Стены были украшены старомодными бра с матовыми колбами, их свет едва достигал высокого потолка, оставляя верхнюю часть коридора в тени. Слева от меня тянулись резные двери — все закрыты. Справа на стене тянулся ряд тёмных гравюр в массивных рамах. Они изображали исключительно мужчин — от вполне современного образа, в деловом костюме, и заканчивая облачённым в доспехи тысячелетней давности.
Все были подписаны — предки Петра, судя по фамилиям…
Охренеть, сколько их тут? Род у него и правда древний.
Перед лестницей с широкими ступенями я остановился и прислушался. Где-то далеко хлопнула дверь (или окно), но в остальном было тихо. Я поднялся наверх, и ковёр на лестнице заглушил мои шаги. Четвёртый этаж — длинный холл с ещё одним, мрачным портретом в самом начале. Усатый мужчина в камзоле,чей взгляд будто следил за мной.
Стало слегка не по себе, и я взглянул на него магическим зрением — но нет, это была просто картина.
Я прошёл мимо, не оглядываясь. Но тут же почувствовал, что воздух стал будто плотнее…
Снова оглянулся магическим взглядом — нет, никакой слежки. Только заклинания защиты в стенах…
В конце холла располагалась массивная дверь с тяжёлой бронзовой ручкой. Резной орёл над ней — символ княжеской власти. Я остановился и окинул дверь магическим взглядом. Внутри никого не было.
Пётр запирал кабинет на сложную систему заклинаний, но у меня было достаточно времени и опыта, чтобы аккуратно «заморозить» их и «отодвинуть», как я делал в «Тихом месте».
Закончив, я огляделся, прислушался, нажал на тяжёлую ручку и аккуратно проскользнул внутрь…
— Тоже не спится?
Замерев на секунду, я вздохнул, повернулся — и увидел ухмыляющегося Салтыкова. Он развалился в кресле за журнальным столиком, в своей излюбленной манере. Его поза не вызывала беспокойства — князь был расслаблен, и ничуть не переживал, что я забрался в его кабинет.
Это я понял по исходящим от него эмоциям.
Впрочем, это не отменяло того факта, что я облажался.
Ну вот как так? Я же проверил — в кабинете никого не было! Не должно было быть!
— Можно сказать и так, — спокойно ответил я, проходя к столику и усаживаясь в кресло напротив, — Извини, что вломился.
— Любопытная работа с чужими заклинаниями, — заметил Салтыков, и налил из небольшого чайника во вторую кружку, стоящую на столе, ароматный травяной настой, — Тонкая, будто они принадлежат тебе.
— Ты как будто не удивлён, что я здесь, — я взял керамическую чашку, постучал по ней пальцем, и сделал глоток. Мелисса, мать-и-мачеха, ещё что-то незнакомое.
— Не то чтобы сильно. Впрочем, этот набор я всегда выставляю на стол полностью. Мы пили из него чай с отцом.
— Каким он был?
— Весёлым, — улыбнулся Салтыков, — Однажды на официальном приёме ущипнул за зад первую леди Англии и свалил всё на египетского дипломата.
Я фыркнул.
— До политического скандала дело не дошло?
— Замяли.
Мы помолчали.
Я не собирался начинать оправдываться — Пётр и так спросит всё, что ему нужно. И — действительно.
— Чем тебя прижал Юсупов? Сомневаюсь, что ты согласился работать на него просто так, ради какой-то мнимой выгоды. Потому что я могу дать тебе гораздо больше, ты и сам знаешь.
— Даже так, — изображать удивление даже не пришлось, — Я удивлён. Откуда знаешь, что граф имеет ко мне… «Интерес»?
— Да брось, Марк! — тихо рассмеялся князь, — Юсупов уже пару лет ведёт против меня какую-то дибильную игру. Так что я, как человек осмотрительный, внимательно слежу за ним. И то, что ты общается с графом, для меня не секрет. Остальное — дедукция. Я успел узнать тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не предаёшь друзей. А я, если позволишь, продолжу считать себя твоим другом.
— Ты такой сумасшедший один. Считать человека другом после того, как он вскрыл твой личный кабинет…
— Повторюсь — я знаю, что ты не сделал бы это просто потому, что тебе посулили что-то выгодное. Или ради, — Пётр щёлкнул пальцами, — Ради мнимой безопасности Империи.
— Ты и правда хорошо знаешь Юсупова…
— Я же говорю — он не первый год под меня копает.
— Почему?
Я не пытался оттянуть неизбежный финал, к которому приведёт эта беседа. Заданный вопрос волновал меня на самом деле. Хотя бы потому, что я тоже успел узнать Салтыкова, и понимал, что вероятность того, что он связался с какими-то экстремистами и замышляет что-то против императора…
Ну, не нулевая, конечно — но точно меньше пятидесяти процентов. А этого было явно недостаточно, чтобы с аппетитом есть лапшу, которую мне навешивал Юсупов.
Однако была у меня и другая догадка.
Эфир.
Салтыков внимательно посмотрел на меня, снова улыбнулся, сделал глоток отвара и покачал головой.
— А вот об этом, Марк, я готов рассказать только человеку, которому полностью доверяю. Поэтому предлагаю баш на баш. Ты говоришь, что от тебя хочет Юсупов в моём отношении — а я выкладываю расклад, как он есть.
— А потом?
— Будем думать, — князь пожал плечами, — Что нам ещё остаётся?
