– А я вообще считаю, что это или Кинкладзе или Климов, – вдруг выдал Егоров.
– Доводы? Факты? – Ермилов постучал карандашом по столу, то ли ожидая ответа, то ли призывая Васю к порядку.
– Почему мы схватились за Васильева? Только лишь потому, что он не понравился журналисту и бывал в Египте, когда уже имел допуск. Да, – Вася потер шею, – это весомо. Но вы сами говорили, можем ли мы доверять Щеглову? Его оценки субъективны. Что если Васильев просто ему не налил лишнюю рюмку, вот он и расстроился. Осадочек, что называется, остался. К тому же он ничего не вспомнил про Кинкладзе. А характеристика Климова! Просто-таки идеальный человек. Почти не пил, сидел в сторонке с книжкой. Чем не наш объект? Умный. Собранный.
– Непьющий в таких компаниях вызывает подозрение, – возразил Ермилов. – Так предатель бы не прокололся. И кстати, кто тебе сказал, что вы перестаете разрабатывать остальных?
Василий вышел от шефа, отирая лоб. Он знал, что запрос в СВР Ермилов сделает сам, подпишет у руководителя Департамента. Та еще тягомотина. За это время предатель будет действовать, наверняка подключит другие каналы связи. Конечно, рано или поздно удастся его вычислить, но сколько он информации сольет, да еще и решит сбежать, а к тому времени иссякнет возможность выйти на него через головорезов ИГ[18], о которых говорил Горюнов, если предатель осядет у них на нелегальном положении, перед тем как бежать из страны.
«Он слишком умен, чтобы попадаться, – напомнил себе Василий. – Несомненно, пойдет на побег, если почувствует опасность. Он далеко зашел. Единственная улика против него – шифровка, которую мы не прочли целиком. Но он-то об этом не знает. Содержится ли что-то в шифровке, указывающее неоспоримо на личность предателя? Тогда ему кранты. Тут стоит лишь поддавить, и он потечет. Хотя не факт, ведь это все что у нас есть. Мало! Этим опытного умного человека не припрешь, не напугаешь. Он потребует показать расшифровку, которой у нас нет, или видеозапись с уличной камеры, где на самом деле не видно его лица, когда он забирает картон с микроточкой».
Василий, вернувшись в кабинет, несколько раз просмотрел видеозапись, пытаясь уловить черты одного из подозреваемых. Не вышло. Тогда он решил заняться Кинкладзе. Этот парень бывал и в Турции. Там, примерно в равной степени, действуют и цэрэушники, и английские спецслужбы. Его вполне могли завербовать. Егоров узнал, что побывал Кинкладзе в Анталье. И хоть Говоров первоначально утверждал, что он туда ездил еще студентом, Василий разведал, что границу с Турцией Кинкладзе пересекал снова, уже когда работал в закрытом НИИ, но тогда еще не в Сергиевом Посаде.
Чтобы не терять столько же времени, как с Египтом, Вася решился все же попросить Горюнова о некоторой негласной помощи. УБТ имеет возможности, в чем-то сопоставимые с СВР, работая по террористам. Для этого ему необходимо было с ним встретиться на нейтральной территории.
Егоров позвонил ему и, к счастью, застал в кабинете. Он не хотел, чтобы Говоров был в курсе его звонка и разговора, но Леня сегодня сидел в своем кресле как приклеенный. Шуршал бумажками в папках, оглушительно щелкал по клавиатуре компьютера, как по механической пишущей машинке, сопел и пил чай. Его поведение означало, что у него либо что-то не ладится, либо он считает, что простудился. Это вовсе не значит, что он простудился на самом деле, но он будет хандрить, трогать свой лоб периодически и пить огнедышащий чай с вонючими травами, изгоняя возможную болезнь.
– Приветствую! Узнал? – Вася не называл имени Горюнова, чтобы не привлекать внимание Лени. – Переговорить надо. Не хочешь пострелять? Не в кого, а во что. Ну да. Когда? Там и встретимся.
Чем хорошо иметь дело с Горюновым, он понятливый. Несмотря на то что в одном звании с Ермиловым, ведет себя на равных с майором Егоровым.
…В этот час в тире проходили стрельбы одного из отделов ДВКР, к которому и примкнул Василий. Темновато, пахнет порохом, сыростью и кошками, как и на первом этаже дома два. Вдоль стены стоит несколько стульев рядом со столом, где можно разложить оружие и перезарядить. Василий и разложил. Ему хотелось пострелять из бельгийской снайперской винтовки, которую он получил как трофей, уничтожив в Сирии снайпера курдов. Тот снайпер отколол метким выстрелом кусок от Васиной лопатки и едва не подстрелил Горюнова, перебежками перемещавшегося к цели по белой пыли улицы. Но в здешнем тире неподходящее место для работы с винтовкой, внесенной в табель положенности Егорова. Поэтому Вася ограничился только своим ПМ.
Он отстрелял обойму и выглянул в предбанник тира. Горюнов уже проник внутрь, предъявив удостоверение.
– Ты все в тире торчишь, – хмыкнул Петр, присаживаясь на стул у стены. – А я, знаешь ли, настрелялся в свое время в Северном Ираке. И не по мишеням. – Он снял кожаную куртку и положил ее на колено, достал из кармана сигареты.
Егоров показал на табличку на стене, запрещающую здесь курить. Полковник вздохнул и спрятал сигареты.
– Я так понимаю, что мы встречаемся конспиративно. Подальше от Ермилова и даже твоего верного ассистента Лени-ипохондрика. Садись. Потолкуем. Есть подвижки по делу предателя?
– В какой-то степени… – Василий остался стоять. – Появились наметки с подозреваемыми. Но, по настоянию шефа, мы всматриваемся теперь с наибольшей пристальностью в одного из четырех. А по мне так… Вот я сейчас расскажу ху из ху. А ты как нелегал, как бывший нелегал, можешь сказать, кто у тебя вызвал бы большие подозрения. Ты меня не заложишь?
Горюнов покачал головой, не собираясь шутить на эту тему. Тогда Егоров дал описание четверых, полученное от журналиста. Детальное, пока без собственных комментариев. Рассказывал стоя, словно ученик, делающий доклад.
Затем Вася сел рядом с Петром, сложил руки на животе с чувством честно выполненного долга.
– Вот и рассуди, кто из них?
– Данных мало. Наверняка придерживаешь что-нибудь на сладкое… Ну хорошо. Кем бы я занялся в первую очередь? Четвертым.
Вася удовлетворенно хлопнул ладонью о ладонь: он описал четвертым Климова.
– Теперь разъясняй, – попросил он.
– Я исхожу из того, как ведет себя нелегал. Нормальный нелегал, – уточнил Петр с усмешкой. – Я порой нарушал правила. А в принципе друзья разведчика – тишина и незаметность. Никаких всплесков эмоций, которые могут запомниться, ровное доброжелательное поведение, обаяние, но и то в меру. Из этих четверых он больше всего подходит. Не напивается, чтобы не проболтаться, не потерять контроль, но все-таки немного позволяет себе, чтобы не вызвать подозрений и лишних вопросов. Сидит тихонько в стороне, наблюдает, но не гнушается поучаствовать в общем разговоре. В меру, не втягиваясь в агрессивные споры.
– Но он не профессиональный разведчик, а уж тем более не является нелегалом.
– Ты же сам говорил, что твой объект умен. Тогда ему несложно нащупать правильную линию поведения. И его поведение, как описал его Щеглов, оно осторожное, выжидательное.
– Он научный сотрудник НИИ Минобороны, кандидат технических наук – Станислав Климов. Занимается системой планирования научных исследований и координацией деятельности научно-исследовательских организаций. То есть в его руках все нити. В частности всё, что относится к комплектации «Ратника». Наши трое других подозреваемых тоже связаны с подобной работой. Однако Климов наиболее близок, как мне кажется. С ним в одном НИИ работает Кинкладзе, но грузин более узконаправленно трудится. Правда, Кинкладзе ездил в Турцию… И с этим связана просьба к тебе. Ты же, кажется, работал в Турции?
– До сего дня я считал, что мой послужной список находится в архиве под грифом «Совершенно секретно», но, как я понимаю, не для всех это тайна за семью печатями. Без официального запроса хочешь узнать, что там слышали в Турции по поводу туристической гастроли грузина? Нужно озадачить агентов. Но лучше просто проверить по сводкам за тот период. Может, его тогда уже заметили? Я могу и по своей линии – УБТ, ну и, по старой памяти, в СВР попрошу узнать. Однако быстро, даже без официального запроса, не выйдет. Но попробую. Об этой просьбе Ермилов знает?
– Возможно, он попросит тебя о том же. Васильев, на котором шеф сосредоточился, бывал в Египте. Что-то мне подсказывает, что он попросит тебя и насчет Египта. Хотя мне он говорил, якобы будет действовать по официальным каналам.
– Я как работник фирмы «Заря». Да ты, наверное, не застал те счастливые времена, когда этих работников можно было вызвать практически по любому поводу – окна помыть, сходить в магазин, поклеить обои. – Увидев непонимающий взгляд Егорова, он пояснил: – Для вас я бюро добрых услуг.
– Ну раз ты сам это признаешь, – Вася с выражением наивного простачка поднял светлые брови (такие бывают у злых псов). – Какой алгоритм ты бы выбрал, чтобы разобраться с Климовым?
Горюнов рассмеялся и хлопнул Василия по плечу, да так крепко, что Егоров, вспомнив свои недавние мысли о дружеском матче между ним и Горюновым, понял, что Петр победил бы с легкостью, даже если бы Титова пришла на помощь.
– Как бы я действовал, имея те крохи, о которых ты рассказал? Он единственный, кто не был за границей? Это любопытно. Я бы внимательно рассмотрел его окружение. Вербовать его можно через близких, тех, кто мог ездить за границу. Кто его жена?
– Да вроде домохозяйка, – припомнил Егоров.
– Что значит «вроде»? Был бы ты моим подчиненным, уже получил бы за это «вроде». Она же не всегда была домохозяйкой? Наверняка училась в институте. Если он научный сотрудник, то жену-дуру вряд ли выбрал бы. Дети? Если студенты, то поездки по обмену за границу. Просто туристические. Молодежь любит автостопом искать приключения на свою задницу. У меня вот Мансур было порывался. В итоге нарвался, – Горюнов показал костлявый кулак. Он умолчал, что и генерал Александров, его бывший шеф по Управлению нелегальной разведки СВР, окучивающий Мансура, показал парню не менее весомый кулак и многозначительно сказал, что тот успеет еще наездиться по заграницам.