Для подготовки шествия Печальная комиссия запрашивала из Артиллерийского арсенала знамена, гербы и жезлы по реестру, заказывала элементы траурной государственной символики.
Такие символы царской власти, как бармы, крест, цепь и т. д., в императорской России уже не имели особого значения в церемониях. Необходимый в коронационных торжествах трон заменяло возвышение – «трон», как он назывался в описаниях, под одр с гробом усопшего монарха. Если сравнить коронационные и траурные церемониалы, то окажется, что определенные элементы были задействованы в разных спектаклях театра власти. Например, неиспользованной в похоронных мероприятиях оставалась государственная печать, несомая в коронационном шествии. Некоторые из корон, количество и наименование которых разнилось в зависимости от конкретного исторического момента и личности покойного, могли быть востребованы исключительно в похоронном церемониале.
Однако остальные знаки государственной власти в погребальном действе обязательно принимали участие. К разряду важнейших инсигний императорской власти, задействованных в траурных мероприятиях, относилась императорская мантия – порфира. Она представляла собой длинный плащ без рукавов, сделанный из золотого глазета и подбитый белым атласом; его верхняя часть покрыта горностаевой пелериной – оплечья в виде воротника, спускающегося двумя широкими полосами на грудь.
На задней стороне мантии помещался государственный герб. Края мантии обшиты горностаем. Длина порфиры императора – 8 аршин (5,7 м), императрицы – 7 аршин (4,98 м).[435] Употребление порфиры в особо значимых придворных церемониалах было введено Петром I в 1724 г. при коронации Екатерины I. Коронационные порфиры обычно сохранялись, так, в 1848 г. семь императорских порфир хранилось в Оружейной палате Московского Кремля.[436] Впервые в похоронном действе порфира использовалась как инсигния при оформлении стены погребальной залы Петра I. Впоследствии мантией укрывали тело императора на парадном одре и в гробу, вместе с ней и хоронили.
Порфиру для погребения заказывали в XIX в. обыкновенно купцам Лихачевым,[437] так как им была известна форма мантии.
Кроме такой важной государственной регалии, как императорская мантия, для погребения заказывался специальный покров из золотого глазета, подбитый горностаем, с большими золотыми кистями по углам, вышитыми двуглавыми орлами и золотым крестом посередине, которым гроб покрывался сверху. Покров этот по окончании погребения перешивался на гробницу в виде чехла. Горностаевые меха для порфиры и покрова Печальная комиссия получала из императорского Кабинета.
В случае смерти члена императорской семьи вдали от столицы церемониал не нарушался. Прецедентом для последующих стали похороны Александра I, а примером для данных похорон служили вторичные похороны императора Петра III в 1796 г. Создавшаяся в конце 1825 г. политическая обстановка осложняла и без того непростую ситуацию с необходимостью везти тело усопшего монарха к месту захоронения огромное расстояние, поэтому сенатским указом от 2 декабря 1825 г. было приказано гроб, порфиру, покров, корону сделать в столице и отправить к Печальному кортежу с нарочным. «О всех приготовлениях донести его величеству журналом».[438] Кого следовало подразумевать под дипломатичной формулировкой «его величество», остается догадываться, учитывая, что Манифест о вступлении на престол императора Николая Павловича датирован 12 декабря 1825 г., хотя, безусловно, именно он занимался подготовкой к похоронам старшего брата.[439]
Если для новых похорон императорскую Погребальную мантию заказывали особо, то основные государственные регалии особый чиновник доставлял для траурных мероприятий из Оружейной палаты Московского Кремля. К подобным атрибутам царской власти относились скипетр, держава и государственное знамя. В XIX в. использовалось знамя, созданное в царствование императора Александра I и представлявшее «по золотому полю Государственного орла с Московским гербом на груди, окруженного всеми гербами российских областей».[440] Государственное знамя относилось к числу особо почитаемых инсигний. Знамена, используемые в похоронных мероприятиях, менялись, но использование государственного знамени в XVIII–XIX вв. было обязательным.
