— А Юля что говорит?
— Да что она говорит… Смотрит на него влюблёнными глазами и всё. Они ведь как заявились тогда ко мне — мама, мы любим друг друга и хотим жить вместе — я чуть в обморок не упала. Ну куда им? Дети ж ещё. А потом смотрю на её лицо и вижу, что не поймет. Не выгонять же их. Одна надежда на чудо. Вот ей-богу! К тебе ехала, возле метро тётка в костюме Снегурочки шампанское продавала — не удержалась, купила. Уж больно цена смешная и этикетка красивая. Вот смотри!
Надя равнодушно глянула на бутылку с яркой картинкой.
— Снегурочка-то зычно так кричала: «Шампанское от Деда Мороза! Загадай желание, и всё исполнится!» Давай загадаем? Вот уже и пора! Точно. Смотри! — Вера нашарила пульт от телевизора и сделала звук громче. В комнату ворвался бой курантов.
Вера торопливо содрала фольгу с горлышка, открутила проволочку, с натугой провернула пробку, раздалось оглушительное «ба-бах!». Пробка выстрелила в потолок, срикошетила в стену, из горла бутылки фонтаном вырвалась пенная струя, заливая всё вокруг шипящей сладкой жидкостью.
— Мама родная! — прошептала потрясенная Вера, всё ещё держа бутылку в руках и смотря на залитый шампанским стол, на размытую сельдь под шубой и на Надю со свисающими тусклыми мокрыми волосами.
Та подняла глаза и засмеялась.
— Вот так желание. Посмотри на себя.
Вера фыркнула и поставила бутылку на стол.
— Ну и ну! Просрочку, наверное, реализовывали. Этикетку яркую наклеили, думали, прокатит.
— Сколько раз говорила, не ведись на дешевизну. Ты, Верунчик, со школы такая растяпа доверчивая.
— Кстати, о школе. Мне Ребикова весь телефон оборвала, — обрадовалась Вера, тому что смогла вывести подругу из ступора. — Снова приглашала Новый год вместе отмечать.
Надя нахмурилась. Светка Ребикова каждый год созывала одноклассников на праздник. Но Надя ни разу так и не собралась: у них с мужем все деньги уходили на дом. На этот чертов дом!
— Не лень же ей всех собирать. Уж столько лет прошло, у всех своя жизнь давно. Да и Новый год всё же — праздник семейный.
— Это ты зря. Ребикова всех нас любит. Может, мы ей семью заменяем. Ты же помнишь, что она без родителей рано осталась, и их с братом тетка воспитывала, злая такая, как Баба Яга? А брат у нее на пять лет старше, школу с медалью окончил, сейчас крутым учёным заделался. Помнишь, он на выпускной приходил?
Надя пожала плечами, безуспешно пытаясь оттереть липкую плёнку с лица. И волосы склеились. Придётся всё-таки в душ залезть. Не помнит она ничего, да и выпускной рада бы забыть как страшный сон. Родители скинулись для них на теплоход и весь вечер они катались по Неве, орали песни и танцевали. Там же она застала Толика с Ленкой в обнимку и безобразно напилась с горя. Помнится, её тошнило на палубе, и какой-то парень помог добраться до туалета. По дороге она испачкала его красивую белую рубашку, но он даже не рассердился и потом отпаивал кофе в баре теплохода. На следующий день было так стыдно, что она до сих пор помнит это колючее мучительное чувство.
Надя вышла из душа в махровом халате и увидела оценивающий взгляд подруги.
— Н-да, — Вера склонила голову набок, — исхудала ты, мать, как в Бухенвальде. Ты, пожалуй, и в то платье теперь влезешь. Проверим?
Вера раскрыла шкаф, решительно отодвинула пустые вешалки, где ещё недавно висели мужнины костюмы и рубашки, покопалась в недрах и вытащила на свет чехол, через который просвечивала зелёная ткань. Платье было куплено давно — по случаю корпоратива на работе у мужа, от которого отвертеться было уж совсем нельзя. Муж ворчал по поводу напрасно истраченных денег, но прийти без супруги не посмел, раз уж велено явиться со своими половинками. С тех пор платье так и висело невостребованное.
