— Как об стенку горох! — рявкнул Дмитрий, перекатываясь под новым ударом хвоста.
Выбрав позицию, я «вырвал» из Искры немного Эфира, сформировал копьё…
Мир вокруг замедлился. Скорпион, словно почувствовав опасность, рванул в сторону с невероятной скоростью.
Хвост снова полетел в меня. Я оттолкнулся от земли магией воздуха, взлетел вверх и ударил прямо в центр скорпиона!
И на этот раз сработало! Серебристый луч прошил тварь насквозь, но…
Не убил!
Она взвыла протяжным визгом, от боли и злости. Ещё рывок — и я снова уклонился, но в этот раз не смог сориентироваться — и влетел в облако газа.
БАХ!
Мощный взрыв сгорел в моём щите, но отнёс меня в сторону и больно впечатал в стену. Боль пронзила спину.
А затем я увидел, как стремительно приближается хвост скорпиона…
Уклониться успел в последний момент — и удар пришёлся в пол.
Камень треснул.
Внизу что-то глухо бумкнуло, а затем я потерял опору и оказался в воздухе — падая в туче каменных осколков в иссиня-чёрную темноту…
Над головой мелькнул исчезающий проём пещеры, и послышался голос деда:
— Марк!!!
Но он остался наверху.
Я же летел вниз… вместе с монстром, который, кажется, не собирался сдаваться.
Глава 9Эфирная охота. Часть 2
Я оказался в воздухе — падая в туче каменных осколков в иссиня-чёрную темноту.
Мгновение казалось, что время растянулось — а затем у в ушах засвистел воздух. Рядом летели камни, некоторые сгорали в моём магическом щите.
Я почувствовал холод, который резко сменился жаром — БАХ! — взрыв газа швырнул меня ещё глубже в бездну.
Каменный скорпион падал со мной.
Он был огромным, массивным, покрытым наслоениями минералов — словно родился в недрах гор и только что вырвался наружу после тысячелетнего сна. Впрочем — скорее всего, так и было.
Его панцирь блестел даже в темноте, отражая какие-то невидимые мне источники света. Лапы судорожно дергались, хвост вращался, пытаясь зацепиться хоть за что-то.
Вокруг не было практически ничего видно, и я вызвал три светильника. Они разлетелись, осветив невероятно огромную шахту, вдоль одно из стен которой мы падали.
Направив светляков ниже и ускорив их, я увидел, как приближается дно.
Дерьмо космочервей!
В последний момент я успел потратить процентов десять резерва Искры и активировал мощнейший воздушный щит.
Попытался смягчить падение, ага…
Скорпион рухнул раньше на несколько мгновений.
Огромный шип, торчащий из пола пещеры, встретил его как копьё, пробив броню с громким треском. Хитин треснул, камень разлетелся в стороны, и чудовище завизжало.
И сразу после этого рядом рухнул я.
Удар о землю был жестоким. Я приземлился на колени, умудрился даже перекатиться — но руки и ноги заныли так, что едва не отпали, а спина вспыхнула огнём.
Я рухнул на живот и несколько секунд просто лежал, часто дыша, ощущая, как каждая мышца протестует против движения. Голова кружилась. Каменная пыль заполняла лёгкие, и я закашлял, отплёвываясь. Руки дрожали.
Я жив. Это хорошо, очень хорошо…
Поднявшись на ноги, я почувствовал, КАК болят ребра и колени.
Та-ак, пара шагов вперёд, осторожно, не поскользнись на мелких камнях, Маркелий…
Целительная энергия, на которую я потратил ещё десять процентов энергии Искры, излечила тело, и я почувствовал лёгкость.
А затем подошёл к телу скорпиона.
Тварь уже не двигалась, но я всё равно спешил — потому что чувствовал, как из скорпиона вытекает Эфир.
Теперь, когда грудь твари была пробита огромным каменным клыком, я это ощущал.
Хм, странно… Почему же он был закрыт от меня раньше?
Эфир медленно испарялся из тела скорпиона. Тонкая, серебристая дымка поднималась вверх, словно облако пара над водой. Она была едва видна.
Я протянул ладонь с игральной костью — и энергия начала стягиваться в неё. Воздух вокруг завибрировал, и с гулким звуком остатки истинной силы впитались в моё хранилище.
Часть я сразу перелил в Искру.
А то мало-ли…
Только теперь я сподобился оглядеться.
Вокруг царила почти абсолютная тишина, если не считать далёкого капания воды где-то в темноте. Пещера была гигантской, намного больше, чем я мог рассмотреть сразу. Своды терялись во мраке, а воздух был плотным, насыщенным чем-то странным. Чем-то…
Гнилым?
Я посмотрел вверх, откуда мы упали.
Светильники даже не долетят до верха…
Дед остался там. Я не слышал никаких звуков, не чувствовал его магии. Скорее всего, спуститься он не сможет…
— И что теперь делать? — произнёс я вслух.
Остаться здесь и надеяться, что дед найдёт спуск — бессмысленно. Вернуться обратно?
Я прикинул, сколько энергии потребуется, чтобы взлететь на нужную высоту.
Много. Чересчур много.
Если попробую, то потрачу половину своих энергокристаллов. А о Урочища и дармовой энергии ещё далековато,нужно беречь силы.
