– Ну, попросить отчего ж нельзя? Попросить всегда можно.
– Не поможете мне откорректировать мой реферат? Чтоб его не узнали?
– Ты имеешь в виду: отредактировать?
– Ну да, как там у вас называется. Только мне срочно надо.
– Ладно, Алена. Отчего ж не помочь хорошему человеку. Приезжай, в кафе сядем, здесь у нас, в центре.
– Ой, а у меня флешки нет. Может, вы сами ко мне приедете?
– Хм. Ты ведь в Измайлове живешь?
– Да, в общем, вам недалеко будет – на Тринадцатой Парковой, метро под боком. И я одна, мы с подружкой квартиру снимаем, а она как раз уехала.
Даже без упоминания о съехавшей подружке предложение звучало абсолютно недвусмысленно. Арсений думал, что подобные приглашения остались для него в далеком прошлом. Но… Как-то вдруг все удивительно совпало. Молодость не просто вспомнилась – нахлынула. И Измайлово, где они жили с Настей, снимали там комнату. И детские методы, которыми действовала Алена: приехать помочь с рефератом – что за древняя уловка! Сколько поколений школьников и студентов вытаскивали друг друга на свидания и приглашали на квартиры под предлогом реферата, или контрольной, или курсовой!
Милена в свое время действовала более прямолинейно. Сказала просто: мужа дома нет, поехали ко мне, выпьем коньяку. Милена! Единственное его грехопадение. Единственная женщина с тех пор, как он встретился с Настей. Она была роскошна и сексуальна – но слишком уж рассудочна, себе на уме. Арсений никогда не жалел, что они с Милкой в конце концов расстались. Но и вспоминал ее на удивление часто. И когда наметилась трещина в отношениях с Настей, принялся искать ее через социальные сети. Но бесполезно: не нашел и следа.
И вот его, похоже, добивается юная студентка. Что ж, лестно. И это возбуждает! Хо-хо, значит, есть еще порох в пороховницах!
Однако вряд ли интерес к нему девчонки объясняется тем, что он необыкновенно хорош собой или умен. Наверное, есть какая-то подоплека. Может, ей деньги нужны – тянуть из него будет. Или просто захотела захомутать богатого (в ее представлении) мужичка с квартирой на Патриках. Или, например, решила его сыну, Николаю Арсеньичу, столь затейливым способом отомстить. Уязвить его, ревновать заставить.
Как бы то ни было, вдохновленный и взбудораженный, Челышев принял душ и стал одеваться. Даже подумал о себе усмешливо: «От пьянства вместе с Петром я отказался. А к девчонке вот еду. Значит, я получаюсь не пьяница, а бабник?»
Врачи в России научились работать почти по-американски. Во всяком случае, денег брали – как заокеанские коллеги. Но и с анализами не тянули. Всего за полдня Ирина Егоровна прошла все, что Аркадий Семеныч затребовал, включая томографию. Потом он Капитонову-старшую из клиники выпустил: «Зачем тебе в больнице околачиваться. Погуляй пару дней, пока анализы не будут готовы».
Ирина даже во Внуково успела на последний рейс до Южнороссийска.
В город детства она летела, словно на крыльях – в буквальном и переносном смысле. Все вокруг ей нравилось, все вызывало интерес и удивление. На посадку самолет заходил со стороны моря – и на нее произвел впечатление вид, что расстилался в иллюминаторе: цепи огней по берегам бухты и горстки света на черной глади моря – корабли на рейде.
Потом приятно удивил новый аэропорт весьма цивилизованного вида. Ей даже южнороссийский акцент с фрикативным «гэ», который она, когда проживала в Советском Союзе, терпеть не могла, показался милым: «До хорода поедем? Такси недорохо!»
Но потом она утомилась. Больница, экспресс до Внукова, перелет. «Тещины языки» по пути из южнороссийского аэропорта к городу, запах бензина, царивший в раздолбанном «Опеле», что мчал ее в гостиницу… Дневные переезды дали о себе знать. К тому же примем в расчет возраст, да и болезнь! Короче говоря, Ирина решила не мудрствовать и прописалась в старом добром отеле «Бригантина». Взяла люкс по баснословной цене, словно сьют в центре Парижа заказала, – и рухнула в кровать как подкошенная.
Челышев вышел на кухню, закурил.
Главенствующим чувством его в тот момент было разочарование. Да, все случилось, все получилось. И он все получил. И показал свою удаль, девчонка даже поохала, скорее притворно, – а теперь спала в своей девичьей светелке. Ему даже не пришлось реферат редактировать – да, может, и не было его, никакого реферата.
Едва он вошел в квартиру – сразу она, в коридоре еще, посмотрела на него эдак вызывающе, положила руку на плечо. Тут уж любой нормальный мужик обнимет обязательно за талию, постарается поцеловать. Алена на поцелуй ответила, губы ее оказались сладкими…
Потом, когда все случилось первый раз, слишком торопливо, наспех, они пили чай на кухне, и Челышев все пытался подыскать тему для разговора. Не получалось. Девушка отвечала односложно. Разве что оживилась, когда стали обсуждать преимущества холодильника «Миле» над «Бошем» и «Индезитом», – Алена два года в магазине бытовой техники проработала и разбиралась в этом. Достойная, нечего сказать, тема для беседы после самой близкой близости.