— Надюшка, ты супер! — восторженно ахнула Вера. — Наяда. Как тебе идет зелёный цвет! Так. Давай ещё колготки. И туфли. Чтобы всё было как положено. Ещё и прическу я тебе сейчас забабахаю.
Надя слабо сопротивлялась, но всё же позволила подруге сделать всё, что та хотела.
Вера критично посмотрела на плоды рук своих и осталась довольна. Вот ведь и фигура у Надюхи что надо, и волосы пепельные слегка вьются, красиво обрамляя узковатое лицо. Она в классе первой красавицей считалась. Как её угораздило выйти замуж за негодяя — непонятно. И вед как сердцем чуяла, что не принесет подруге счастья этот человек.
— Нет! — Вера решительно встала напротив. — Я не позволю, чтобы такая красота сидела в четырёх стенах. Сейчас позвоню Ребиковой, скажу, что мы приедем. Они тут недалеко в ресторане гуляют. На такси быстро доберемся.
Надя пыталась протестовать, уверяя, что в Новогоднюю ночь заказать такси — дело безумное, но Вера лишь отмахнулась, и когда через пять минут в домофон позвонили, торжествующе выставила вверх большой палец. Но это оказалось не такси.
Вера, побледнев, повесила трубку домофона.
— Это Юля. Что-то случилось, не иначе. Я ей говорила, что к тебе пойду встречать. А она к подруге собиралась. Ой, мама!
Вдвоем они вылезли на лестничную клетку, с тревогой слушая гудение лифтовой кабины. Лифт клацнул, чмокнул створками, из него вывалилась сияющая румяная Юлька с огромным букетом в руках, а следом за ней молодой человек в распахнутой куртке и тоже с букетом. Молодой человек был красив: тёмные волосы каракульчовой шапочкой покрывали голову, блестящие карие глаза весело смотрели из-под чётких широких бровей.
— Тетя Вера! Мама! — в одни голос воскликнули новоприбывшие. — С Новым годом!
— Это вам, — протянул Вере букет молодой человек. — А это вам…
— Надежда Николаевна, — тихо подсказала ему Юлька.
— Ну, проходите, — опомнилась Надя, сжимая в руках цветы. — Проходите.
Они с Верой посторонились, пропуская гостей в квартиру, и переглянулись.
— Что тут у вас произошло? — удивилась Юлька, оглядывая разгромленный стол. — А вы такая красивая, тёть Надь! Прямо как с обложки! А мы еле до вас доехали. Такси не вызвать, все компании обзвонили.
— Подожди, Юля, — молодой человек решительно отодвинул её в сторону и вышел вперед. — Тетя Вера, извините, что я опоздал на праздник. Самолет в Минводах задержали. У нас там буран. Я так хотел вместе с вами, и я… — он перевел дух.
Надя увидела, как бисеринки пота выступили на его лбу. Молодой человек сглотнул горлом и шумно выдохнул.
— Рамиз, ничего страшного, — Вера улыбнулась и прижала руки к груди. — Как там дома дела?
— Хорошо, — Рамиз справился с волнением. — Все здоровы. Бабушка тоже. Ей уже восемьдесят. Тетя Вера… я прошу руки вашей дочери. Я люблю Юлю. Я сказал отцу, что нашел себе невесту и женюсь только на ней.
— А он? — Вера не глядя опустилась на стул.
— Он сначала покричал, — Рамиз слабо улыбнулся, вспоминая, как долго и громко кричал отец, проклиная его и призывая одуматься. — А потом вышла бабушка. Ей восемьдесят. Ну да, я говорил. Нет, это отцу она бабушка, а мне прабабушка, конечно. И отец смирился. Бабушка сказала, что раз я так сильно люблю эту девушку, что готов пойти против отца, значит, это воля Аллаха и нельзя ей противиться. И сказала, чтобы я немедля летел обратно, потому что так надо. И вот я два дня уже добираюсь.
