Слова Ветрова заставили Наину поверить, что ситуация безвыходная. Сквозь слёзы она стала рассказывать начальнику о планах нанимателей:
— Простите меня, Иван Константинович. Я кругом виновата. Им нужен был ваш гемма-накопитель, чтобы пройти в контору и вскрыть картотеку. Магических животных изловят и продадут на чёрном рынке. Эти мерзавцы даже аукционные лоты на каждое существо разместили в Даркнете6. Цены взлетели до небес, покупатели изнывают от нетерпения. Какой миллионер не захочет порадовать жёнушку экзотическим подарком на Новый год?!
— Значит, делят шкуру неубитого медведя, — вставил Иван ехидное замечание. — Может, и мне стоило поучаствовать? Получил бы гору наличности за единорога или мантикору.
— Иван Константинович, у вас уже мозг замёрз?! — воскликнула девушка. — Или я ошибалась в вашей честности? Думала, что умрёте, но не отдадите информацию.
Магистр сделал вид, что не слышит бывшую помощницу:
— Интересно, почём нынче единороги?
От возмущения девушка даже плакать перестала, затараторив:
— Единороги? Они действительно существуют?! Вы их видели? Можно их трогать?
— Можно, если девственница, — спокойно ответил Ветров на последний вопрос.
— Тогда мы обязаны освободиться и спасти их! — девушка стала активно вырываться, но задеревеневшее тело не слушалось её. — Сделайте же что-нибудь! Вы магистр или не магистр?
— Этот вопрос начинает серьёзно меня раздражать! — заявил, теряя спокойствие, Иван. — Я точно магистр, если только магистры умеют привязывать свой гемма-накопитель кровью. И не мёрзну, потому что свой алмаз не могу потерять. И уж точно никто не может его отобрать. Как в сказке, он тут же возвращается ко мне.
— Вы знали всё?! И заставили нас стоять на морозе целый час?! Изверг!
— Только догадывался. Теперь все факты в моих руках, а ребята из оперативных групп встретят бандитов при взломе конторы бюро.
Наина решила, что для одного вечера слишком много неожиданностей, и смиренно произнесла:
— Давайте быстрей покончим с формальностями, и я пойду отмечать Новый год в тюрьме.
— Какие у тебя желания экзотичны-ы-ы-е, — протянул Ветров. — Мы ещё должны снежную птицу найти — очень уж Олег Святославович просил. Так что — раз, два, три! Ёлочка, гори!
Как только Иван произнёс последнюю фразу, сотни маленьких огоньков вспыхнули на новогоднем дереве. Они перемещались по веткам, выстраиваясь в длинную гирлянду, толкаясь и спеша угодить волшебнику. Цепочка пламенных светлячков, словно пилой, разрезала кольца верёвки, связывающей магистра и девушку. Крохотные дети огня, выполнив первое задание, устремились к Наине, укутывая её в шубку из пламени.
— Ай, не жгите меня! Я же всё рассказала! — испуг помешал бывшей шпионке заметить, что огонь только греет.
Освободившийся Иван успокоил девушку:
— Идея с ритуальным костром интересна, но, пожалуй, подождём до Масленицы. Сейчас ты согреешься, перестанешь орать, и мы всё же попробуем увидеть настоящее чудо.
Огоньки по одному пропадали с одежды Наины, оставляя уютное тепло.
— Неужели вы простили меня? — Было заметно, что согревшаяся девушка пребывала в недоумении. — Почему?
— Все мы в молодости совершаем ошибки. Мне показалось, что ты искренне раскаялась, а не только из-за угрозы замерзания.
Ветров взял девушку за руку и быстро зашагал в сторону поляны, виднеющейся из-за деревьев. Иван не очень верил в рассказы декана — только из его уст он слышал легенду о Птице-вьюге, откладывающей яйца при рождении нового года, даря миру новые чудеса. Волшебное существо высиживало не живых птенцов, а исполнение мечты, но только для тех, кто достоин счастливой сказки.
Всю дорогу к предполагаемому обиталищу птицы Иван не прекращал размышлять, получится ли её отвлечь и забрать яйца. Легенда молчала о том, как выглядит это диковинное существо и понимает ли человеческую речь.
Добравшись до места, магистр не смог скрыть разочарования — заповедная поляна была девственно чиста. Только огромные сугробы барханами сверкали в тишине.
— А где же чудо? Уже почти полночь! — слова Наины были созвучны мыслям Ивана.
— Самое логичное сейчас — проводить Старый год, — предложил Ветров, стараясь не выглядеть расстроенным.
Он достал заветную фляжку с коньяком:
— Шампанского нет, но есть орешки в сахаре на закуску.
В одном из многочисленных карманов магистра прятались крошечные стаканчики-напёрстки и пакетик со сладостями и сушёными фруктами.
— Угощайся, — Иван насыпал девушке на ладонь угощение и подал рюмку с коньяком. — Пусть работодатели в новом году не оставляют тебя умирать в обнимку с ёлкой!
Наина хмыкнула и поддержала тост:
— Согласна! А вам от всего сердцем желаю счастья и исполнительных шпионов, то есть работников! Спасибо, что спасли и согрели, несмотря на мои грехи. Я искуплю!
Они чокнулись и залпом опустошили стаканчики.
— До Нового года всего минута. Сейчас бы к праздничному столу, — помечтала Наина, отлично зная, что придётся всю ночь пешком добираться до снятого домика на окраине леса.
