26 июня 1770 г. русский флот под командованием графа А. Г. Орлова одержал победу над турецким в Чесменской бухте. Таким образом, во времена Екатерины II была воплощена в жизнь давняя мечта Петра I о выходе России к Черному морю, через которое открывался выход в море Средиземное.
29 августа 1770 г., в день Поминовения всех убиенных на поле брани, Екатерина II повелела в ее присутствии провести в Петропавловском соборе службу в память всех павших в сражении против турок с особым «изъявлением признательности бессмертному основателю наших морских сил». По окончании поминальной службы Екатерина II, как политическая наследница Петра Великого, приняв у генерал-фельдцейхмейстера графа З. Г. Чернышева знамя капитан-паши, взятое русскими при «разбитии Турецких сил», преклонив колени, положила его к подножию могилы Петра I со словами: «Твоя от твоих Тебе приношу».[651] Этот момент был увековечен немецким художником Андреасом Каспаром Гюне, приглашенным императрицей для создания исторических полотен, в картине «Екатерина Великая возлагает Чесменские трофеи на гробницу Петра I».
В 1803 г. праздновалось 100-летие Санкт-Петербурга. Естественно, могила основателя города не была обойдена вниманием. 16 мая 1803 г., в дни празднования первого значительного юбилея города, министр юстиции Г. Р. Державин и старейший из сенаторов граф А. С. Строганов, представляя депутацию от города Александру I в Зимнем дворце, преподнесли ему золотую медаль, созданную немецким художником К. Леберехтом. На одной стороне медали был изображен профиль Петра с венком и надпись «От благодарного потомства», а на другой стороне – Геркулес с палицей, щитом и планом крепости. 17 мая император повелел Сенату возложить эту медаль с «подобающей честью и приличными обрядами на гроб Отца Отечества, в незабвенное свидетельство перед грядущими веками, колико память его России священна». В это время к могиле было принесено большое количество медалей, венков, как золотых и серебряных, так и простых, от разных депутаций Санкт-Петербурга, других городов и стран.[652]
В правление Николая I по его приказанию для украшения могилы Петра из придворной ризницы была взята мерная икона с ликом апостола Петра, писанная Симоном Ушаковым и Федором Козловым и доставленная в собор в 1827 г. Икона эта славилась тем, что представляла меру роста Петра при рождении – 11 вершков (49 см).[653]
В 1872 г. праздновалось 200-летие Петра I. В особую церемонию вылилось возложение императором Александром II на могилу Петра золотой медали, выбитой в честь юбилея. При ней находились офицеры от Семеновского и Преображенского полков. «Вокруг гробницы, разукрашенной зеленью. лежали красноречивые свидетели славной эпохи: орденские знаки Святого Андрея Первозванного, простой Преображенский зеленый мундир, нагрудный знак, ветхая прострелянная треугольная шляпа и шпага – все эти вещи были на императоре в день Полтавского боя».[654]
Во время празднования 200-летия основания Санкт-Петербурга на могилу Петра была возложена медаль с профилями императоров Петра I и Николая II, выбитая в честь этого события. В 1904 г. на могиле добавилась медаль, созданная в память 200-летия взятия города Нарвы. В 1909 г. отмечался славный юбилей Полтавской победы, по сложившейся традиции «на гробницу державного победителя шведов под Полтавой» были возложены медали, выбитые по этому случаю, – золотая и серебряная. На гравюре, представленной в альбоме, посвященном 200-летию Петра, отчетливо видны две медали, лежащие на надгробии, над могилой – Пьета на кронштейне, над нею – некая реликвия в футляре, рассмотреть которую не представляется возможным, слева от Пьеты – в раме мерная икона с изображением апостола Петра.
Из «Краткого описания Придворного Петропавловского собора», составленного М. С. Веревкиным,[655] мы узнаем, что к 1913 г. на гробнице и около захоронения Петра находилось: четыре лампады, в частности, от «первых лейб-гвардейцев» и чинов гарнизона Кронштадской крепости, серебряные венки, среди которых выделялся венок от жителей Охты с изображением охтинской верфи, первого селения охтинских плотников, лодки «Архимед», последнего их сооружения, и первой церкви на Охте.
На гробнице лежали медали: 1. Золотая «От благодарного потомства в воспоминание столетия основания С.-Петербурга». 2. Золотая «В воспоминание двухсотлетия рождения императора Петра Великого». 3. «В память двухсотлетия С.-Петербургского Городского Общества». 4. Золотая медаль с изображением Петра Великого в честь двухсотлетия Полтавской победы. 5. Бронзовая медаль в память того же события. 6. Серебряная медаль, посвященная 200-летию взятия г. Нарвы. На этой медали были помещены изображения Петра Великого и царствовавшего в то время императора Николая II.
Образ апостола Петра был установлен в золотой ризе и деревянном вызолоченном киоте. Кроме того, на стене висела на серебряной доске модель-барельеф памятника Петру Великому в Таганроге, установленного в 1898 г. в честь основания им этого города в 1698 году. Могилу украшал и флаг капитан-паши, взятый при Чесме и возложенный Екатериной II.
В соборе сохранялись подношения самого Петра I. Так, в начале XX в. в нем хранились восемь резных икон из слоновой кости, выполнение которых приписывается обычно самодержцу, хотя только одна из них была подписной. Четыре иконы были вывешены в алтаре перед жертвенником, и на одной из них была надпись: «1716 года генваря в 4 день Царское Величество пожаловал Государыне от трудов своих», другие четыре иконы были помещены в особом киоте, имевшем форму яслей Спасителя и стоящем перед иконостасом.[656]
Перед местной иконой апостола Петра рядом с могилой основателя Санкт-Петербурга в особом стеклянном футляре находилось паникадило из слоновой кости работы императора. В 1724 г. оно было пожертвовано царем в церковь святых Петра и Павла, находящуюся на Олонецких минеральных водах, в паникадиле в средине была положена Государем следующая собственноручная записка: «Сие приносится в знак благодарения Господу Богу за целебные воды. Сделано при оных марта 14-го дня 1724 года». Паникадило было передано в Петропавловский собор ко дню его освящения в 1733 г. На центральный стержень длиною в 72 см нанизаны различные геометрические фигуры, отделенные друг от друга четырьмя дисками черного дерева, от большего отходят семь рожков с профитками и розетками. Петр верил в чудодейственную силу минеральных вод и неоднократно прибегал к лечению оными как заграницей, так и на Родине. Во время своих приездов в Карелию он жил и работал в свободное время в специально оборудованной токарной комнате, даже на отдыхе не переставая заниматься любимым токарным делом. А. К. Нартов постоянно сопровождал царя и «точил» вместе с государем. Когда готовились к освящению Петропавловского собора, Нартов сообщил о паникадиле императрице Анне Иоанновне, которая повелела доставить его в Петербург и, как гласит предание, «раскрыла яблоко, с умилением читала хартию (записку Петра I) и показывала окружающим».[657] К началу XX в. текст записки императора был вырезан на серебряном обруче, окружавшем стеклянный футляр паникадила.
Еще одно паникадило, о котором упоминал в 1818 г. П. Свиньин, привлекало особое внимание. Это было большое костяное паникадило, составленное из разнообразных по форме точеных фигур, разделенных дисками черного дерева с расположенными в четыре яруса 26 рожками с подпорками, находившееся против Царских врат. Очевидно, Свиньин несколько преувеличил размеры произведения, но, тем не менее, величина его необыкновенна: длина центрального стержня – 2,25 м, наибольший диаметр пояса с рожками – 1,2 м. В среднем яблоке паникадила были вделаны с четырех сторон медали, приписываемые Свиньиным самому царю: «…на одной из них представлен образ самого художника, на другой – Полтавская баталия, на третьей – первое морское сражение со шведами, при котором был пленен неприятельский, т. е. шведский, адмирал, на четвертом красовалась подпись».[658] Точных сведений о том, когда, кем и для какой цели делалось это удивительное произведение, не имеется, но можно предположить, что оно сразу предназначалось для Петропавловского собора. Вероятно, работой занимались все токари мастерской Нартова, в ней принял участие и сам Петр I, оставивший свой автограф на одной из резных фигур, но закончено паникадило при жизни императора не было. После смерти Петра I в 1725–1726 гг., скорее всего по предложению Нартова, решившего придать этой люстре мемориальный характер, резчиком И. Захаровым было выточено четыре медальона, вмонтированные в паникадило. Два медальона посвящено победам Петра на суше и на море – Полтавской битве и сражению при Гангуте. Третий медальон воспроизводит лицевую сторону медали, выпущенной на смерть Петра I. У Свиньина она обозначена как медаль, представляющая образ художника. На четвертом – надпись на русском и латинском языках: «Дело многотрудных рук Петра Великого императора и самодержца всероссийского 1723». В связи с этой надписью и возникла путаница с годом авторством и годом создания произведения, продолжающаяся и сегодня. Невозможно, чтобы посмертная памятная медаль была увековечена в кости в 1723 г., если Петр скончался в 1725 г., тем более сложно представить, чтобы он сам принимал участие в ее изготовлении. Скорее всего, удивительное паникадило было результатом совместного творчества токарей мастерской А. К. Нартова и, естественно, самого Петра I. Ясно, что вопрос с атрибуцией и датировкой произведения не вполне проработан. С конца 20-х гг. XVIII в. паникадило висело в центральном нефе Петропавловского собора, занимая в нем почетное место. В 30-х гг. XIX в. по повелению императора Николая I эта люстра была передана в Кунсткамеру, откуда перешла в Государственный Эрмитаж, где хранится и в настоящее время.