Во второй половине XIX в. в Печальном шествии стали задействовать щит и меч государя, что должно было символизировать некоторые из важнейших функций правителя – защитника своей страны и народа. Государственный меч упоминается в числе регалий уже при Петре I. По регламенту камер-коллегии в царской рентерее (казначействе) надлежало хранить государственное яблоко (державу), корону, скипетр, ключ и меч. Из перечисленных регалий при погребении императоров не применялся только ключ. При коронации государственный меч, государственная печать и государственное знамя впервые были употреблены Елизаветой Петровной.[441] Государственный щит несли только при погребении государя. По непонятной причине щит, который активно употреблялся в подобных церемониалах других европейских монархий как самостоятельная деталь, не принимал участия в декорациях траурных зал и не указан в сценариях похорон российских монархов до погребения Александра II. Между тем щит, меч, шлем, шпоры – все то, что относится к рыцарскому одеянию и вооружению, – широко использовалось в Западной Европе в погребальных процессиях правителей и рыцарей с давних пор. Такое отношение к действу характерно при погребении германских, французских, испанских и прочих монархов. В России подробности подобных церемониалов не знали до погребения Карла V[442] в Брюсселе в 1558 г., похоронная процессия которого, изображенная художником Н. Гогенбергом, была известна и позволяла судить о составе процессии и используемых в ней символах рыцарского достоинства,[443] к коим относились, в частности, щит, шлем и меч. В похоронах Петра I перед скипетром, державой и коронами несли четыре государственных меча, острием вниз. Впервые в процессии щит и меч в составе регалий указываются в 1881 г. при погребении Александра II[444] и последний раз – в 1896 г. при похоронах Александра III.[445]
При похоронах императриц-правительниц XVIII в. и императриц-соправительниц XIX в. такие элементы рыцарской символики, как щит и меч, естественно, не были задействованы.
В России обязательными символами власти считались скипетр и держава, соответственно, они использовались в главных церемониальных действиях, таких, как коронационная и погребальная церемонии. Для действа их привозили из Оружейной палаты, а после окончания мероприятий увозили назад. Для погребения императриц-соправительниц XIX в. скипетр и держава не использовались, они были атрибутами только действующего монарха, вне зависимости от пола, поэтому их задействовали в похоронах только непосредственных правителей страны. Использование скипетра как символа власти уходит своими корнями в древнейшее прошлое. Форма скипетра, напоминающего посох, восходит к библейским описаниям и олицетворяет власть пастуха – пастыря над своими овцами, т. е. своим народом. Впоследствии в связи с развитием рыцарских идей о правителе-защитнике своих подданных форма скипетра стала олицетворяться воинским жезлом. Впервые скипетр как знак венценосной власти был вручен Ивану IV при венчании в 1547 г. в Успенском соборе, когда царю передали скипетр после обряда надевания венца и барм,[446] символизировавших тяжесть возложенной на самодержца миссии. В коронационном наряде правитель садился на трон, являвшийся еще одним символом царской власти. Каждая деталь кресла правителя также имела символическое значение. Например, в России престол имел спинку и подлокотники, означавшие помощь окружения и высшей силы в деле управления государством. Для сравнения, король Франции Людовик XV в момент коронации садился на трон без спинки и подлокотников, что должно было демонстрировать полную самодержавность, не нуждающуюся в поддержке извне.[447] Тронное кресло обычно устанавливалось на возвышении, в более общем понятии это был престол, означавший собственно царствование. В траурных мероприятиях монарх лежал в гробу, также установленном на возвышении, оно называлось троном, или престолом.
В коллекции Оружейной палаты были представлены несколько скипетров: «скипетр Мономахов», скипетр Иоанна и Петра Алексеевичей, они не употреблялись уже в середине XIX в.[448] Во времена Павла I был сделан новый скипетр, который использовался российскими императорами XIX в. в коронационных и погребальных церемониалах. Он был выполнен из золота с двумя бриллиантовыми обручами, украшен «Орловским» бриллиантом, над ним возвышался черный эмалированный двуглавый орел с всадником на центральном щитке с цепью Св. Андрея Первозванного. Высота скипетра составляла 13,5 вершков (60 см). В 1865 г. скипетр с «Орловским» бриллиантом, одним из наиболее дорогих в мире, оценивался, по данным барона Кене, в 2 399 410 руб.