— Особенно если внизу есть ещё такие твари, как этот скорпион.
Призвав заклинания-светляки, я начал осматриваться. Пещера действительно была гигантской, но спустя несколько минут блужданий вдоль её стены, обнаружился проход.
Он был узким, почти незаметным между скал, и я бы его не заметил — если бы не едва различимые руны, которые можно было увидеть только магическим зрением. Они явно были древними, и формат мне не был знаком — но в них оставалась сила.
— Кто их тут оставил?
Разумеется, ответа у меня тут не было — но стало немного спокойнее.
По-крайней мере, я не первый человек, побывавший тут.
Чем дальше я шёл по туннелю, тем сильнее меня охватывало чувство, будто я к чему-то приближаюсь…
К чему-то, отзывающемуся в моей Искре…
Туннель был проложен в камне — плотном, покрытом мхом и лишайниками, но… Он был именно «проложен» — не образовался естественным образом. Своды были слишком ровными, стены — идеально прямыми. Это было сделано руками или магией, а не временем.
Воздух стал влажным, нотки гнили ощущались отчётливее. И я чувствовал что-то ещё — сладковато-кислое, как… испорченный мед, который однажды валькирия Дейра подсунула мне на пиру.
Сволочь, я потом три дня по древу мира скакал, не понимая, что творю…
Я чувствовал, как пока ещё «разреженная», но уже ощутимая магия, которой не ощущалось всё наше с дедом путешествие по пещерам, колеблется вокруг меня. Она то усиливалась, то пропадала — будто пульсировала в такт невидимому сердцу глубин.
Я шел довольно долго — тоннель тянулся безо всяких ответвлений, прямой как палка. А затем до ушей донёсся странный звук — словно кто-то шуршит бумагой. Шорох становился громче, и вскоре я увидел отблески света на стенах тоннеля — и вышел из него.
— Ох-ре-неть…
Передо мной раскинулось болото.
Огромное, тёмное, мерцающее от светящихся грибов и кристаллов, вросших в торфяную почву. Воздух над болотом дрожал, будто нагретый до точки кипения, но вместо жара нес собой леденящее ощущение чужого присутствия…
Каждый вдох давался с трудом — влажный, затхлый воздух был насыщен запахами гнили и сладковатой тухлятины. Тени среди грибовидных растений и кустистых схов колыхались, как живые, и между ними что-то летало.
Невидимое, но… Многочисленное.
Я едва замечал движения — быстрые, почти неуловимые. Но рассмотреть, кто там обитает, не мог — слишком далеко было для моего магического зрения.
— То ли крылатые создания, то ли просто вихри магии…
Но что бы это ни было — оно чувствовало меня. Я это знал — спину щекотало ощущение тысяч взглядов.
Именно из-за этого ощущения я не спешил лезть вперёд.
Болото…
Просто посреди подземелья? Это противоестественно. Подземелья — это камень, вода, возможно, древние руины или застывшая лава. Но не болото. Не это разложение жизни, переплетённое с чем-то потусторонним.
Выглядело оно совершенно инородно — как кусочек другого мира, который невесть как перенесли сюда. Возможно, когда-то здесь произошёл разлом реальности, и этот уголок был вырван из Урочища?
Или… Если вспомнить руны на проходе — скорее, это сотворено руками…
Как что? Как тайник? Или…
Как полигон?
Магия здесь была — куда более осязаемая, чем в прежних частях подземелья. Она была в каждом кристалле, каждом грибе…
Вдали двигались источники света — они медленно ползли по поверхности болота.
Но куда сильнее меня заинтересовало, что вдали, в паре сотен метров, на другой стороне пещеры, располагалась светящаяся арка, напоминающая древнюю дверь.
Она возвышалась над всей этой гнилью, будто маяк. Контуры арки были сделаны из того же материала, что и кристаллы, растущие в болоте — только обработанные.
Арка пульсировала, будто дышала, и каждый её вздох отзывалось эхом в моей Искре…
В который раз я пожалел, что не взял с собой Мунина… Лететь в Тянь-Шань ему бы пришлось долго, а у меня поджимало время, так что… Обойдёмся тем, что есть — тем более, для Бунгамы такие места дом родной, в случае чего подсобит.
Спрыгнув с уступа на торчащий посреди трясины валун, я снова осмотрелся — затем слез в вонючую воду и осторожно двинулся вперёд.
Всё вокруг дышало тьмой и влагой. Здоровенные грибы мерцали, как будто внутри них бились крошечные сердца, а кристаллы, в изобилии торчащие из воды, ритмично пульсировали. Маслянистая и вонючая жидкость (язык не поворачивался называть её водой) то и дело вздувалась лопающимися пузырями.
Каждый шаг давался тяжело. Под ногами то и дело образовывались ямы, и приходилось «выдёргивать» себя из болота магией.
Но хуже всего было то, что я слышал противный звук. Тонкий, жужжащий, почти музыкальный — но при этом наполненный угрозой.
Как если бы комар захотел стать скрипачом.
Точнее — пара десятков комаров…
Они появились, когда я выбрался на небольшой скалистый участок, чуть возвышающийся над болотом — примерно на полпути к загадочной мерцающей арке.