— Нет! — снова закричал Марк, но его тоже по-прежнему крепко держали.
— Это станет для тебя уроком, — прошептал Распутин.
Тишина в зале стала густой, как смола. Остался только треск магических светильников и частый, прерывистый стук сердца Марка, будто пытающегося вырваться из клетки рёбер.
Распутин стоял за спиной Ани, ритуальный кинжал в его руке поблёскивал тусклым металлом. Лезвие было чёрным, словно впитало в себя всю тьму души этого пожирателя.
— Выбирай, Марк, — прошептал он, водя остриём по горлу Ани. Затем он отпустил её — и подошёл к Маше, — Кто из них умрёт?
Марк стиснул зубы так сильно, что они скрипнули. Его руки дрожали, но не от страха — от ярости, от бессилия. Он ловил взгляд Арса, Маши, Ани — искал хоть какой-то намёк на выход.
Но его не было.
— Убей меня.
Голос Арса был твёрдым, как сталь.
— Я стану жертвой, — повторил Кабанов.
Аня вздрогнула, словно её ударили.
— Нет! — её крик разорвал тишину. Она рванулась вперёд, но распутин без труда удержал её на месте, — Нет, Арс, чёрт возьми, заткнись!
Но Арс не отводил глаз от Марка.
— Так будет правильно. Прости, кицунэ… Я люблю тебя.
— Не-е-е-ет!
Распутин рассмеялся, заглушая вопли Ани.
— О, благородство! — он склонился к Арсу, будто изучая его, — Как трогательно!
Потом повернулся к Марку.
— Ну что, господин Апостолов? Согласен со своим благородным другом? Второй раз спрашивать не буду — просто перережу глотки всем.
Лезвие коснулось горла Арса.
— Готов сделать выбор?
Аня зарыдала, потом закричала, её голос сорвался в истерике:
— Будь ты проклят, Марк! Будь ты проклят! Это ты втянул нас в это! Ты! Это всё из-за тебя!
Она забилась в рыданиях, и простонала сквозь слёзы:
— Пожалуйста… не убивай его… Арс… Арс, я люблю тебя! Арс!
Но Кабанов не отвечал — он не сводил глаз с Марка.
— Всё нормально, брат.
Марк на секунду закрыл глаза и кивнул.
— Хорошо.
В следующую секунду лезвие вспороло горло Кабанова.
Тёплая кровь хлынула на пол, алое растеклось на чёрном мраморе. Тело Арса рухнуло беззвучно, лишь последний сдавленный хрип вырвался из перерезанного горла.
Аня закричала.
Безумно, безнадёжно, пронзительно…
Распутин спокойно вытер кинжал о рукав, затем подошёл к Марку.
— Ну что ж… С долгом разобрались. А теперь пришло время главного блюда…
Он взял Марка за подбородок, приподнял его лицо.
Глаза Туманоликого горели — жёлтые, бездонные.
Голодные.
Как у зверя, учуявшего свежую кровь.
Марк скосил взгляд на тело Арса — на его неподвижную грудь, на перерезанное горло. На Аню, которая билась в истерике — её рыдания разрывали тишину, как нож рвёт плоть. На Машу — она застыла в оцепенении, будто превратилась в одну из тех стёртых статуй, что стояли в нишах.
А потом посмотрел в глаза Распутину.
— Будь ты проклят… Да, я согласен стать твоим учеником.
Распутин улыбнулся.
Хищно, победоносно.
Его губы широко растянулись, обнажая ряды слишком острых зубов.
— Верное решение, мальчик… Тогда начинаем.
Его ладонь впилась в лоб Марка. Пальцы, холодные, как могильный камень, прилипли к коже, будто присоски спрута. Кожа под ними тут же покрылась инеем, побелела, словно мёртвая.
А затем вокруг Марка и Распутина взорвалась энергия — ослепительные фиолетовые молнии, рвущие воздух, чёрные вихри, свивающиеся в спирали. Пол дрожал, стены трескались, из потолка посыпалась штукатурка. Светильники погасли, оставив видимым лишь мерцающее свечение магических потоков, бьющихся в конвульсиях, как сердца двух зверей, сошедшихся в смертельной схватке.
Распутин закрыл глаза, ощущая, как его сущность — древняя, извилистая, как змея — устремляется в тело Марка.
Вместилище.
Идеальное, сильное.
Но через секунду что-то пошло не так.
Из тел Ани, Маши, и даже умершего Арса рванули нити бирюзового света. Они пронзили бушующие вокруг магические потоки, впились в них, растворились…
Как яд, впрыснутый в кровь.
Распутин не успел даже понять, что это такое, не успел среагировать — и ощутил внезапно сопротивление…
Нет, не сопротивление.
Ограждение.
Его душу спеленал не просто барьер — стена, но не из магии, а из… чего-то другого.
Распутин замер. Его сознание — его душа, его сущность — уже разделились, и сил в теле осталось куда меньше, чем раньше.
Туманоликий попытался отдёрнуть руку ото лба Марка — но не смог! Его сущность застряла, будто в паутине, и чем сильнее он рвался, тем плотнее опутывали его невидимые нити.
— Что это⁈ — прорычал Распутин, и его голос заставил разом лопнуть все стёкла в зале. Осколки, сверкая, повисли в воздухе, замерли на мгновение — и рухнули вниз, как дождь из лезвий, — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ⁈ КАК⁈
Вихрь магии, крутившийся вокруг них с Марком, начал выходить из-под контроля. Фиолетовые молнии бились в стены, оставляя на них чёрные, обугленные шрамы.
И тут Распутин услышал.
Смех.
Тихий, леденящий.
Та часть сознания Туманоликого, которая ещё находилась в теле Юсупова, распахнула веки.
В него своим взглядом впился Марк — но не обычными, серыми глазами.
Теперь они горели бирюзовым светом.
— Добро пожаловать в моё царство, ублюдок.
Глава 23МР 2.1
Чуть ранее. Фрагменты разрозненных воспоминаний.
Последний разговор Марка с друзьями.
Девочки вышли из пространственного тайника, а я попросил Арса задержаться на пару минут. Воздух пах жасмином и влажной землей, но у меня в горле стоял ком — будто я проглотил раскаленный уголь, и теперь он жёг меня изнутри.
— Арс, я не хотел говорить при всех, но… Мне понадобится твоя помощь, — произнёс я, глядя, как последние отблески заката играют на поверхности озера.
Арс хмыкнул.
— Почему-то я не удивлён. Давай без обиняков — что от меня потребуется? Ты знаешь, я готов на всё.
Я повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза друга:
— Даже умереть?
Тишина. Только ветер шевелил листья деревьев за спиной. Арс нахмурился.
— Ты… это буквально?
Вместо ответа я достал из кармана игральную кость. Она пульсировала в ладони слабым бирюзовым светом.
— Смотри.
На камне у озера сидел попугай — яркий, с перьями цвета пламени. Он был живой, не выдуманный Илоной и не созданный с помощью магии — я притащил его сюда из «птичьего» магазина — специально для этой демонстрации.
И честно говоря, меня коробило то, что приходится просить Арса о таком…
Лёгким движением руки я свернул птице шею. Её тело обмякло, крылья беспомощно распластались по камню.
— Ты что, Марк⁈
— Подожди.
Я на секунду сомкнул пальцы на игральной кости, чувствуя, как Эфир вырывается наружу. Бирюзовые искры метнулись к попугаю, впились в перья. Птица дернулась, захлопала крыльями — и взлетела с пронзительным клёкотом, будто ничего не случилось.
Арс стоял, широко раскрыв глаза.
— Это…
— Воскрешение.
— Ты шутишь, да? Это подстава какая-то… Невозможно вернуть жизнь умершему!
— Невозможно, ты прав, — кивнул я, — Однако можно… Скажем так — притормозить процесс её ухода. Закуклить в Эфире процессы жизнеобеспечения при всех внешних признаках смерти. А потом вернуть всё как было.
— Это… Это… Марк, если ты умеешь такое…
Голос Кабанова сорвался на хриплый шёпот от возбуждения и удивления.
Я же только с сожалением покачал головой.
— Есть одна загвоздка. Всё это можно провернуть, только если пройдет не слишком много времени. И только если есть прямой доступ к телу, — Я потушил Эфир игральной кости, и спрятал её обратно.
— А конкретнее?
— Для человека? — я вздохнул, — Пять минут, тридцать четыре секунды.
— Для любого?
Проклятье… Кабанов был умён — сразу уловил суть и задал верный вопрос.
— Нет. Этот расчёт верен для твоей комплекции и энергоёмкости. Ты здоровый, а потому продержишься подольше, чем кто-то другой… Вроде девчонок.
Арс пристально посмотрел на меня, и снова вздохнул. Я увидел, что он всё понял.
— Ты просишь меня…
— Я не могу просить о таком, брат, — Голос сорвался, будто в горле застрял самый ком, — Но Туманоликий захочет продемонстрировать свою власть. Наказать меня за взлом его тайника… Так что если ты согласен…
Арс хмыкнул, пару секунд посмотрел на поверхность «ненастоящего» озера, и положил руку мне на плечо.
— Согласен.
Одно слово. Твердое, без колебаний.
Я хотел что-то сказать — «спасибо, извини, будь осторожен» — но только покачал головой. Всё это не имело смысла. Я знал, что Арс полностью мне доверяет, и что ему не нужны слова, не нужно подтверждение моих намерений.
Он мне просто верил.
А я… Просто верил ему.
— Я вытащу тебя, брат, — пообещал я, — Даже если придётся сдохнуть самому.
— Знаю.
Сказав это, Арс развернулся и пошёл прочь, оставляя за собой следы на мокрой траве.
А я остался стоять, глядя, как попугай кружит над водой, будто смерти и не было.
Чуть ранее. Фрагменты разрозненных воспоминаний.
Сразу после сражения Марка со Львовым и мятежниками.
Я поднялся в квартиру, едва волоча ноги. Каждый шаг отдавался в висках тупой болью — будто кто-то вколотил в голову гвозди.
Нельзя было терять время — всё закрутилось, и у меня оставалось около получаса, прежде чем прилетит АВИ Юсупова…
Порта в пространственный тайник раскрылся с тихим шелестом, и меня окутал знакомый запах жасмина, свежей травы и озона. Вот только в этот раз я пошёл не в дом, не к Илоне — а направился сразу к складу, забитому разным оборудованием.
Здесь, внутри, среди ящиков с артефактами, грудой оборудования и столов, заваленных инструментами и чертежами, стояли три криокапсулы — массивные, с матовыми стеклами, покрытыми инеем.