Ольга Любимая
Первую историю придумала с подругой классе в шестом. История была об обмене телами (школьниц, конечно) — не самая избитая тема 24 года назад.
В студенчестве любила лежать и мечтать, и обязательно, чтобы грудь щемило?
Для старшей придумывала сказки, чтобы уложить непоседу спать.
Но по-настоящему захотела и начала писать, когда родился сын.
Пишу для детей и на злобу дня. Окончила онлайн-курсы «Мастер текста» при издательстве «Астрель-СПб». Прошла онлайн «Литпрактики» Александра Прокоповича.
Вошла в шорт-лист 5го международного Одесского конкурса на лучшее произведение для детей «Корнейчуковская премия».
Лонг-лист конкурса «Новая сказка 2017» при издательстве Аквилегия-М.
Страничка автора ВК: https://vk.com/id252203456
На: https://www. /olga-lubimaya/
Бабушке жить по-своему (не) разрешается
— Плывём, пожалуйста, — на английском произнесла Степанида и показала движение.
Ученики бегали и «гребли», наталкиваясь руками друг на друга.
— Стоп, пожалуйста, — педагог наблюдала, как все, кроме Дениски остановились. Он рассекал вприпрыжку, не обращая внимания на её слова и застывших одноклассников.
— Дэнис, финиш! — Степанида рассмеялась и помахала перед внуком рукой. Ученики, стоявшие к нему ближе всего, хихикнули.
Дениска тряхнул головой и показал крупные желтоватые зубы:
— Я чемпион!
— Неправда, — на русском закричал Афоня и растолкал одноклассников, — я добежал, тьфу, доплыл первым!
Педагог перестала улыбаться, подправила седые локоны и присела на краешек стола:
— На английском, пожалуйста, Квилачёв.
Она с первого урока говорила исключительно на изучаемом языке. Ученики волей — неволей запоминали слова и, краснея и запинаясь, включались в диалог. Афанасий бормотал: «правый, впервые, плыть». Степанида поморщилась: с утра ныл правый бок. Она старалась не придавать этому значения, но к последнему уроку боль усилилась. Школьный звонок прервал мучения. Педагог напугала школьников итоговой контрольной — как раз перед каникулами, — и отпустила класс на перемену.
Переждав, пока поток учеников схлынет, в дверь вошла молодая женщина с пуховиком в руках.
— Стэси! — педагог услышала шаги и пошла навстречу дочери, аккуратно приставляя правую ногу.
Настя обняла мать и присела за первую парту. Огляделась. На окнах красовались бумажные снежинки, а над доской висела мишура.
— Красиво у вас.
— Дети делают вид, что жутко взрослые, а на самом деле верят в Деда Мороза и чудеса. Видела бы ты, как они класс украшали, — Степанида вернулась к столу, пролистнула журнал и вытащила сложенный листок бумаги в клеточку. — Дениска письмо написал. Монстра какого-то с трубками просит. Ищи, Дед Мороз.
Настя пробежала глазами текст, улыбнулась и убрала в сумочку. Подошла к доске и, не глядя на мать, стёрла мел:
— Иногда мне кажется, что и я до сих пор верю в чудеса. Мне повышение предложили. Перевод к иностранным партнерам. Зарплата, командировки, бонусы. Здорово?
Настя отложила тряпку и повернулась. Степанида просматривала рабочие тетради, часть из них складывая в портфель.
— Ты заслужила, — улыбнулась мать.
— Мне помощь твоя нужна, — дочь запнулась. Речь проговаривалась сотни раз, но в действительности слова звучали наиграно. Настя вздохнула. — Раз в квартал стажировка по две недели. В Праге.
— Поистине величественный город, — кивнула головой Степанида. Она открыла шкаф и посмотрела в зеркало: лёгкими движениями постучала по морщинкам вокруг серых глаз и пригладила бровь.
Насте тяжело давалось дыхание, она сжала руки:
— За Дениской присмотришь?
— Бо́рис уходит в море, — понимающе кивнула Степанида. Настя подошла к матери и смотрела на её отражение.
— Только в этот раз! Дальше решим. С этой работой мы в два счета загасим ипотеку, — голос дочери сорвался на шёпот. — Да и тебе будет о ком заботиться.
— Степанида Евгеньевна, отвлеку вас? — с порога донесся елейный голос. В дверях стояла Нина Григорьевна, замдиректора по учебной работе.
— Троянский конь, — пробормотала Степанида. Она достала из шкафа белое пальто с рыжим лисьим воротником и кивнула Насте: — Убегаю на конференцию, позже решим.
— А кино? — Настя на ходу накидывала пуховик. — Дениска ждет тебя! Сегодня последний сеанс.
— Час от часу не легче, — Степанида закатила глаза и выбежала из класса.
Настя отправилась искать сына, а Нина Григорьевна отмеряла большие шаги, чтобы поспевать за летящей Степанидой:
— У меня маленькая просьба. Сразу после праздников начинается проверка. Можете это время вести уроки в соответствии с учебным планом?
Степанида улыбнулась, директор сама не решилась на разговор, подослала атташе. Педагог вальяжно размахивала портфелем, не слушая атташе: краска со стен облупилась, стенд криво висит, слишком много рекламных буклетов.