— Тут и магия не поможет, — вставил Иван. — Эх, как же хочется чудес!
Не успел он произнести это, как чудо произошло! Вначале магистр подумал, что началось землетрясение — сугробы на поляне пришли в движение, снег взметнулся. Вьюга поднялась такая, что устоять на ногах было почти невозможно. Наина отчаянно цеплялась за дерево — худенькое тело с трудом сопротивлялось силе метели. Сквозь порывы ветра, кидающего хлопья холодного крошева в глаза, Иван заметил очертания чего-то огромного, возвышающегося над ним.
— А вот и наше чудо! — прокричал Иван, продвигаясь крохотными шагами к птице. В руке он зажал орехи с фруктами: — Хочешь сладенького, Вьюга?
Неожиданно метель стихла, снег начал оседать, создавая новые сугробы.
Ивана ошеломили размеры птицы — её крылья могли покрыть половину поляны. Она казалась живым воплощением снега и льда, блестящим в лунном свете миллионами граней. Когда-то Ветров считал, что жар-птица — самое прекрасное творение природы, но величавая красота увиденного существа заставила магистра поклониться Матери чудес.
Залюбовавшись, он забыл о своём сладком подношении, но птица напомнила, тихонько ткнув в руку огромным клювом.
— Извини, тут на один зуб, — сказал Иван, высыпая всё угощение на лёд.
— Какие зубы у птиц? — прошипела Наина, прячась за спиной магистра.
Птица-вьюга спокойно склевала предложенное и направилась к гнезду, ранее скрытое под телом матери Исследователи осторожно последовали за ней. Дюжина яиц лежала аккуратной горкой на подушке из серебристого пуха. Их скорлупа походила на тонкий голубой хрусталь, поверх которого нанесли морозный рисунок. Изящное произведение искусства, внутри которого чувствовалась жизнь. А мать спокойно наблюдала, словно готовясь оценивать людей. Мысль о том, что декан ошибся, и яйца могут быть настоящими — с живыми птенцами, испугала Ивана. Не мог он отобрать их у матери, даже зная, что выполнит просьбу Олега, заменившего ему отца, и заслужит благодарности и премию от бюро.
Из задумчивости Ветрова вывел голос Наины:
— Это же целое состояние! За каждое не жаль и миллиона долларов!
Птица-вьюга угрожающе расправила крылья, приблизив огромный ледяной клюв к потревожившим её людям. Магистр с ужасом представил, что мать сделает с корыстной девчонкой. Сам он, прожив девяносто четыре года, давно понял, что многие вещи дороже денег.
Пронзительный свист, вырвавшийся из горла птицы, остановил попытку защитить Наину, оглушив Ивана. Он почувствовал, что тело престаёт слушаться, голова пустеет, а сердце замедляется. Полная уязвимость и невозможность сберечь ту, за кого отвечаешь.
Птица лишь коснулась магистра ледяным крылом. На короткий момент он ощутил обжигающий холод в груди, а затем в голове начали сменяться сцены из прошлого. Мечты и желания: наивные детские, глупые инфантильные, разочаровавшие в силу полученных знаний и опыта, сбывшиеся и утерянные — все они пролетели перед глазами, вызывая ушедшие эмоции и чувства.
Дольше всего кружили сцены военного времени — хотелось выжить, спасти, перестать чувствовать боль, выспаться и наесться. А ещё сохранить что-то светлое в сердце, не захлебнуться в крови сражений, выбраться из омута смертей. Жарче этих желаний была только надежда вернуться домой — к Агате.
Иван очнулся, почувствовав горячие слёзы на щеках. Девушка испуганно смотрела на него:
— Слава магии! Вы не отзывались минут пять!
Иван поморщился от громких звуков:
— Всё хорошо, только не кричи на весь лес.
Птица же наклонила голову к яйцам и нежно потёрлась о ближайшее, будто успокаивая маленького жильца внутри. Тут Наина громко всхлипнула, и Иван ощутил неустойчивое плетение магии. Он был готов остановить девушку, но понял, что доверяет ей. Доверяет, как и Птица-вьюга.
Через пару секунд вокруг яиц переливался гранями защитный купол, словно огромный призрачный кристалл красного альмандина. Птице он не мешал, но даже ветер не мог преодолеть преграду.
— Теперь их никто не тронет! Пойдёмте, Иван Константинович, — потянула Наина магистра с поляны. — Пусть чудеса рождаются без свидетелей. Их нельзя красть!
Маг не успел и шага сделать, как птица-вьюга согласно ухнула и резко толкнула одно из яиц по направлению к девушке, а другое — Ветрову. Барьер Наины не сдержал их.
Испугавшись, что драгоценная жизнь прервётся от удара, магистр рефлекторно поймал дар птицы. Тонкая ледяная скорлупа начала таять в горячих ладонях Ивана. Он успел лишь с горечью подумать: «А ещё себя учёным называешь… Хватать артефакт голыми руками… Тоже мне, ловец чудес».
В голове прозвучал голос: «Каждый получит желаемое, если снег в его мыслях чист, а лёд в сердце горяч». Яйцо за несколько мгновений истаяло совсем, оставив серебристую пыльцу на руках.
Ветров не успел даже прикинуть, что же он хочет получить в дар — его отвлекли радостные вопли Наины: