На несколько секунд я задумался, а потом улыбнулся.
— Вообще-то есть один вариант.
Глава 24Клиника. Часть 6
17 июня 2031 года. Клиника «Тихое место», Облаков лес
Я прекрасно осознавал, что без знания о том, что за @#$% проклятье засело в моей энергосистеме, вытравить его будет невозможно. А значит, надо было либо вызывать сюда тяжёлую гвардию в виде Юсупова и его дружков-инквизиторов, и прессовать директора (и тогда вызвать у графа повышенный интерес к моей персоне) — либо попытаться отыскать этого Синицына, если он был ещё жив, и вытащить из него знания об этом проклятье.
Во втором варианте я не терял ничего, «Тихое место» действительно таким и было — никакой полиции и инквизиции, которая могла бы отследить выплеск магии крови, если бы я проводил ритуал в населённом пункте. Здесь же… Сомневаюсь, что местные целители настроены на поиск чернокнижников.
Хотя если взять в расчёт то, что кто-то потихоньку крал жизненные силы пациентов… Можно подумать, что этот злодей сможет обнаружить выплеск специфической энергии…
Да нет, чушь.
Магия крови была очень узкоспециализированным направлением колдовства, структурно иным, нежели манипуляции с энергией. И отследить её было сложнее — для этого в инквизиции работали специально натасканные маги и существа.
А простой чернокнижник… Для него мой ритуал будет настолько же незаметным в энергополе, как и для людей без колдовства вовсе.
Так что я решил всё-таки рискнуть, и попробовать отыскать Синицына самостоятельно. Ну а уж потом, если не получится…
Образцы его крови мне передал курьер от Салтыкова. Ну, как передал… Он не доехал до клиники пару километров, и привязал тонкий свёрток с парой ампул к ноге отправленного к нему Мунина. Наверное, курьер сильно удивился, что его посылку забирает ворон, ха!
Идея была просто — на птицу никто не обратит никакого внимания. И так оно и вышло! Пернатый прилетел ко мне в ночи после третьего дня процедур и, хлопая крыльями, уселся на подоконник открытого окна.
— Кар-р-жи!
— Спасибо, приятель. Обещаю, как закончу, ты получишь жирнейшее проклятье!
— Кар-р-говор-рились!
Он улетел, а я, несмотря на жуткое истощение после сегодняшних процедур, принялся за работу. Начертил на полу гостиной круг со вписанными в него пентаграммой и магическими символами. Начертил украденным во время сегодняшних процедур у алхимика колдовским мелом с повышенной энергопроводимостью.
Вообще, обчистить Буковицкого не составило труда — он был так сосредоточен на анализах и изготовлении эликсиров, что я… Немного пошарил по его лаборатории и прихватил кое-что, что могло пригодиться мне в ритуале.
Для этого требовалось не так уж и много вещей, на самом деле. Особенно учитывая, что я не собирался проводить ритуал по дурацким, грубым и варварским методам, которые практиковали местные еретики. Они использовали огромное количество крови — животных или людей, впустую растрачивая содержащуюся в алой жидкости энергию. А всё почему? А всё потому, что не видели истинной сути магии и не могли и не успевали как следует контролировать бурные и быстрые всплески колдовства, вырывающиеся из алой жидкости.
Поэтому кровавые чернокнижники и использовали всякие «тормозящие» и вспомогательные заклинания, артефакты, субстанции и ингредиенты, типа черепов недавно умерших младенцев, столетиями напитанных кровью топоров палачей, и прочей дряни.
Всё это было редкостной мерзостью, но хвала Эфиру, ничего подобного мне и не требовалось — контролировать потоки кровавой энергии я мог благодаря своему опыту и магическому зрению.
Так что всё, что мне требовалось — «поле для работы», которое свяжет несколько элементов ритуала (пентаграммы и символы), кровь Синицына (источник энергии и, одновременно — привязка к цели), стабилизатор (кости живого существа, в которых будет чуть некротики), и бумажная карта.
С последней возникли определённые сложности, но в конце-концов я отыскал её в местной библиотеке. Там нашёлся целый атлас, который я спёр под кофтой и притащил к себе в апартаменты.
Вообще, будь у меня доступ к современным артефакторным и алхимическим лавкам, всё прошло бы быстрее и без всей этой кустарщины — но приходилось обходиться тем, что есть.
Расчёт у меня был простой. Если Синицын жив — я узнаю, где он. Ну а если нет — тогда и вариантов никаких не останется, придётся подключать инквизицию.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — произнёс я тихо.
В комнате стояла гнетущая тишина, прерываемая лишь моими ударами сердца. Несмотря на то, что я знал, что делаю, лёгкое волнение всё же присутствовал.
Как-никак, запрещённый ритуал собираюсь проводить… К тому же, и энергии у меня чуть, и после процедур такая слабость, что… Если что-то пойдёт не так…
Нет, Маркелий, не думай об этом! Всё получится!
Я ещё раз осмотрел магические символы, выведенные мелом — каждая линия, каждый завиток были продуман до мельчайших деталей. В центре пентаграммы лежала бумажная карта России. Вдохнув в неё немного магии, я аккуратно «привязал» её сначала к пентаграмме, а затем, откупорив одну из пробирок с кровью Синицына — и к ней тоже.
На старой бумаге появились едва заметные руны.
— Так, отлично, — прошептал я, — Настройка прошла успешно…
Глубоко вздохнув, и чувствуя, как по виску пробежала одинокая капля пота, я взял украденный у алхимика кожаный мешочек с порошком из костей животных. Осторожно рассыпав порошок по ключевым узлам пентаграммы, услышал едва различимое шипение — будто воздух вокруг начал возмущаться творимой мной волшбой…
Однако я не сомневался в том, что делаю. Крохи некротики, которые хранились у меня в искре, отправились в каждую щепотку порошка — и они тут же загорелись тусклым фиолетовым светом! Но не прошло и пяти секунд, как они растворились в воздухе, оставляя за собой слабый запах горелой травы.
— Теперь самое главное…
Я опрокинул открытую пробирку с кровью Синицына в центр пентаграммы, заливая ей карту. Затем взял лежащий рядом нож, который спёр из столовой, и полоснул себя по ладони.
Капли медленно падали на карту, смешиваясь с кровью Синицына… Старый атлас оказался мгновенно испорчен — но ненадолго. Я успел «перехватить» рванувшую из смешанной крови энергетику, направил её на карту, и принялся плести сложное поисковое заклинание.
Хвала Эфиру, его принцип был прост, и единственное, что мне требовалось — аккуратность и настойчивость…
Комната наполнилась странным жужжанием, напоминающим звук сотен насекомых. Я почувствовал, как энергия, которую я не мог черпать в обычной жизни, начала стекаться в пентаграмму, временами становясь видимой даже без моего магического зрения!
Не прошло и пары минут, как перемешавшаяся на страницах карты кровь собралась в крохотный шарик, а сам атлас будто бы и не был облит кровью! Он очистился.
Между тем кровавый шарик запульсировал, словно живое существо, начал двигаться — словно следила за чем-то невидимым…
Пока не остановилась на месте пересечения двух рек — Оки и Волги.
Там, где находился Нижний Новгород.
— Вот, значит как? — усмехнулся я, и разорвал связь крови.
Пентаграмма мгновенно потухла, энергия, наполняющая её, растворилась в окружающем мире, а капля крови выгорела без следа.
Теперь я знал, что Синицын, кем бы он ни был, жив. И не просто жив — но и по прежнему находится недалеко от «Тихого места».
18 июня 2031 года. Клиника «Тихое место», Облаков лес / Окраина Нижнего Новгорода.
На следующее утро я проснулся рано — ещё до принятого подъёма, аж в шесть утра!
После напряжённого дня процедур и ночи с кровавым ритуалом (следы которого пришлось тщательно заметать) это было сродни подвигу…
Найдя свободного целителя, женщину лет сорока с проседью в длинных каштановых волосах и острым лицом, я попросил её уведомить службу охраны о том, что до вечера мне придётся уехать.
Целительницу, надо сказать, эти слова ввели в лёгкий ступор.
— Но… Зачем, господин Апостолов? — удивилась она, — Прерывать процедуры ни в коем случае нельзя, и…
— Я не собираюсь отказываться от них. Сегодня у меня день восстановления, но дело в том, что мой дедушка, проживающий в Костроме, сегодня ночью плохо себя почувствовал, — я принялся врать без малейшего зазрения совести.
К слову — это было вовсе необязательно, никаких ограничений на выезд за пределы клиники у пациентов не было — я специально проштудировал подписанный мной договор. Но так все пациенты чувствовали слабость после каждой процедуры — им было не до поездок и развлечений.
— О! — глаза целительницы выражали сочувствие, — Мне очень жаль, господин Апостолов…
— Да, мне тоже. Я переживаю, что мы больше не сможем с ним увидеться, и… В общем, я хочу съездить к нему. Четыре часа туда, четыре обратно, пару-тройку часов там… К шести вечера планирую вернуться. Но если вдруг задержусь — постараюсь вернуться ночью, или завтра утром, до процедур.
— Господин Апостолов, но на процедуры нужно приходить восстановленным и отдохнувшим…
— Не переживайте насчёт этого. Поймите, я бы и рад остаться, но просто не могу. Уведомите охрану прямо сейчас, прошу.
Женщина кивнула, затем её взгляд за линзами потух — и на пару минут она «отключилась» от реальности. Я подозревал, что она общается с Геллерштейном или кем-то из руководства клиники, но в конце-концов целительница «вернулась» ко мне.
— Господин Апостолов… Я предупрежу охрану насчёт вашей отлучки, но… Профессор Геллерштейн просит вас не забывать — весь процесс усиления искры проходит по жёсткому таймингу. И если вы пропустите первую завтрашнюю процедуру, или, хотя-бы, опоздаете на неё на полчаса — продолжить усиление вашей искры мы не сможем.
— Я понимаю.
— Также, согласно пункту четырнадцать-два-один, договора об оказании магических услуг, клиника может возобновить усиление вашей искры только спустя год, во избежание возникновения энергетических аномалий в теле пациента, и, на основании пункту четырнадцать-два-два, только на основании полной повторной оплаты услуг клиники. Уже уплаченные средства в таком случае вам не вернутся.