— Разногласия с органами могут привести к осложнениям, — Нина Григорьевна исчерпала последний плаксивый аргумент и перешла в атаку.
Степанида замедлила ход. Она повернулась и взглянула на Нину Григорьевну, как на заядлого двоечника, цитирующего Байрона в оригинале.
— Милочка, ни для кого не секрет, что я хоть сегодня без излишних затруднений готова оставить этот светлый дом, — нос Степаниды задрался высоко вверх и мелко дрожал, поддерживая хозяйку. — Меня приглашали в Посольство!
Замдиректора скривила рот. Во-первых, в центр, который открыл служащий посольства. Помнила она и то, что Степанида и Бусманов ещё в прошлом учебном году разругались без возможности взаимного прощения.
И в памяти заслуженного педагога мелькнуло это пренеприятное событие, но она не собиралась отступать.
— В конечном счёте, я уже год пенсионер, — Степанида подняла указательный палец и пошатнулась: висящий на другой руке тяжёлый портфель норовил прижать её к полу, — мне пора заниматься внуком!
Степанида тряхнула головой, ставя точку, и выпорхнула на улицу.
Степанида блистала. Она не могла устоять на месте и во время выступления двигалась возле проектора.
«В игровой форме дети не только быстрее усваивают иностранный язык, но и сами проявляют инициативу и легко преодолевают языковой барьер, — шаг влево. — Возможность интеграции в действующие школьные программы представлена на слайде», — плавный поворот на сорок пять градусов и тягучее движение указкой в сторону экрана. Выступление в стиле танго.
Она привела статистику побед на олимпиадах её учеников, и зал взорвался аплодисментами, а в перерыве её окружили представители частных языковых школ.
Степанида улыбалась недавнему успеху и потягивала минеральную воду. Поставив стакан, она ощутила резь, прижала бок. Степанида приподняла рукав пиджака и взглянула на часы: если сейчас незаметно ускользнуть, успеет в кино с Дениской. Она сгорбилась и встала, потихоньку пробираясь через кресла.
— У вас вопрос, Степанида Евгеньевна? — молоденький диктор неуверенно вещал о новом программном обеспечении для изучения языков.
Степанида выпрямилась, поморгала несколько мгновений и строгим голосом спросила:
— Младшие школьники смогут использовать ваше приложение? Будущее за ними, и любой разработчик должен это учитывать.
Вынужденная слушать скучный ответ, Степанида с грустью поглядывала на дверь, которая манила глянцем стекла.
Педагог выбегала из зала, когда её окликнули. Двое мужчин шли в её сторону.
— Степанида Евгеньевна! — Бусманов приближался торопливым шагом, тряся пухлыми руками.
— Мосты горят, нам их не потушить, — Степанида крепко сжала портфель и свернула к гардеробу.
Игорь Степанович нагнал её, одаривая добродушной улыбкой. Его голос звучал пискляво:
— Забудем прошлое!
Степанида протянула номерок гардеробщице, схватила одежду, и, отклоняясь от объятий Бусманова, пошла к выходу.
Спутник Игоря Степановича, статный пожилой мужчина в тёмно-синем костюме, оказался рядом. Он кивнул головой Степаниде, взялся за массивные золотистые ручки и распахнул дверь. Она скользнула улыбкой по лицу незнакомца: тёплые глаза, густые усы. Выбежала на улицу.
Степанида прижалась к белой колонне, вдыхая холодный вечерний воздух и находя в темноте успокоение. Мысли разбегались: боль, Бусманов, усы. Звук клаксона помог ей сфокусироваться на дороге. Степанида помассировала голову за ушами, распрямилась и пошла к такси. Время не оставляло возможности сдержать обещание, и Степанида назвала домашний адрес.
Светило субботнее полуденное солнце. Казалось, зима в последний день года уступила весне права, даря радость встречающим год новый. Степанида не чувствовала боли почти сутки и наслаждалась прогулкой с внуком. Они покатались на колесе обозрения, покормили голубей. Денис доедал пирожок с картошкой, оставался только каток — такое наказание назначил внук за пропущенный мультик.
— Я вижу! — заголосил Дениска, схватил бабушку за руку, и, подпрыгивая, потащил её к замёрзшему пруду.
— Стой, Дэнис, не так быстро! — Степанида болталась сбоку, как сломанная люлька мотоцикла.
— На английском, пожалуйста, Степанида Евгеньевна, — хохотал внук.
Дениска увидел приятеля, отпустил бабушку и побежал ему навстречу.
К катку приближались Бусманов с девочкой лет пяти, замотанной в шарф так, что торчали одни глаза. С ними шёл статный «гусар», как окрестила его Степанида. Расстёгнутая светлая куртка, лёгкий шарф, шерстяные брюки и серый свитер. Сегодня он походил на капитана дальнего плавания, не хватало только трубки, торчащий из-под усов.
Степанида перевела взгляд на товарища Дениски и узнала Афоню. Квилачёв подбежал и поздоровался на любимом языке Степаниды. При этом махнул в сторону гусар-капитана и перешёл на русский:
— А это мой дедушка.
— Пётр Васильевич, — представился дедушка Квилачёва и чуть поклонился: — рад знакомству.