Морда у твари была удлиннёной, как у волка. Изуродованая, искажённая в оскале, с мощными челюстями, из которых торчали здоровенные жёлтые клыки. Широкий и сморщенный нос раздувался при каждом вдохе.
Но самым жутким элементом внешности были глаза: глубокие, черные, как бездонные ямы, излучающие холодный, жадный блеск хищника.
Мои ноздри уловили запах гнилого мяса и разложения.
— Ну охренеть, — вымолвил наконец дед, — Вурдалак.
Тварь сорвалась с места! Мелькнув зловонной тенью, он вмиг оказалась рядом с нами…
Я даже ударить не успел — хотя собирался использовать свои излюбленные «воздушные лезвия». Но меня опередил Дмитрий.
Он рванул рукой снизу вверх, я почувствовал, как из него вырывается магия — и перед нами выросла мощная земляная стена!
Монстр с размаху врезался в неё, но дед и не думал останавливаться. Он придавил вурдалака этой стеной, а затем сделал ещё один пасс — и под массой земли вспыхнуло пламя.
Запахло палёным мясом, послышался дикий вой боли…
И я едва успел среагировать на замеченное краем глаза движение.
С остова обвалившейся крыши на нас прыгнул второй вурдалак!
Он нацелился прямо на Дмитрия.
С моих пальцев сорвалось четыре воздушных лезвия, опустошая запас стихийной магии. Два из них пролетели мимо, разворотив часть стен, но два попали — один отсёк кисть монстра, второй раскурочил ему грудную клетку.
Я рванул к деду, и в прыжке сбил его с ног.
На то место, где он только что стоял, упали внутренности вурдалака, а затем и он сам, рыча от боли и ярости.
Обе твари были ещё живы, так что мы тут же вскочили на ноги — и ударили по монстрам одновременно. Дед — огнём. А я — некротикой, заставляя разложиться и без того гнилое чудище.
Через десять секунд всё было кончено. Первый вурдалак превратился в обугленное тело, второй — в иссохшую мумию.
— Ну дела, — крякнул дед, пиная носком дорогого ботинка запечённого монстра. От него отвалился кусок, — Кто бы мог подумать, что такие мрази живут рядом с населёнными пунктами! И никто ни сном, ни духом! Не покидали болото, наверное, в спячке находились… А нас почуяли — и решили поохотиться.
— Да пофигу… Главное — мы с ними разделались.
Я вытер со лба пот и, отвернувшись, вытянул из припрятанного на такой случай кристалла немного стихийной магии — искра после схватки опустела полностью.
— Чарышников, сукин сын… — прорычал, когда почувствовал насыщение энергией, — Ведь знал же наверняка, сволочь! Решил избавиться, значит…
— Может, просто забыл? — пожал плечами дед.
— Ага, как же…
— Да ладно тебе, внук. Легко же справились. Спасибо, что прикрыл спину, кстати.
— Не стоит, — я отыскал в траве лопату, и направился обратно к дереву, — Давай уже закончим. Это болото меня раздражает.
В этот раз мне никто не помешал. Скелет Чарышникова оказался закопан неглубоко, единственное, что угнетало — пришлось собирать все кости вручную, и это заняло прилично времени. Хорошо, что благодаря эманациям некротики я не пропустил ни одной.
Через пару часов, сложив останки в прихваченную для этих целей сумку, мы с дедом отправились обратно к трассе.
Гавриил, ждущий на обочине, и бровью не повёл, когда мы вышли из бурелома — грязные, промокшие и злые. Ну ладно — злым был только я. Дмитрий же, напротив, будто «зарядился».
— Надо же, какой интересный день! — улыбался он в машине, достав из куртки фляжку с ароматным бренди. Сделав глоток, он протянул её мне, — У меня давненько таких не было! А стоило тебе только приехать — как сразу же! И призрак, и вурдалаки, и Источник! Ты будто притягиваешь приключения, внук!
— Рад, что смог тебя повеселить, — фыркнул я, согреваясь напитком из фляжки, — Но дело ещё не закончено.
— О да! Чувствую, ты хочешь сказать Чарышникову пару ласковых?
— Даже не сомневайся.
— А сделка? Собираешься выполнить условия, как узнаешь всё, что тебе интересно? Или…
Я покачал головой.
— Подумаю.
Как бы не хотелось пристукнуть призрака за его недосказанность, но нарушать данное слово было некрасиво. Конечно, мне плевать на этого духа с высокой колокольни — но…
От принципов, которыми руководствовался постоянно, отходить не хотелось.
Да и нужно ли?
С другой стороны, энергию призраков я ещё не ощущал… Наверняка ей можно найти интересное применение.
В Ярославль мы вернулись уже после обеда. Гавриил снова притормозил рядом с особняком, мы вышли из машины и сразу направились к нашему «пленнику».
Он торчал там же, где его оставили — и пытался разбить кристалл, к которому его привязали. Правда, ничего у призрака не получалось — сил было настолько мало, что руки проваливались сквозь сам «якорь» и пол.
Увидев нас, он отскочил от кристалла.
— Развлекаешься, да? — рявкнул я, подходя ближе, — Ничего не хочешь объяснить⁈ Два вурдалака! ДВА, сволочь! Ты нас на убой отправил!
— А-а-а, точно! — бородач с разрубленным лицом состроил удивлённую мину, — А я и думал, что что-то упустил из виду, когда просил вас о помощи…
— Так я тебе и поверил! Дед…
— Секунду.
