У двери собирались соседи. Судья подозвал к себе полногрудую женщину в розовом с полосками халате, которая суетилась больше всех.
Он представился, назвал свою должность и попросил ее позаботиться о мадам Деворе. Еще одну соседку послали за раввином. Мне пришло в голову, что старуха не спрашивала Хамзу о том, как погиб ее сын.
Судья осмотрел комнату, вытолкал соседей в прихожую и закрыл за ними дверь. Мадам Девора ритмично наклонялась вперед за широкой полосатой спиной соседки.
— У вас все в порядке? — обратился ко мне судья. — Вы не ранены? Нет необходимости в помощи? Скоро поедем домой.
— Домой? — Я произнесла это слово так, будто искала в нем какой-то смысл. — Я не могу туда ехать.
— Пройдите сюда, пожалуйста. — Он подвел меня к дивану. Я села, а он опустился на корточки передо мной. Мы смотрели друг на друга. Красивый мужчина, думала я, но суровый. — Расскажите мне все, что можете, Янан-ханум. Или давайте обсудим все позже, после того как я доставлю вас домой. Уверен, родственники обрадуются, увидев вас живой и невредимой.
— Нет, — настаивала я. — Мне нельзя появляться дома.
— Отец, так или иначе, заставит вас вернуться, Янан-ханум. Он очень обеспокоен вашим исчезновением.
— Вы не понимаете, — нетерпеливо шептала я. — Я не могу поехать туда, ибо там мне грозит опасность. — И я рассказала о сговоре против меня мачехи и Амина-эфенди. Только не сообщила, откуда мне это стало известно.
Он кивнул и ничего не сказал. За дверью раздался шум. Помощник судьи протолкался сквозь толпу и решительно запер за собой дверь. Он тяжело дышал, с его лба капал пот. Казалось невероятным, что этот невысокий тучный человек работает врачом. Я накинула ферадж и яшмак, скрывая лицо. Хотя некоторые скажут, что я вспомнила о правилах приличия слишком поздно.
Судья велел врачу оставаться на месте и сам подошел к нему. В небольшой комнате все слова были слышны. Все еще тяжело дыша, врач говорил судье:
— Он побежал по улице и заскочил в ворота жилого дома. Я догонял его, однако во дворе там находится большая хамам. Он, наверное, проскочил в баню с тыла. Там легко спрятаться в одной из ниш или выбежать на другую улицу. Так что мне не удалось найти его.
— Ты видел его лицо?
— Нет. Но тюрбан упал. У него вьющиеся черные волосы и борода. Больше мне ничего не удалось разглядеть.
— Мне очень жаль, — прошептала я, обращаясь к госпоже Деворе.
Она ничего не ответила. Соседка окинула меня недобрым взглядом, и я попятилась назад.
— О ней позаботятся? — спросила я судью. — Я хотела бы помочь ей.
— Я сообщу, если потребуется ваша помощь, Янан-ханум. Обычно община заботится о своих жителях.
Он направился к госпоже Деворе в другой конец комнаты и попросил женщину в полосатом халате оставить их на минуту одних. Она вновь сердито нахмурилась, однако отошла в сторону. Судья присел на корточки перед старухой. Я чувствовала, он хочет, чтобы их глаза встретились. Ее красные, сжатые в кулаки руки лежали на коленях.
— Кто убежал отсюда? Вы знаете этого человека?
Госпожа Девора замерла, лишь ее глаза с тревогой осматривали комнату. Я с мольбой обратила на нее свой взор.
— Что случилось с вашим сыном, мадам Девора?
— Эта женщина убила его. — Она пронзила меня своим взглядом.
— Неправда! — крикнула я.
— Причастен ли к убийству человек, убежавший отсюда?
— Ни в коей мере, — прошептала старуха.
— Почему вы так думаете?
— Они были друзьями.
— Кто?
— Должно быть… — Она не закончила фразу. Я едва дышала.
Судья подал знак своему помощнику, чтобы тот принес мадам Деворе чаю из кухни.
Врач ушел и скоро вернулся, сжимая в толстых пальцах стакан. Судья отошел в сторону. Помощник протянул чай старухе, занял место судьи перед диваном и обратился к ней на местном наречии.
Взгляд госпожи Деворы вновь остановился на мне. В ее глазах горела ненависть. Затем она ответила на своем древнем языке:
— Нет.
Я все поняла. Старуха поставила стакан на диван рядом с собой и повязала на голову муслиновый платок, закрывающий рот, как бы показывая этим, что не собирается больше ничего говорить. И заплакала.
Врач пересек комнату из конца в конец и что-то зашептал судье. Я приблизилась к ним, чтобы услышать, о чем идет речь.
— Старуха сказала, что всему причиной эта женщина. Если бы не она, ее сын остался бы в живых.
— Что она имеет в виду? Ее сын погиб в результате несчастного случая? — Судья склонил голову к помощнику.
— Не думаю. Похоже, его убили. Госпожа Девора сообщила мне, что девушку привел в дом турок. Имя его неизвестно. Сын упросил ее принять гостей, хотя она чувствовала что-то неладное. Соглашаясь, старуха не знала, что они замышляют.
— И что же они делали?
Мое лицо горело огнем.
— Понятно. — Судья с любопытством посмотрел в мою сторону и отодвинулся подальше. Только я все равно слышала их. — Почему ее сын согласился принять их?
