги, – щелкает пальцами она, словно сама вспомнила его имя. – Он, конечно, грубоват для нашей Евы, но, думаю, она потерпит.
– Ди-Ди! – восклицает Ева, но Кэнди лишь подмигивает ей, будто говоря, что все на мази.
Темнокожий парень пытается протиснуться сквозь их компанию за своим заказом, и Дохён сдвигается чуть в сторону, уступая ему дорогу. Теперь он стоит почти вплотную к Кэнди, а она пользуется моментом, чтобы игриво ущипнуть его за бедро, будто никто из присутствующих понятия не имеет, что эти двое спят вместе.
Как же круто повернулась жизнь Дохёна за прошедший год. Двенадцать месяцев назад он и не подозревал, что его ждет. Тогда он только принял решение выйти из академа, усилием воли заставив себя впервые после долгого перерыва прийти в университет, чтобы подписать бумаги.
*двенадцать месяцев назад*
Если и можно было выбрать самый мерзопакостный день, чтобы сделать то, чего так долго избегал, – то он именно сегодня. Дохён даже не стал садиться на байк, согласившись на предложение Фугу подвезти его до кампуса. Дождь лил всю ночь и все утро, и только к полудню погода немного утихает. Дворники на лобовом стекле периодически смахивают мелкую морось.
– Это правильное решение. – Сонги глушит мотор, поворачивая голову к Дэну. – Учеба поможет тебе отвлечься.
– Да пошел ты к черту, – бубнит он, отстегивая ремень безопасности. – Пошло все к черту. Достало.
Дохён сидит и смотрит куда-то перед собой, как будто в трансе находится. Словно здесь только его тело – пустая оболочка. А разум где-то там, где светит солнце, кипит жизнь и сбываются мечты – далеко отсюда. Но на самом деле у него в голове лишь пустота и белый шум дождя, что едва барабанит по крыше «Ягуара», словно отсчитывая секунды до точки невозврата.