Нет-нет, Аленка поглядывала на него, как натуралист на бабочку, будто на новый, интересный экземпляр, неожиданно попавший в ее сети. И она, допив чай, видимо, сочла, что лучший разговор – это секс, и плюхнулась к Арсению на колени. Поласкала его, затем увела в койку. Теперь уж все было тягуче, с чувством, задыханием, потом, расстановкой. И только после, когда он отвалился и приходил в себя, она сказала: «Это тебе аванс. Там, на кухне, компьютер, в нем на рабочем столе – реферат. Откорректи… То есть отредактируешь?» И – немедленно уснула.
Значит, был все-таки реферат. «А может, – подумалось ему, – причина секса в том, что девчонка – из тех нетребовательных и распущенных особ, которые привыкли (их приучили?) любую услугу, даже самую ничтожную, оплачивать постелью? Кто знает…»
Арсений был удовлетворен физически, и даже опустошен. А морально разочарован. Да – у Аленки молодое тело. Упругие грудки и попка. Довольно искусная сексуальная техника (когда успела научиться?). Но как-то без души все происходило, без любви, без слов, без разговоров и даже, кажется, без особой страсти. Насколько было бы лучше, если б вместо нее здесь вдруг оказалась Настя. Да – далеко уже не молодая. Да – с парой кило лишнего веса. Да – с морщинками у глаз и (увы) целлюлитом. Зато – своя, родная, милая. Любимая.
Челышев отогнал мысли о Настене. «Ладно, сейчас откорректирую (как Алена говорит) реферат, раз позвали, да ускользну домой. Как раз и метро откроется».
Три часа ночи, квартал спит. Старые дома (говорят, их еще пленные немцы строили) напоминают – своим серым кирпичом, переплетом окон, козырьками над подъездом – те времена, когда они точно в таком же хаусе жили с Настей, еще не женатые, в самые первые месяцы. Ох, вернуть бы то счастливое время. Но Сеню безвозвратно забрали из той квартиры – в тюрьму. А Настя ушла к Эжену.
А потом, когда Арсения освободили и они с ней снова обрели друг друга, было уже не совсем то и не совсем так. К всепоглощающей, ослепительной любви добавилась ревность. И мысль о тех, других. С кем успели побывать он и она. Настя – с Эженом. Он – с Миленой. Никто никого и ничего не забывал. Это было похоже на изгнание из рая.
И тут, на чужой кухне, на Арсения сразу и стыд нахлынул, и раскаяние, что он зачем-то Настене изменил. Но и радость появилась, что он ей отомстил за Эжена и тех других, которые, наверное, у нее были. Чтобы долго не раздумывать, не самоедствовать, он уселся за компьютер. Аленка даже ни разу не намекнула на деньги, подарки. Ничего, кроме реферата, не просила. Надо ж хоть что-то для нее сделать, решил Челышев.
Реферат действительно имелся – шестнадцать страниц, довольно ничтожно и суконно написанных. Челышев чисто формально отредактировал его – так, чтоб преподы не узнали и не придрались. Потом решил зайти в Сеть. Иконка уверенного приема беспроводного подключения светилась. И пароля никакого не потребовалось.
И первое, что он увидел, открыв главную страницу, заголовок: «Российский мультик выдвинут на «Оскар!» Он щелкнул курсором и прочитал подробности: «В пять часов утра по московскому времени в Лос-Анджелесе объявили номинации на «Оскар» нынешнего года. Впервые за несколько лет среди них – российская картина. Это короткометражный анимационный фильм «Воздушные змеи», снятый по известной одноименной детской книге современного российского писателя Арсения Челышева. Продюсером и режиссером ленты стал Петр Саркисов. И хотя в своей номинации российский мультик поборется с такими работами, как фильм производства Би-би-си «Груффало» и короткометражкой «День и ночь», снятой на студии «Пиксар», эксперты считают, что у наших аниматоров есть неплохие шансы на конечный успех».
Претендент на «Оскар» откинулся на спинку кресла и удовлетворенно потянулся. «Как-то все удачно сошлось один к одному… А женщины странные существа, – вдруг подумалось ему. – Мы, мужики, еще не знаем ничего – а они уже чувствуют. Может, Аленка потому ко мне прибилась, что раньше других почуяла исходящий от меня аромат победы?.. Что ж, надо поскорее скакать домой. Постараться выспаться. А то ведь завтра наверняка журналисты начнут звонить. И может, издатели. И продюсеры».
Он поцеловал Алену, разбудил. Сказал: «Закрой за мной». Не удержался, чтоб не похвастаться: «А меня на «Оскар» выдвинули». – «Вау», – довольно равнодушно сказала она.
Она провалялась в гостинице весь следующий день. Даже подумывать стала: а может, ее сегодняшняя слабость – начало конца? И ей суждено расстаться с жизнью в том городе, где она ее обрела?
Однако нет – пока Бог миловал. Силы стали постепенно прибывать. И на второй день Ирина Егоровна вышла на улицу. Она ни в Америке, ни раньше, в России, ни малейшей ностальгии по городу своего детства не испытывала. Никогда не любила Южнороссийск. Старалась здесь без крайней необходимости не бывать. А если вдруг забрасывала сюда судьба, стремилась убраться из него как можно быстрее.