К удивлению Василия, отец по возвращении сына из Ижевска отдал ему хрущевку, переехав с матерью к деду в генеральскую квартиру. А затем презентовал еще и свою старую «Ауди».
Егоров за вещи не держался и спокойно отнесся к тому, что Вика прибрала к рукам машину. Единственное, что он оберегал дома пуще зеницы ока, – это свой оружейный сейф. Из Сирии ухитрился привезти снайперскую винтовку, из которой его, собственно, и ранили, трофейную бельгийскую FN SPR. Вася и эту винтовку притащил бы домой в свои закрома, если бы на его пути не встали жесткие правила и шеф, потребовавший сдать ствол. Хотя ее записали в табель положенности Департамента, закрепив лично за Егоровым, он все равно воспринял это как личную утрату.
Василий к вечеру все же проверил Салибаева по учетам. Эмвэдэшный ничего не дал, узбек нигде не засветился. А вот учет ФСБ неожиданно для Егорова принес результат – Салибаев, оказывается, объект УБТ. Значит, он каким-то боком связан с терроризмом.
– Как думаешь, кто занимается нашим узбеком в УБТ? – вернувшись в кабинет, Вася воззрился на зевающего Леню.
Тот подавился зевком, догадавшись:
– Горюнов?
– Вот именно! Он и тут, что называется, оставил свои арабские следы.
Василий снял трубку телефона и набрал рабочий номер Петра Горюнова, не слишком рассчитывая застать полковника в кабинете. Тот на месте редко бывал. В прошлом разведчик-нелегал, арабист и легенда не только в Управлении нелегальной разведки СВР, но и уже в ФСБ. С ним вместе Вася пережил в Сирии немало «трогательных» минут и часов. Горюнов вытаскивал осколки пули и кости из простреленной лопатки Егорова, посмеивался над молодым оперативником и душил табачным дымом.
Однако Вася дозвонился:
– Приветствую, Петр Дмитрич! Что-то давненько мы не слышались, не виделись. Егоров беспокоит.
– Чего за официоз? Застал меня случайно. Я уже убегаю. По делу?
– Домой уже или заниматься узбеком, Салибаевым? – проявил осведомленность Василий.
Горюнова редко можно чем удивить, но, судя по молчанию в трубке, сейчас у Егорова получилось. Однако так ему только показалось. Петр вздохнул и посоветовал:
– Бери ноги в руки и чеши на квартиру к вышеозначенному типу. Адресок небось уже знаешь? Я тоже туда сейчас выдвигаюсь. Там и поговорим.
Отправляясь к квартире, которую снимал узбек, Вася заглянул в оружейку за табельным ПМ. Хотя Ермилов категорически выступал против того, чтобы оперативники таскались с оружием даже на операции. «Если хотите провалить операцию, тогда берите ствол», – повторял он частенько. Но Егоров в вопросах оружия полагался на… оружие. Там, где Горюнов, могут случиться абсолютно любые неожиданности. А если в той же локации находится узбек, который, судя по всему, относится к одной из террористических организаций, то тем паче.
– Зачем тебе ствол? – Говоров заматывал горло шарфом. – Где рапорт, чтобы получить оружие? Шеф будет недоволен. И в кого ты собрался палить в ночи?
Егоров кратко изложил резюме разговора с Петром и собрался захватить с собой Леонида.
– Слушай, неохота мне туда соваться. Да и зачем? Ты же знаешь, я больше аналитик, чем оперативник. Я бы лучше поехал к родителям.
– Я тебе припомню, Лёнечка! Бросаешь меня на произвол судьбы и на произвол Горюнова. Он там явно затеял какую-то авантюру.
Около дома Василий набрал номер мобильного телефона Горюнова, но абонент был недоступен. Егоров, чтобы не торчать посреди двора, отошел к детской площадке, сел там под грибок на скамейку – тут, в отдалении от уличных фонарей, его фигура была не так заметна. Пока он шел к скамейке, украдкой оглядел стоящие вдоль тротуаров машины, прикидывая, какая из них принадлежит УБТ. Не вычислил, вздохнул и подумал, что назначать свидание под квартирой объекта Горюнов мог только по одной причине. Операция УБТ перешла в эндшпиль, возможно, Салибаев уже задержан, может, находится пока еще в квартире. Иначе зачем тут мелькать, устраивать свидания? Петр не может знать о сути интереса Егорова к Салибаеву, но все-таки позвал сюда Василия.
Егоров сидел, пожимал плечами и не только потому, что его начал пробирать холод. Он не понимал, что происходит.
– Отдыхаешь? – Горюнов подкрался бесшумно со спины, так что Вася вздрогнул.
Петр был с сигареткой, зажатой в зубах, щурился от дыма и пожал крепко Васину ладонь, когда тот вскочил испуганно.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – проворчал Егоров, скрывая радость от встречи. Хотя Горюнов порой вызывал противоречивые чувства. – Неожиданный, я бы даже сказал, спонтанный.
– Ну ты неправ, – хрипло засмеялся Петр. – Это ты у нас ньюсмейкер. На днях узнал, что ты покупал картон для дачи у моего узбека.
Вася смущенно посмеялся, понимая, что, когда он гонялся за Салибаевым, наворачивая круги вокруг Троекуровского крематория, за узбеком велось наблюдение, инициированное УБТ.
– Давай поднимемся в квартиру, – посерьезнел Горюнов.
