АВИ ждал на той же площадке. Дверь открылась беззвучно, и я шагнул внутрь, чувствуя, как холодный воздух салона обволакивает кожу.
«Зачем?»
Мысль билась в голове, как пойманная птица.
Зачем Юсупову всё это?
Машина плавно оторвалась от земли, и Москва поплыла за стеклом — огни, дым, движение. А я смотрел сквозь них, пытаясь понять.
У Юсупова была власть. Настоящая. Инквизиция, влияние при дворе, перчатка пожирателя — моя, сука, перчатка, которую пришлось отдать! Юсупов уже не раз менял тела, и магическая реальность ему для этого была не нужна! Но даже если МР нужна ему, чтобы получить новое тело…
Я чувствовал, что было ещё что-то.
Зачем ему наши исследования?
Ответ пришёл сам собой:
Эфир.
Юсупову был нужен Эфир — он подозревал, что Салтыков что-то от него скрывает… И хотел докопаться до этого. Хотел ещё больше силы! Я видел пожирателей — старых и новых.
Я понимал, что мощь, сила, власть — всё это для них как наркотик, от которого невозможно отказаться.
Проклятье, да я и сам был таким — просто… Более адекватным и принципиальным.
А с другой стороны… Имело ли всё это хоть какое-то значение? Причины и следствия?
Нет, не имело.
Любые действия Юсупова принесут мне вред — я знал это наверняка…
АВИ мягко приземлился на крыше моего дома. Дверь открылась, выпуская меня на посадочную площадку, и стоило отойти на пару метров, как летательный аппарат снова взмыл в воздух.
Квартира встретила меня тишиной.
Я закрыл дверь и прислонился к ней, чувствуя, как адреналин наконец отпускает.
Ловушка.
Юсупов загнал меня в угол. Через неделю дворянское слово будет снято, и я не смогу отказаться. Он получит всё: исследования, оборудование, доступ к Салтыкову.
Если я позволю.
Я провёл рукой по лицу, стирая остатки усталости.
Нужен новый план.
А значит, Салтыкова, всё ещё запертого в магической реальности, надо возвращать.
И чем быстрее, тем лучше.
Глава 16Месть близко
29 июня 2032 года. Особняк Львовых, Крылатское.
Хрустальные люстры пылали, как зачарованные солнца, заливая золотым светом мраморные колонны и шелковые гобелены с фамильным гербом Львовых. В воздухе витал густой аромат жасмина и дорогого табака, смешанный с едва уловимым запахом магических ароматизаторов — чтобы ни один гость не почувствовал даже намёка на усталость до самого конца вечера.
Леонид Андреевич Львов стоял у парадной лестницы, безупречный в своём чёрно-золотом камзоле, с лицом, застывшим в вежливой полуулыбке. Каждый его мускул был под контролем, каждый жест — отточен годами светских баталий и подковёрных интриг. Но если бы кто-то осмелился заглянуть в его глаза — заглянуть по настоящему! — то увидел бы там лишь холодную сталь.
И тень.
Тень позора, который принёс ему собственный сын.
— Граф Львов! — раздался бархатный голос Артёма Иловайского, младшего брата министра иностранных дел, приближающегося с бокалом вина в руке, — Поздравляю с таким… оживлённым собранием.
Леонид повернулся, слегка склонив голову, но не позволил ни единой морщине выдать напряжение.
— Всегда рад гостям, дорогой Артём Петрович. Особенно тем, кто ценит старые связи.
Иловайский усмехнулся, едва заметно сузив глаза.
— Связи, говорите? Интересно, сколько из присутствующих сегодня действительно вернут вам доверие после того… неловкого инцидента с дуэлью?
Удар был точен. Дуэль. Больше полугода это слово висело над родом Львовых, как проклятие. Весь высший свет знал, как Сергей позорно проиграл Апостолову, как его родовой лев был разгромлен какой-то склизкой жабой, и как Леониду пришлось унижаться, затыкая рты золотом и угрозами.
— Подобные вещи забываются, — тихо, но чётко ответил граф, — А интересы — нет.
Он сделал шаг вперёд, слегка наклонившись к Иловайскому, и добавил уже шёпотом:
— Кстати, насчёт тех акций в сибирских рудниках… Я слышал, у вас внезапно возникли сложности с лицензиями. Странное совпадение, не правда ли?
Иловайский замер, и в его взгляде мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее страх.
Леонид отступил, снова надевая маску гостеприимного хозяина.
— Но не будем о грустном. Сегодня не время для бизнеса! Прошу, наслаждайтесь вечером.
Он двинулся дальше, оставляя Иловайского с недопитым бокалом.
Народу было много. Члены Дворянской думы, магнаты, послы — даже пара осторожных представителей Императорского двора. Все они наблюдали, оценивали, взвешивали: стоит ли ещё иметь дело с Львовыми?
И Леонид знал, что один неверный шаг — и его род окончательно скатится в глазах общества до уровня неудачников.
Внезапно его взгляд упал на дальний угол зала, где стояла Варвара Долгорукая, бывшая невеста Сергея. Она была ослепительна в платье цвета ночи, но её холодные глаза скользнули по Леониду с таким презрением, что у того сжались кулаки.