Рамиз повернулся, отыскал глазами Юльку, взял её за руку, подтянул к себе и полез в карман. Юлька громко вскрикнула, увидев на ладони бархатную коробочку, и закрыла лицо руками.
— Юля, — Рамиз открыл коробочку, — это не то кольцо, которое я хотел бы подарить тебе. Но я обещаю, что, как только я закончу учебу и найду настоящую работу, я куплю тебе такое кольцо, с таким бриллиантом…
— Вау! — Юлька взяла кольцо и поднесла к глазам. — Вот глупый! Разве в этом дело? Это самое лучшее кольцо в мире, и другого мне не надо.
— Тётя Вера… — Рамиз снова повернулся к женщинам. — Спасибо, что вы меня приняли, не прогнали. Я вам как сын буду, обещаю. Вы для меня как вторая мама.
Вера протянула к нему руки и обняла, по её щекам текли слезы. Надя всхлипнула. Среди всеобщего хлюпанья носами раздался телефонный звонок.
— Такси! — всплеснула руками Вера, взглянув на дисплей. — А ты говорила, что до утра прождем.
— Не поеду я никуда! С ума сошла!
— Я тебе дам «не поеду»! Мы с Рамизом тебя сейчас в ковёр завернем и вынесем. Так ведь, сыночка? — Вера подмигнула парню.
— Да мне и ехать-то не в чем! — слабо отбивалась Надя. — Что я, свой столетний пуховик надену, что ли? Курам на смех!
— Тётя Надя, возьмите мою шубу. Это экомех, на вид совсем как настоящий. Вся Европа в таком ходит. Это сейчас модно. Вам как раз будет.
— А на ноги?
— В туфлях поедешь, не растаешь. Снега всё равно нет.
Они буквально выперли её из квартиры, довели до такси, усадили, сказали таксисту адрес, сунули ему деньги, и машина плавно тронулась с места. Надя только обречённо посмотрела на их удаляющиеся фигуры. Надо же, из собственного дома выгнали.
Минут через пятнадцать такси остановилось у ярко освещённого входа в ресторан. Даже отсюда слышна была музыка и смех множества людей. Надя медленно шла к дверям. Швейцар распахнул их, и она оказалась в просторном вестибюле. Пока соображала, что сказать, с неё уже почтительно сняли шубу и провели в банкетный зал.
Столы ломились от закусок, стены переливались огнями гирлянд и украшений. Спиной к ней стояла полненькая дама в длинном платье с ладной шапочкой рыжих волос. Дама разговаривала с высоким блондином в очках и с небольшой бородкой. Тот вдруг замолчал и посмотрел через плечо собеседницы в Надину сторону. Глаза их встретились. Дама резко обернулась.
— Надюха! — раздался её ликующий вопль, и она вприпрыжку понеслась к Наде.
— Света, — улыбнулась Надя, — ты всё такая же неугомонная. И шумная.
— Да, я такая, — смеялась Света, хлопая её по спине и вертя во все стороны. — И ты такая же. Красивая, умереть не встать! Саша, помнишь Надю? — она подтащила за руку высокого блондина.
Тот кивнул, слегка улыбнувшись. Надя смотрела во все глаза, пытаясь вспомнить, где же она могла видеть эти глаза за дымчатыми стёклами очков и смущенную полуулыбку. Он явно старше. Муж Ребиковой? Тут подлетела толпа бывших одноклассников, последовали объятия, поцелуи и прочая суета людей, давно не видевшихся и взволнованных радостью узнавания. Блондин в суете куда-то делся, и Надя с разочарованием вздохнула. Света вклинилась в галдящую толпу, выдернула из неё Надю и со смехом оттащила в сторону.