Удерживать их на расстоянии – вот все, на что мы могли рассчитывать. Но боезапас ограничен… И что же дальше?
Наконец я нашел нужную кнопку, и пустая обойма с шипением упала в песок, а я вставил новую и нажал на спуск. Почти в ту же секунду демон взмыл вверх и растворился в черном небе пустыни.
Кто-то закричал мне в ухо:
– Прекратить огонь! Прекратить огонь!
Шум стих, я слышал только свое прерывистое дыхание. Даже дьявольское нашептывание исчезло, оставив по себе память, похожую на далекое эхо. Мы смотрели на силуэты демонов, а те, вращаясь вокруг своей оси, концентрическими огненными кругами уходили в небо.
Эту зловещую тишину разорвал жуткий грохот. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. Но тут Эшли потянула меня за рукав и показала в сторону основного корпуса демонов примерно в трех футбольных полях от нас. Что-то с ревом медленно двигалось в нашу сторону.
– «Узри Девятого духа, Пеймона, Великого Короля, второго после Люцифера, в образе человека восседающего на дромадере», – пробормотал рядом Оп-девять.
Я не понял, о чем он, и уж точно не знал, что это за дромадер такой, но о ком бы ни шла речь, мне это не понравилось. Оп-девять выпрямился в полный рост. Мы тоже встали и принялись ждать, когда это рычащее нечто подойдет ближе.
Оно оказалось огромным – десять футов от копыт до приплюснутой головы. Выпученные красные глаза, шея мощная и бугристая, как ствол дерева, а из открытого рта свисают гроздья слюны.
– Это не дромадер, – сказал я. – Это верблюд.
Верблюд-дромадер остановился в дюжине ярдов от нашего круга обороны. Сам-то остановился, но рычать не перестал. Это извращенное подобие животного явно хворало.
На горбу дромадера балансировало некое подобие человека с сияющим, как у кружащих над нами демонов, лицом. Только оно было тонкое, почти девчоночье, глаза большие, нос аккуратненький, а губы полные и чувственные. На голове у него сверкала корона: красные, золотые, голубые и зеленые лучи расходились от нее, что ваши лазерные лучи.
Со второго горба этого верблюда-монстра спрыгнула на песок темная фигура, которая неторопливо направилась к нам.
– Спокойно, спокойно, – тихо сказал Оп-девять.
Он снял шлем, и мы последовали его примеру.
А тип, который зашагал к нам, оказался вполне обычных размеров. И у него в руках не было ни огненного меча, ни какой-либо другой пылающей штуки. Он был в белом плаще, и когда тот распахнулся, я увидел брюки хаки и белую рубашку лакоста-поло.
И он, конечно, жевал жвачку.
– Салют, ребятки. Как дела? – приветствовал нас Майк Арнольд.
22
– Майкл, – сказала Абигейл.
– Привет, Эбби Смит! Несказанно рад тебя видеть! Плевать, что говорят в штабе, ты самый крутой агент в моем списке. И кстати, просто чума в этом комбинезоне. – Майк перевел взгляд на Оп-девять. – Я ждал вас, падре. Хм, это вроде как пик вашей карьеры! Не благодарите.
Потом он увидел и меня.
– Эл Кропп! Бог мой, ты ли это? Господи, парень, да ты прямо Форест Гамп сверхъестественных бедствий! Тут как тут!
Майк хлопнул в ладоши:
– Итак! Это все? Все, что вы приготовили к величайшему за три тысячелетия вторжению? Признаться, я немного разочарован.
– Не ты один, Майкл, – сказала Эбби Смит.
– Что ж, как гласит старинная пословица, не разбив яйца, омлет не приготовишь, – развел руками Майк.
И вот тогда я увидел на его правой руке кольцо – Великую Печать Соломона. Оно было красноватого, медного цвета и раза в два шире обычного обручального кольца.
– Чего ты хочешь, Майк? – спросила Абигейл.
– Дело не в том, чего я хочу, Эбби. Оно вообще не в желаниях. Дело в наших потребностях.
Эбби и Оп-девять удивленно переглянулись.
– Послушайте, я не собираюсь вас опускать, – продолжил Майк. – Дьявольски подло, но иногда без этого не обойтись. Примерно как с этими демонами. Вот мой новый лучший друг – Пеймон, у его верблюда проблемы с щитовидкой. Я освободил всех демонов до единого, и они злы как черти, извините за выражение. Последние три тысячи лет они просидели в камере размером с птичью клетку. Как вы и сами догадываетесь, им там было несладко.
– Хватит! – оборвал Майка Оп-девять тоном родителя, которому надоело слушать болтовню обнаглевшего ребенка. – Чего тебе нужно, Арнольд?
– Все не так просто, падре. Я только ничтожная точка на радаре истории.
– Майкл, мы готовы к переговорам, – вмешалась Эбби. – А ты все усложняешь.
– Это не переговоры, Эбби. Это тревожный звоночек. Ну знаете, как первый русский спутник. Нравится, не нравится, но мир перекует мечи на орала. А иначе…
Майк вернулся к жуткому верблюду со слюнявыми клыками шести дюймов длиной, взглянул на короля Пеймона и мотнул головой в нашу сторону:
– Убей их, Пеймон. Всех убей!
23
Один из агентов – кажется, это был Берт – поднял винтовку. А Пеймон воздел правую руку, и его растопыренные пальцы простерлись к Берту. Я думал, что из ладони Пеймона выстрелит какой-нибудь луч смерти, или молния, или язык адского пламени, но вместо этого он сжал кулак, и Берт разлетелся на куски. То есть его тело начало корчиться, затем пошло буграми, как пластилин «плей-до», а потом Берт взорвался.
Агенты открыли огонь. Пули попадали в этого Пеймона, и теперь настал его черед корчиться. Он тоже разлетелся на куски, но в считаные секунды собрался заново.
Я ощутил макушкой волну горячего воздуха и запрокинул голову. На нас опускалась вся демонская рать.
Потом я посмотрел вниз и увидел, что Майк запрыгнул на спину верблюда и направился в сторону миража или оазиса – короче, туда, откуда приехал. Я, сам не зная почему, оседлал ближайший сэндфойл и помчался за ним.
Верблюд был громадный, но бегать умел. Я выжал газ, и вскоре сэндфойл набрал сто сорок миль в час, задрожав так, будто вот-вот развалится. Я даже подумал, что отлетят плавники и меня швырнет через руль.
Сэндфойл наткнулся на что-то твердое, и я на высоте двух футов над землей полетел вперед, но уже не на песок, а на гладкую блестящую поверхность, больше похожую на лед.
Я приземлился и, прежде чем остановиться, проехался на животе еще четыре или пять футов. Потом кое-как поднялся на ноги и огляделся.
Майк стоял на чем-то вроде платформы или алтаря. Вокруг него собрались мужчины в плащах. Человек двенадцать. Наверно, они были из племени бедуинов, о которых говорил Оп-девять. Чертов верблюд исчез.
Напротив алтаря была установлена еще одна платформа, с каким-то медным кувшином без крышки. Это могла быть только Святая Чаша – та самая, в которой три тысячи лет были заключены демоны.
Прижав CW3XD к груди, я пошел к Майку. Ботинки то и дело разъезжались, и я с трудом удерживал равновесие на этой полированной земле. Майк увидел меня и рассмеялся.
– Знаешь, что это такое? – прокричал он мне. – Стекло! Жар освобождения демонов расплавил песок. Представляешь?
Отвечать я не стал. Мне нечего было сказать Майку Арнольду, который буквально втащил меня в эту передрягу и по вине которого погибло столько людей.
Я твердо решил забрать у него кольцо или умереть.
Как только я поднял винтовку – экономить патроны я точно не собирался, – из-под плащей бедуинов тут же появилась дюжина стволов «узи».
– К счастью, старая добрая Печать защищает своего владельца от всех напастей, – сказал Майк.
Он шепнул что-то одному бедуину, я увидел вспышку и почти сразу почувствовал удар в бедро. Я грохнулся прямо на копчик, и это было почти так же больно, как получить пулю в ногу.
Я оттолкнулся от глади и заставил себя встать. По ноге текла теплая кровь. Стиснув зубы, я шагнул в сторону Майка и снова поднял винтовку.
Следующая пуля попала мне в правое плечо. Рука отлетела в сторону, винтовка со стуком упала на землю. Я опустился на колени и зажал рану ладонью.
– Не вставай, Эл, – спокойно посоветовал Майк. – Обещаю, это будет быстро.
Я часто-часто заморгал, потому что слезы застилали глаза, а Майк спустился с платформы и подошел ко мне. Он вынул из-за пояса свой девятимиллиметровый «глок» и приставил ствол к моему лбу:
– Прощай, Эл.
24
Указательный палец Майка вдруг замер на спусковом крючке. Что-то у меня за спиной привлекло его внимание. Майк вытаращил глаза и выдохнул:
– Вот черт!
Я обернулся и увидел: первое – восход солнца, и второе – что-то вырисовывалось на его фоне. Вернее, не что-то, а штук пятьдесят каких-то силуэтов. Они сомкнутым строем летели прямо на нас. У каждого под крыльями по четыре орудийные башни. Из них вырывались ярко-оранжевые шары.
Ударные вертолеты «апач». Воздушная поддержка, которую запрашивала Абигейл во время стычки в пустыне.
Я рванулся вперед, всей своей массой врезался в колени Майка и опрокинул его на спину. Он даже вскрикнул, когда грохнулся на стеклянную землю.
Я взгромоздился на него и впечатал кулак в его улыбчивый, глумливый, вечно жующий рот. Потом вырвал у него пистолет и ткнул ствол под челюсть. Из уголка рта заструилась кровь.
– Ну давай же, – прошептал он.
Но я не стал стрелять. Свободной рукой вцепился в кольцо и одним резким движением сорвал его с пальца Майка.
К нам уже подоспели бедуины. Они что-то растерянно кричали, и кто-то обращался к Майку, а кто-то ко мне, но это уже не имело значения. Кольцо было у меня.
Я отвалился от Майка, но даже не попытался встать – земля была скользкой, а я потерял много крови, и у меня слегка кружилась голова. На пульсирующей от боли заднице я отъехал чуть подальше от бедуинов.
«Апачи» пикировали на осиное гнездо демонов и яростно палили из всех орудий. Солнечные лучи лупили в клубящуюся дымку, пронзая ее красными и золотистыми стрелами.
Демоны выбрали тактику камикадзе – они превращались в огненные шары и шли на таран. Сначала казалось, что «апачи» поглощают удары, но они увеличивались в размерах, как раздутые до предела воздушные шарики, и взрывались. В небе цвета индиго вспыхивали маленькие сверхновые звезды.