Он не торопил меня с ответом — и поэтому я хорошенько всё обдумал. Что ж, моя вина, что я попался как неопытный новичок, но… Рано или поздно это случилось бы так и так — либо всё равно пришлось бы выбирать.
Откровенно говоря, мне не нужна была ничья сторона. Я собирался оставаться на своей собственной, но соратник, прикрытие, называйте как угодно — выбрать было нужно.
С одной стороны — опасная государственная организация, которая чуть ли не специализируется на отлове таких, как я… И которая, в перспективе, может сильно осложнить мне жизнь. Но также, в перспективе, я смогу изнутри оказаться изрядно защищён — тем более, что место в Инквизиции, фактически, Юсупов мне уже предложил.
С другой стороны — сумасбродный молодой князь, который искренне считает меня своим другом, и к тому же владеет Эфиром. Власти у него нихрена не меньше чем у Юсупова — вспомнить хотя бы, как он замял дело после нашего «новогоднего праздника»… Он помог мне с кровавым ритуалом и уже понимал, что со мной что-то не так. Он вкладывал в мои разработки огромные деньги — и не спрашивал, как я их трачу.
И в глубине души я уже какое-то время знал, кого выберу.
— Что ж, это честно, — наконец, кивнул я, — Тогда придётся рассказать всё с самого начала.
Рассказ получился не слишком долгим — я упомянул лишь основные моменты, по которым мы общались с Инквизитором, рассказал о том, как он меня «подцепил», и в чём он подозревает Петра. Врать не стал — хотя мог.
Просто потому, что решил, что честность поможет расположить к себе князя.
— Значит, ничего серьёзного у него на тебя нет… Ты ведь, по сути, даже не нарушал никаких законов. Почти не нарушал, — усмехнулся Салтыков, явно напоминая о том, как он достал мне кровь Синицына, — Но об этом ты ему не рассказал.
— Было бы странно подставлять себя самого, — я вернул ему усмешку.
— Значит я был прав — и тут не выгода. А что тогда? Неужели он взял тебя за жопу исключительно патриотическими чувствами и парой услуг?
— Неверно. Когда человек такого уровня берёт тебя за жопу — ты просто не можешь отказаться, Пётр. Точнее — человек моего положения не может отказаться. Я безземельный дворянин из обнищавшего рода, в котором за последние три поколения были одни бесталанные. Без влиятельных знакомых, без друзей, без денег и даже без особого таланта.
— Тут бы я поспорил.
— Ты — другое дело, — спокойно продолжал я, — Ты можешь позволить себе открыть проход к Урочищу, заставить бесследно исчезнуть агента Инквизиции и сидеть в халате в Екатерининском дворце во время официального приёма. Но дело не только в этом.
— А в чём ещё?
— Мне стало интересно. После знакомства с тобой и настолько диссонирующих рассказов Юсупова я захотел узнать, что ты за человек. Правда ли такой ужасный монстр, каким он тебя выставляет?
— Любопытство, значит…
Забавно, но именно эта моя финальная фраза окончательно убедила Салтыкова, что я не вру! Я почувствовал это по его эмоциональным волнам!
— Именно.
— И что, ты его удовлетворил? Как считаешь, такой я? Мятежник, бунтарь, убийца и колдун, замышляющий переворот? Человек, который якшается с еретиками?
— Нет. Думаю, ты не такой. С прибабахом, конечно, и человеческая жизнь для тебя стоит не дороже бутылки элитного вина — но ты не еретик и не мятежник.
— Занятная характеристика…
Мы снова помолчали.
— Значит, познакомился со мной ты с подачи графа… А что если я тебе скажу, что тех снайперов, от которых ты меня тогда спас, нанял он?
— Я… Не особо этому удивлюсь, — честно ответил я, потому что думал об этом, — И что, ты даже не подумаешь, что я тоже знал об этом?
— Разумеется, нет! — рассмеялся Салтыков, — Я ведь нашёл этого снайпера и допросил. С помощью… особых техник. В тебя он тоже стрелял наповал, уж поверь. Если бы не тот замечательный пиджак…
Ах ты сука, Юсупов…
— Но довольно об этом, — махнул рукой Пётр, — Выводы о Княжеском Инквизиторе ты уже кое-какие сделал, но до сих пор не рассказал главного.
— Зачем я забрался к тебе в кабинет?
— Да. Что ты искал?
— Поверишь, если скажу, что даже если бы нашёл — не стал бы говорить об этом Юсупову?
Салтыков внимательно посмотрел на меня, прищурился, и кивнул.
— Поверю.
Я вытянул руку, и материализовал над ладонью энергослепок карты и её саму.
— Это.
Несколько секунд Пётр ошалело смотрел на иллюзию, а затем откинулся на спинку кресла.
Он был слегка бледен.
— Это всё объясняет… Я был прав…
Я убрал иллюзию и наклонился вперёд, удивлённый внезапным испугом (!) князя.
— В чём был прав? Что это?
— Я давно подозревал, что Юсупов копает под меня не просто так. Не потому, что я якобы якшаюсь с еретиками и изучаю запретную магию — иначе он давно бы уже «нашёл» нужные доказательства, — тихо произнёс Пётр.
Он порывисто встал из кресла, подошёл к стеклянному бару и достал оттуда бутылку виски. Налил в прозрачный стакан половину, опустошил его, и сел обратно.