Золотистая нить захлестнула горло духа, заставив его застонать от боли и упасть на колени. Я присел на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. Уродство убитого меня ничуть не смущало.
Уж после встречи с его «пёсиками» — точно.
— Ты повёл себя некрасиво, Чарышников. Не по дворянски… Значит, и с меня взятки-гладки! Необязательно держать слово перед лгуном!
— Стой-стой-стой! — зачастил дух мужчины, — Стой-стой, уважаемый, погоди! Я не… Я правда забыл! Это два мужика… Из тех, что убили меня! Я прихватил их с собой и проклял, они и сожрали остальных! Наверное, с тех пор там и жили…
— Да мне плевать! Хотя погоди — кто тебя убил-то?
— Так люди заказчика! Того, о котором вы спрашивали! Который и заказал записки Пржевальского!
Он зачастил, и я вдруг подумал, что теперь сволочь не заговаривается. А как нас вокруг пальца обвёл, актёр!
— Имя, @#$%! У меня уже и так плохое настроение!
— Иловайский! Андрей Иловайский его звали!
Я посмотрел на деда, и тот поджал губы.
Ну офигенно, что…
Кто не знал Иловайских? Да любой деревенский житель каждый день на экране телевизора видел, как мелькали лица этого семейства… Патриарх был министром иностранных дел, его жена владела сетью лучших хирургических клиник, многочисленные кузены и кузины занимали посты в правительстве, а дети учились в московских «Златограде», «Аркануме», питерских «Вихре» и «Петрограде» — и готовились к собственным свершениям по стопам родителей…
И кто-то из этой семьи заказал сто лет назад оформить записки Пржевальского в собрание сочинений. Кто-то, с именем Андрей…
Если прикинуть, у министра иностранных дел как раз отчество Андреевич…
И что всё это значит?
— Зачем им понадобились эти записки?
— Я не знаю… Но знаю вот что — это не просто книги, а артефакт!
— Что за артефакт?
— По отдельности в них даже магии почти нет! Но собранные вместе, они открывают ещё… Несколько страниц!
— И что на них? — мы с дедом переглянулись. Не то, чтобы я хотел, чтобы он всё это услышал — но не прогонять же его?
— Этого я не знаю… Этот заказчик, Иловайский, принёс их уже после, когда мы почти закончили. И они были зашифрованы.
— А не врёшь?
— Вот тебе крест, боярин!
— Да если и не врёт — ничего не знает он об этом. Всё и ежу понятно, — фыркнул дед, — Иловайские не глупцы, и никогда ими не были. Заказали артефакт, не стали объяснять спрятанный в нём секрет. А чтобы никто ничего случайно не узнал — грохнули исполнителя.
— Так всё и было, — прошептал призрак.
— А вурдалаки-то откуда?
— Так некромант я… Не самый сильный, но кукол сделать мог всегда.
— Подросли они за прошедшие годы, — проворчал Дмитрий, — Ну ты даёшь, Чарышников! Натворил херни, и нас под монастырь разве что не подвёл!
— Я… Простите.
— Бог простит, — отозвался дед, — Внук, ну что думаешь? Накажем за подставу?
— Погодите! У меня… Есть, что вам предложить! Ещё есть!
— Излагай.
— Дайте слово что не заеберёте душу… Дайте слово, что сожжёте кости… Прошу… Я знаю, что был плохим призраком… Но во мне есть ещё доброта! Есть шанс попасть в рай, я знаю!
Я покачал головой. Он искренне верил, что получит второй шанс после окончательного ухода — но весь мой опыт говорил, что ничего, кроме темноты и забвения Чарышникова там не ждёт.
Разве что он умудрится провернуть мой фокус — но куда ему?
— Что ты хочешь нам предложить?
— Пообещайте…
— Даю слово.
— В подвале есть тайник… Его не нашли за все эти годы. В конце левого крыла, где был винный погреб… В южном углу, пятый кирпич снизу… Посмотрите там… И возвращайтесь.
Дед тихо засмеялся.
— Вообще не удивлюсь, если там обнаружится ещё какая-то дрянь!
— Там ничего нет! Никого…
— Пойду осмотрюсь, — решил я, — А ты пригляди за этим умником. Только не развоплощай пока. Если он меня снова подставит — сам это сделаю.
— Как хочешь.
Я спустился на первый этаж, нашёл спуск в подвал и зажёг на ладони крошечный светильник.
Тут всё было завалено кучами мусора, через которые пришлось пробираться. Там, где его не было, пол превратился в жидкую грязь, и я подумал, что кроссовки после сегодняшних похождений отмыть уже не удастся.
В воздухе висел запах сырости. Потолок был низким, так что местами пришлось пригибаться — но вскоре я достиг нужного помещения, где валялись сгнившие остатки бочек, и отыскал нужный угол.
Магии рядом не ощущалось, и я без опасений расшатал нужный кирпич — он и впрямь держался «на соплях». Откинув его в сторону, я посветил внутрь найденной ниши, и вытащил оттуда небольшой провощёный свёрток.
Внутри оказалось несколько вещей.
Сначала я осмотрел кольцо с рубином, лежащее в футляре. Это явно был артефакт, причём — боевой, и полностью заряженный. Футляр его экранировал, но сейчас я явно ощущал заклинание, спрятанное в украшении.