— Насколько мы знаем, он не стал бы бесчестить мать. Возможно, турок каким-то образом принудил его разместить здесь девушку. Впоследствии раздоры могли стать причиной схватки, в ходе которой юношу убили. Конечно, это мои предположения.
— Как давно сын мадам Деворы знал этого человека?
— Восемь или девять лет. Она не знает, где они встретились. Сын не делился с ней подробностями — просто сказал, что они работали вместе.
— Над чем, хотел бы я знать.
В комнату поспешно вошел раввин Галаты. Бархатный кафтан надулся, словно парус на ветру. Красный тюрбан, повязанный вокруг фетровой шапочки, обрамлял его лоб. Взгляд раввина скользил по комнате, он оценивал ситуацию. Увидев госпожу Девору, раввин снял туфли и подошел к ней. Юноша, следовавший за ним, держал в руках свиток.
— Нам пора уходить. — Помощник судьи сдерживал толпу любопытных соседей, собравшихся перед дверью.
— Отвезите меня в дом дяди в Шамейри, пожалуйста.
На улице собралось много народу. Врач стоял возле закрытого экипажа, посматривая по сторонам. Судья что-то тихо говорил ему. Как только мы уселись, помощник исчез в толпе.
Когда экипаж тронулся с места, судья сказал:
— Я послал письмо вашему отцу с целью выяснить его мнение по поводу вашего дальнейшего пребывания. — Видя выражение тревоги на моем лице, он поспешил успокоить меня: — Я не сообщал ничего лишнего, однако, прошу вас, расскажите ему то, что говорили мне. Он ваш отец. — И, помолчав минуту, добавил: — Все может обернуться не так, как вы думаете.
Внимание судьи привлекла суматоха, царящая на улице. Когда он вновь повернулся ко мне, на его лицо упал свет, проникший через приоткрытую занавеску.
— Если хотите, я все ему объясню, — предложил он.
— Спасибо, судья-бей, я уж сама поговорю с ним.
По пальцам судьи замысловато, словно сигаретный дымок, скользили янтарные бусинки. Он сидел, вытянув ноги, на приличном расстоянии от меня. Взгляд сосредоточился на свободном сиденье рядом со мной.
— Как вы нашли меня? — спросила я, когда экипаж взбирался вверх по крутому извилистому склону. Дети с веселыми криками бежали за нами вдоль всей улицы.
— С помощью матери моего помощника.
— Матери?
— Женщины осведомлены о том, что происходит в районе. Они подглядывают в окна и сплетничают.
— Но это ужасно.
— Однако помогает поддерживать общественный порядок. Хотя они не всегда говорят нам о том, что видят. Ваша служанка выскочила из экипажа, когда он сворачивал за угол, и побежала во двор за помощью. Очевидно, никто не захотел помогать ей. А народу там толпилось предостаточно.
— Полагаю, они не хотели связываться с полицией, — предположила я, — так как подозрение сразу же пало бы на них.
Он с любопытством посмотрел на меня:
— Да, наверное.
Мы замолчали. Экипаж проезжал мимо базара, и нам не хотелось перекрикивать хриплые, то льстивые, то нахальные, голоса торговцев и ответные возгласы потенциальных покупателей.
Когда мы выехали на проспект, судья продолжил:
— К счастью, служанка запомнила, куда вы ехали. Фаэтон направлялся на юг в сторону района Галата. Там как раз живет мой помощник. Однажды его мать собралась навестить родственницу на улице Джамджа. Соседки начали судачить о старухе, жившей в доме напротив. То есть о госпоже Деворе. Ставни в ее спальне не открывались даже в дневное время. Женщины беспокоились, не заболела ли она. Сын ее куда-то пропал, а сама старуха давно уже не выходила из дома. Однако на днях соседки видели, как она спускает на веревке корзину уличному продавцу. Набрала столько овощей и фруктов, что с трудом подняла их наверх. По количеству купленной еды можно бы предположить, что старуха ждала гостей, но посетителей так никто и не заметил.
— Они, наверное, даже знали, сколько денег лежит в корзинке! — воскликнула я.
Он рассмеялся:
— Если бы женщины из квартала работали на нас, мы раскрывали бы гораздо больше преступлений.
Один из передних зубов у него слегка кривоват. Скрытый дефект, который Создатель оставляет в каждом человеке, что и отличает его от других представителей рода людского. Ибо один лишь Аллах совершенен. Суровый деятельный судья, увы, был всего лишь человеком.
— Как только пошли сплетни на эту тему, соседки стали замечать малейшие детали, связанные с квартирой мадам Деворы. Кто-то видел незнакомого мастерового с набором инструментов, входящего в здание. Однако никакого шума не последовало. Человек этот, судя по всему, старался не привлекать к себе внимания. Он прибыл под вечер, когда мужья уже вернулись домой с работы и жены готовили им ужин. Тем не менее его заметили. Одной жаркой ночью соседки вынесли ковры во двор и легли спать на свежем воздухе. Они говорили, что комары не давали им уснуть. И вдруг видят, как уже под утро, незадолго до призыва муллы к первой молитве, из дома выходит какой-то мужчина. К сожалению, они не разглядели его лица. — Он пристально посмотрел на меня, а затем продолжил: — Тогда они приступили к действиям и отправились с визитом к мадам Деворе. Им б