Не понимая, что происходит, Вася пошел за ним следом.
Облезлая дверь с дерматином, исцарапанным около пола кошкой, резко открылась внутрь, едва Петр и Василий подошли к ней.
Огромная фигура в камуфляже и в шлем-маске стояла на пороге.
– Проходи быстрей, – Горюнов подтолкнул в спину Василия. – У нас тут засада вообще-то.
Егоров похолодел, подумав, что было бы, если бы он в самом деле сунулся в квартиру безо всяких проверок. Разведка боем привела бы к тому, что едва Василий, слегка замаскировавшись с помощью очков и кепки, позвонил бы в дверь этой квартиры, его схватил бы за грудки этот громила, втащил внутрь и в кромешной темноте повалил бы на пол лицом вниз, гаркнув над ухом:
– Работает ФСБ! Лежать! Мордой в пол!
– Свои, парни, свои. Удостоверение в кармане, – блеял бы Василий, не успев воспользоваться пистолетом. К счастью!
Самым неприятным в этой воображаемой картине был бы вдруг раздавшийся знакомый насмешливый и хриплый голос заядлого курильщика с арабским неистребимым акцентом, который велел бы освободить незадачливого Егорова.
Лежа на полу, Вася увидел бы блестящие красивые туфли, смуглую руку, протянутую, чтобы помочь ему встать, а затем и полковника Петра Горюнова из УБТ собственной персоной…
Васе хотелось перекреститься, что он послушал занудного Леонида, избежал позора и глупой ситуации. Лишний раз убедился, насколько важно выполнять все инструкции, а не заниматься шапкозакидательством, которое ему все же порой было свойственно. «Надо изживать в себе авантюриста, – подумал Василий. – Вот есть же люди вроде Ермилова, которые всегда настороже. Хотя Горюнов, кажется, все-таки в большей степени авантюрист и действует по наитию, но, для того чтобы действовать по этому самому наитию, надо иметь колоссальный опыт, как у него, чем я похвастаться пока не могу».
Он вспомнил, что Петр дружит с шефом. По непонятной траектории жизнь свела Ермилова и Горюнова – людей, совершенно противоположных по характеру, образу жизни и мышлению.
В коридоре пахло потом, одеколоном, оружием, засадой и… кровью. Егоров был знаком с этим запахом.
– Где труп? – спросил вроде как невпопад Егоров.
В глазах Горюнова мелькнула заинтересованность:
– Еще утром увезли. Как ты догадался? А вообще-то, я думал, что кто-то из ваших еще вчера сюда приедет. Вот как твое описание в рапорте наружки увидал, так все глазоньки проглядел. А уж когда мне фотку твою показали… Картон-то тебе зачем понадобился?
Василий покраснел, что было очень заметно на его скандинавских скулах. Горюнов углядел в глазах Егорова желание двинуть кого-нибудь похожего на араба в челюсть и решил разрядить обстановку:
– Парни, Зоров на связи. Да и я тоже. Поеду-ка я домой. Давайте тут поспокойнее и потише. Берцами не топочите. А то ментов кто-нибудь из соседей вызовет. Кто у нас на выносном посту? Димон? Пусть перехватывает ментов на подходе. Им не стоит тут светиться. – Горюнов покосился на Василия. – Ванную тебе демонстрировать не буду. Фотки в машине покажу, – решил он.
Про какую ванную он говорил, Егоров понял, когда оказался в салоне огромного, как танк, черного джипа. «Неплохо живут нелегалы, хоть и бывшие», – подумал Вася, оглядывая салон. На заднем сиденье валялась стопка газет, в том числе и на арабском. Небось в УБТ выписывают. Горюнов возглавляет направление по ИГ[3] и держит руку на пульсе в вопросах, касающихся Турции, курдов и арабов. Старшего сына он прижил от курдянки вопреки всем инструкциям. А затем перетащил парня в Москву из Стамбула. Вася был в курсе всех сплетен и слухов помимо воли. Их собирал Говоров с его не только феноменальной памятью, но и с неуемным любопытством. Впрочем, это профессиональное.
– Чего меня сюда вызвал? Могли пересечься в центре.
– Надо было заехать проверить, что тут и как, – уклончиво ответил Петр. У него явно имелся какой-то замысел относительно Егорова. – Открой бардачок. – Горюнов повозился на водительском сиденье и не торопился заводить мотор. Включил только свет в салоне.
Хоть снег и не падал, да и мороза не было, но Егоров в тонкой курточке успел озябнуть и тер покрасневшие руки. Привык сразу нырять в метро с работы и выныривать неподалеку от дома. От Студенческой до дома рукой подать, потому одевался легко.
На Васю вывалились пачка турецких сигарет и ТТ. Егоров невольно оценил его профессиональным взглядом стрелка. Очень старый пистолет.
– Иракский, – пояснил Петр, уловив интерес. – Он, конечно, не табельный, как тот, который ты сегодня зачем-то притащил с собой, но разрешен к ношению.
Иракский ТТ Горюнов передал через связного в Москву из Багдада по дипломатическим каналам с одобрения руководства. С одной стороны, в качестве трофея, а с другой – уже тогда рассматривалась перспектива работы Горюнова только в России. Такой пистолет вещь незаменимая в случае внедрения в террористические организации. Многое скажет о своем владельце.
– Все-то ты замечаешь, – Василий застегнул куртку, чтобы не было видно кобуру.