— Разумеется, — ответил Фалдор.
— Ну вот, как будто всё сказал, — проговорил Эгмемон. — Да, туговато тебе придётся с четверыми. Забот по горло… Кстати, у тебя другой одёжки нет?
— Только второй такой же костюм, — ответил Фалдор.
Эгмемон поморщился.
— Не люблю я эту мантубианскую форму… Тоску наводит. Относительно требований к внешнему виду хочу сказать следующее: чтобы работать в этом доме, ты должен быть опрятен. От тебя не должно разить потом, на тебе всегда должна быть свежая отглаженная рубашка и чистая обувь. Стрижка должна быть как можно короче. Твою стрижку я в целом одобряю, хотя было бы неплохо подровнять, а то затылок и виски у тебя хорошо подстрижены, а на макушке волос многовато. Впрочем, это твоё дело, лишь бы не длиннее. Вот и всё пока.
Оставшись один, Фалдор осмотрел свой угол и остался доволен. Он был хоть и маленький, но его собственный: на Мантубе у него и этого не было. Распаковав свои вещи, Фалдор сложил их в тумбочку, запасной костюм в чехле повесил на вешалку, а пустой чемоданчик положил на тумбочку: больше его некуда было пристроить. Пока ещё безымянные младенцы спали, но Фалдору было некогда расслабляться: были ещё Илидор и Серино. Это имя — Серино — показалось ему знакомым: так звали ребёнка одного из его мантубианских товарищей. Его, кажется, звали Йорн. Он умудрился забеременеть и родить в центре, но ребёнка у него, конечно, забрали в приют, а потом и его самого распределили на работу.
Фалдор тихонько открыл дверь в комнату и вошёл. Малыши увлечённо возились с игрушками, которых у них было море: все полки и шкафчики были забиты ими. Каждый из малышей уже имел свой характер и свой стиль обращения с игрушками: Илидор игрушки не щадил, ударял их и трепал, швырял и грыз, хватаясь то за одну, то за другую, тогда как Серино любил подолгу заниматься с одной — двумя игрушками, задумчиво их созерцая, так что со стороны казалось, будто он придумывает в своём воображении какие-то сюжеты; у него был философский, вдумчивый склад характера. Едва завидев Фалдора, он сразу застенчиво спрятался за диванчиком, а Илидор, напротив, подбежал и запрыгал перед ним, просясь на руки. Это был очень ласковый и общительный малыш, он сразу доверчиво потянулся к Фалдору, несмотря на то, что тот был для него человеком новым и незнакомым. Глядя на Фалдора удивлёнными голубыми глазами, он сразу задал вопрос, по-видимому, волновавший его сейчас больше всего:
— Почему Эгмемон не пускает меня к папуле?
— Папуля отдыхает, он очень устал, малыш, — как мог, объяснил Фалдор. — У него родились твои братики, это было очень трудно для папы, поэтому он устал.
— Они вылезли из его животика? — спросил Илидор.
— Да, — сказал Фалдор. — Точно так же, как когда-то вылез ты.
— А ты теперь будешь жить с нами?
— Да, я буду ухаживать за малышами и играть с тобой и Серино. Кстати, а где он? Куда он подевался?
Фалдор поставил Илидора на пол и сделал вид, будто не может найти Серино. Он заглянул во все шкафчики с игрушками, но всё никак не находил его, а Илидор смеялся, удивляясь тому, что Фалдор так долго не может найти его брата. Наконец Фалдор заглянул за диванчик и удивился, как будто только что обнаружил пропавшего малыша.
— Так вот же он!
Он протянул к Серино руки, но тот сжался в комочек и забился в угол, а когда его коснулись руки Фалдора, запищал.
— Ты что, маленький? — ласково проговорил Фалдор. — Не бойся! Иди ко мне.
Но Серино ещё больше сжимался и дрожал. Фалдор отступил, чтобы не пугать ребёнка. Он стал играть с Илидором, надеясь, что Серино надоест прятаться и он сам вылезет. Так и случилось: сначала из-за диванчика показались глаз и ушко, которые тут же спрятались, стоило Фалдору обернуться, но потом любопытство взяло верх, и Серино высунул всю мордашку. Он с завистью смотрел, как весело играли Илидор с Фалдором, и ему одновременно и хотелось присоединиться, и было боязно. Фалдор, приветливо улыбнувшись, позвал:
— Иди к нам, Серино.
Серино ещё минуту колебался, а потом вышел из укрытия. Этот незнакомый взрослый, если приглядеться, был не такой уж страшный, у него были добрые глаза и тёплые ласковые руки, а ещё он умел придумывать новые интересные игры, какие им с Илидором раньше даже в голову не приходили. Через полчаса в детской можно было наблюдать такую картину: Фалдор ползал по ковру на животе, а Илидор и Серино сидели у него на спине. Это было путешествие на морском чудовище, роль которого исполнял Фалдор; Илидор управлял «чудовищем», всматриваясь в бескрайнюю морскую даль, а Серино, пристроившись у него за спиной, спасал разбросанные по поверхности «моря» игрушки. Потом путешествие превратилось в спасательную операцию: диван стал спасательным судном, капитаном которого был Фалдор, а Илидор и Серино были спасателями. Фалдор бросал на ковёр мягкие игрушки и кричал:
— Человек за бортом! По левому борту! — Следом летела вторая игрушка: — Человек по правому борту!