Она тоже здесь. Чтобы напомнить всем, что Львовы потеряли.
Но граф лишь поднял бокал в её сторону, как ни в чём не бывало.
— Дорогие гости! — его голос раскатился по залу, заставив умолкнуть даже оркестр, — Благодарю вас за честь, оказанную нашему дому. Пусть этот вечер станет началом новых союзов… и возрождения старых.
Слушая это, Сергей Львов стоял у массивного камина, затянутого в строгий черно-серебряный фрак. Его пальцы сжимали бокал так крепко, что хрусталь мог треснуть в любую секунду.
«Улыбайся. Кивай. Будь примерным сыном».
Голос Киры и сказанные ей накануне слова звучали у него в голове чётче, чем болтовня окружающих.
— Сергей! — к парню подошла пожилая графиня Орлова, вся в жемчугах и искрящейся бриллиантами накидке, — Как приятно видеть вас таким… собранным. После всех этих… неприятностей.
Сергей заставил уголки губ дрогнуть в подобии улыбки.
— Благодарю, ваше сиятельство. Времена меняются.
— И слава богу! — она фамильярно похлопала его по руке, — Ваш отец так старается вернуть семье доброе имя. И вам, конечно, стоит его поддержать.
«Поддержать».
Сергей почувствовал, как что-то тёмное и острое шевелится у него под рёбрами.
Голод.
— Разумеется, — он сделал глоток вина, ощущая, как алкоголь обжигает горло, — Семья прежде всего.
— Серёжа! — чей-то хлопок по плечу заставил его обернуться.
Перед ним стоял Никита Калинин — один из многочисленных наследников ещё одного влиятельного рода. Бывший дружок, с которым Сергей в своё время «отжигал» по всей столице.
Теперь эти воспоминания казались Львову чем-то бессмысленным.
— Ты выглядишь… бледным, — Никита ехидно оглядел его, — Небось, отец заставил играть в приличного человека?
Сергей медленно выдохнул.
— А тебя что сюда привело? Кроме желания поязвить?
— Любопытство, — Никита ухмыльнулся, — Хотел посмотреть, как вы будете выкручиваться. Ведь после того, как твой папаша потерял контракт с Казаченко…
— Если тебе нужны сплетни, иди к фрейлинам, Никитос. Мне это неинтересно.
Возле одного из покерных столов ему преградил путь отец, и на мгновение они стояли, глядя друг на друга тяжёлыми взглядами. Отец первым нарушил молчание:
— Ты хотя бы попытаешься не опозорить меня сегодня?
Сергей ощутил, как за его спиной сгущаются тени.
— Я здесь, не так ли? И веду себя прилично.
— Да. И пока это единственное, за что я могу тебя похвалить. Надеюсь, ты продолжишь в том же духе.
Сергей кивнул, глядя, как Варвара Долгорукая смеётся с кем-то из гостей. В голове парня снова пронеслись воспоминания о вчерашнем разговоре с Кирой.
— Что я должен делать?
— Танцуй. Общайся. Будь очарователен. Пусть все думают, что ты исправился. Пусть видят в тебе льва…
— Хорошо.
Два месяца.
Всего два месяца с тех пор, как он впервые услышал голос Киры. И за это время он успел сделать многое…
Взгляд Львова заволокло очередным воспоминанием.
Темнота. Запах ржавого металла и озона после недавнего разряда магии. Под ногами хрустело разбитое стекло.
— Ты уверен, что здесь никого нет? — Сергей ощутил, как холодный ветер бьёт в лицо через разбитые окна цеха.
Кира лишь усмехнулась, поправляя перчатки.
— Рабочие ушли. Охрана… перегружена.
Она кивнула на тёмный угол, где лежали два тела в униформе. Их лица были покрыты инеем — результат её работы.
— Нам нужны чертежи из сейфа директора, — сказала она, протягивая ему амулет с тёмным камнем, — Это отключит защитные руны. Но только на три минуты.
Сергей сжал артефакт в кулаке, почувствовав, как по руке пробежали мурашки.
— А если сработает сигнализация?
— Тогда у нас будет пять минут, чтобы скрыться. Или… — она посмотрела на него с вызовом, — Ты можешь повеселиться.
Через десять минут они уже выходили из здания, а в кармане Киры лежали не только чертежи новых магических реакторов, но и кристалл с записью последнего совещания руководства.
А в цеху остались двое охранников с пустыми, застывшими глазами — и вытянутыми из тел душами.
Ещё воспоминание.
Дождь. Лужи, в которых отражались тусклые фонари. Сергей стоял под крышей заброшенного склада, наблюдая, как по улице идёт мужчина в дорогом плаще.
— Это он? — спросил он у тени за спиной.
— Да, — ответил голос Киры, — Магистр Терновский. Тот, кто передаёт отчёты Инквизиции о наших операциях в районе.
Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное.
— И что мне с ним сделать?
— Просто убедись, что он больше никому ничего не передаст.
Терновский свернул в переулок. Сергей последовал за ним, не спеша, как будто просто гулял.
Магистр заметил его слишком поздно.
— Ты… — его глаза расширились. Он узнал Львова.
Сергей не стал говорить. Просто прикоснулся к его груди — и выпустил ту самую нить тьмы, которую освоил за последние недели.