Первого «утопающего» бросался спасать Илидор, второго хватал Серино. Игрушки Фалдор брал из кучи перед диванчиком, а когда вся куча перекочёвывала на диван в процессе спасения, он перекладывал её обратно, и вся операция начиналась заново. Они увлечённо играли в «человека за бортом» целых сорок минут, потом стали играть в обучающую игру с буквами: дети нажимали на клавиатуре кнопки, а на большом световом экране с мелодичным звоном возникали разноцветные, завораживающе красивые буквы, которые могли складываться в слова. Илидор уже знал алфавит и мог писать слова на слух — не без ошибок, но с большим увлечением. Серино знал ещё не все буквы, но мог написать своё имя. Фалдор вместе с Илидором научили его ещё нескольким буквам, и Серино научился писать имя «Фалдор».
— А ты можешь написать, как зовут твоего папу? — спросил Фалдор.
Малыш кивнул и набрал на клавиатуре крошечным пальчиком: Йорн. Фалдор насторожился.
— Твоего папу зовут Йорн?
— Да, — сказал Серино.
— А кто же тебе господин Джим?
Серино затруднялся ответить. Подумав, он сказал:
— Тоже… папа.
Илидор пояснил:
— Серино привезли из приюта. Там он жил вместе с другими малышами. Мой папа — не настоящий его папа, а… это… приёмный, вот. А настоящий папа Серино — дядя Йорн, наш садовник.
— Йорн работает у вас садовником? — воскликнул Фалдор.
— Да, — сказал Илидор. — Он очень высокий и сильный, как лорд Дитмар. Он прилетел откуда-то издалека. Он живёт в домике в саду. Его домик маленький. Он весь как наша комната.
Фалдор был обрадован и взволнован. Это мог быть только тот самый Йорн, его мантубианский товарищ. Надо непременно навестить его, решил Фалдор. Как только он уложит Илидора и Серино на тихий час, он возьмёт младенцев на прогулку и отыщет в саду этот домик.
Вошёл Эгмемон.
— Детки, пора обедать, — объявил он. — А ну-ка, мыть ручки! — И добавил, обращаясь к Фалдору: — Ванная в конце коридора.
Фалдор был потрясён размерами, оснащением и роскошной обстановкой ванной комнаты. Пока он стоял, разинув рот, малыши уже семенили навстречу изящно одетому молодому человеку с ярко-голубыми глазами и красивыми чёрными бровями. Молодой незнакомец был совершенно лысый, как дворецкий Эгмемон, только его гладкую голову украшал розовато-бежевый узор татуировки. Опустившись на колено, он принял в объятия обоих малышей, у которых, по-видимому, пользовался популярностью.
— Здравствуйте, маленькое сиятельство, — ласково сказал он Илидору. И поприветствовал Серино: — Приветствую и вас, сударь мой.
Илидор без особых церемоний чмокнул его в губы, а Серино застенчиво подставил щёчку. Поднявшись, молодой щёголь обратил завораживающий взгляд своих светлых глаз с чёрными ресницами на Фалдора.
— Добрый день, — сказал он. — Меня зовут Эннкетин, я смотритель ванной комнаты и помощник дворецкого.
— Я Фалдор, — пробормотал Фалдор.
— Вы будете присматривать за детьми?
— Так точно. Сейчас им пора обедать, мы пришли мыть руки.
Эннкетин принёс скамеечку, встав на которую, Илидор вымыл руки сам, а Серино воспользовался помощью Эннкетина. Фалдор заметил, что у смотрителя ванной были очень ухоженные и красивые руки с изящными пальцами, которые очень бережно и нежно мыли крошечные хрупкие ручки малыша. Они выполнили поистине ювелирную работу, промыв каждый малюсенький пальчик, а потом Эннкетин, встав на колено, осторожно промокал ручки Серино полотенцем. Уходя из ванной, Илидор обернулся и послал ему воздушный поцелуй, а Эннкетин, поймав его, с улыбкой приложил к своим губам.
В детской был накрыт маленький столик. Эгмемон, стоя рядом, церемонно пригласил:
— Господа, пожалуйте к столу. Кушайте как следует, чтобы вырасти большими!
У Илидора был придирчивый вкус, и он немного покапризничал за столом, прежде чем начать есть, а Серино ел молча и быстро, как будто боялся, что у него отнимут еду. Глядя на то, как они ели, Фалдор вспомнил, что и сам голоден: в последний раз он ел двенадцать часов назад во время межпланетного рейса с Мантубы. После обеда Эгмемон убрал со стола, Фалдор ещё немного позанимался с детьми составлением слов из букв, а потом настала пора тихого часа.
— Не хочу спать, — захныкал Илидор.
Серино, посмотрев на него, захныкал вслед за ним:
— Не хочу…
— А кто сказал, что мы собираемся спать? — удивился Фалдор. — Мы не будем спать, мы будем играть в одну новую игру. Кто из вас может дольше не открывать глаза и не шевелиться? Правила такие: если вы шевельнётесь и откроете глаза, на вас нападёт страшное чудище из космических глубин и проглотит вас. Оно ест только то, что двигается, и чтобы не попасться к нему на зуб, нужно лежать неподвижно, как будто вы неживые.
Пока малыши лежали, притворяясь неживыми, Фалдор тихо напевал колыбельную. Илидор вдруг открыл глаза и прошептал: