Ведьмачка распахнула дверь деканата и провела нас в небольшую комнатку с табличкой «Веденеева Л.Н.».
– Веденеева Лидия Николаевна, Темная Иная. Алексей Романов, сотрудник Ночного Дозора, – представил я спутников друг другу.
– Можно просто Алексей, – добавил Светлый. – Вы позволите?
Ведьмачка словно бы с некоторым сомнением отдала ему шубу. Достала вешалку и гневно уставилась на Алексея:
– Что вы делаете?!
– А? – Светлый проследил за ее взглядом и увидел, что полы шубы подметают пол.
– Отдайте немедленно! – Она буквально вырвала шубу из рук дозорного и бережно повесила в шкаф.
Алексей промычал что-то извинительное. Его боевой настрой пропал как не бывало. А сколько болтал, когда узнал про университетских Темных, какие планы строил…
Я насмешливо следил за молодым дозорным, не знавшим, куда себя деть.
– Чай, кофе? – посмотрела на меня ведьмачка. Алексей, похоже, выпал из списка достойных ее внимания лиц.
– Кофе.
Я опустился в уютное кожаное кресло. Университет мне нравился. В отличие от обшарпанного государственного, с грязными разводами на полу, здесь лежал глянцевый паркет, стояли новые деревянные стеклопакеты, да и мебель выглядела вполне достойно как по виду, так и по ощущениям.
Ведьмачка поставила на стол поднос, уселась напротив. Я взял расписную фарфоровую чашку с тонюсенькими стенками, сделал осторожный глоток.
– Мы к вам по делу.
– Я уже поняла. – Она бросила на Алексея, присевшего у окна на одинокий стул, полный презрения взгляд. Светлый заерзал.
– Вы знакомы с Соловьевым Игорем Леонидовичем?
– Да, он часто к нам заходил. А что случилось?
– Его убили.
Ведьмачка удивленно изогнула брови:
– Убили? Когда?
– Ночью.
Мне почудилось, что по ее лицу промелькнула тень то ли довольства, то ли облегчения.
– Надо же. И чем я могу помочь?
– Когда вы виделись последний раз?
– В пятницу. Он хотел поговорить с Олегом… Олег – мой муж. В пятницу вечером он должен был улететь на конференцию, на Тайвань. У Соловьева были к нему какие-то вопросы, он часто консультировался у Олега. Потом он зашел ко мне, уточнил пропорции в серной арамейской смеси. Мы выпили чаю. Потом я ушла на пары, а он уехал.
– И вас не смущало, – вклинился в разговор Алексей, – консультировать Светлого?
Ведьмачка рассмеялась.
– Первое, чему нас учат, – не бойся помогать Светлым. Они всегда возвращают долги.
Алексей насупился. Я вернул чашку на поднос.
– Насколько я знаю, Олег маг шестого уровня…
– Нет-нет, он помогал ему не с магией. Олег – математик, доктор наук. Соловьев обращался именно по таким вопросам. В основном стереометрия и дифференциальное исчисление.
Настал мой черед удивляться. С другой стороны, интерес к математике прекрасно объяснял обилие учебников в квартире убитого.
– Вы в курсе, чем занимался Соловьев?
– Геометрией.
– Да, вы уже сказали…
– Нет-нет, он был геометром. Изучал геометрическую магию.
– Простите?
– Я не специалист, – развела руками ведьма. – И, сказать по правде, не думаю, что в России есть специалисты. Это архаика. Она была популярна в Древней Греции. До того – в Египте. Маги-фараоны страдали гигантоманией: пирамиды, каналы, ирригационные сооружения – по сути, попытка создать огромные геометрические заклятья. Огромные – потому что вся эта геометрия на поверку совершенно бестолкова. Требовались кропотливые вычисления, огромная точность исполнения, а эффект все равно был минимальный. Другие направления начертательной магии – руническая и иероглифическая – куда популярнее, хотя и от них толку чуть. Традиционные ритуалы намного могущественнее, не говоря о жертвоприношениях…
– Но Соловьева она заинтересовала?
– Мне думается, он просто бежал от реальности. Знаете, как бывает: человек в жизни ничего не добился и на старости лет начинает разоблачать мировое правительство, изучать эзотерику или строить в огороде вечный двигатель. Соловьев как раз из таких. Слабый маг, семьи нет, на работе не преуспел. Вот и пытается найти алмаз на заднем дворе. Только геометрическую магию не зря игнорируют даже в обзорных курсах. Пустышка.
– А вот это вы раньше видели? – Алексей подошел к столу и продемонстрировал на экране айфона фотографию разрисованной городской карты.
– Нет.
– Серьезно? – Парой движений Алексей увеличил картинку. – А почему заштрихован ваш университет, тоже не знаете?
– Откуда мне знать? – раздраженно ответила ведьмачка. – Спросите у того, кто это нарисовал!
– Нарисовал Соловьев, – каменным голосом пояснил Светлый. – И теперь он мертв.
Ведьмачка осеклась.
– Я ничего не знаю, – сухо повторила она.
– Когда возвращается ваш муж? – спросил я.
– Через две недели.
– Мы можем с ним связаться?
– Да, конечно. – Она принялась торопливо рыться в ящике стола, достала визитку. – Тут телефон, е-мейл и скайп. И вот, – она присовокупила к визитке распечатку, – информация по конференции. Контакты организаторов, если вдруг понадобятся.
– Большое спасибо, Лидия. – Я поднялся. – Если у нас будут еще какие-то вопросы, мы с вами свяжемся.
– Да-да, конечно. – Она поднялась следом.
– И будьте осторожнее на дороге, – улыбнулся я.
Она улыбнулась в ответ. Как мне показалось, несколько натянуто.
– Это была случайность, я уже выплатила штраф. Никакой магии, все по закону.
– Она что-то скрывает, – выпалил Алексей, едва мы вышли на улицу.
– Что, например?
– Не знаю. Но вы же видели, как она напряглась, когда я показал фотографию. Она явно видела ее раньше. И университет на карте обведен не зря. Все сходится.
– Что сходится?
– Сходится то, что она как-то замешана в гибели Соловьева. И муженек ее – тоже.
– Муженек улетел из города в ночь с пятницы на субботу. Убийство произошло в ночь с воскресенья на понедельник.
– А вот и не факт! – выпалил дозорный. – Я специально изучил вопрос. Существует несколько несложных ритуалов, которые могут сохранить мертвеца в первозданном виде. И ведьме такого уровня, – он покосился на здание университета, – они вполне под силу.
– По-твоему, они убили Соловьева в пятницу, сохранили его тело с помощью ведьмовского ритуала, а затем муж улетел на конференцию, а жена ночью в воскресенье подбросила труп нам?
– А что, такое исключено? – Алексей плюхнулся на сиденье.
– Не исключено. – Я аккуратно вырулил со стоянки. – Как думаешь, кто из них сидел за рулем трамвая?
Кажется, мой сарказм достиг цели. Глаза Светлого сузились. Он помолчал немного и вдруг спросил:
– Ведьма права, так? Вы ведь поэтому со мной работаете? Чтобы я оказался у вас в долгу, а вы потом его востребовали?
Я вздохнул.
– Ты мне скажи. Ведь поездка сюда – твоя идея.
Алексей не нашел что ответить, и я продолжил:
– Ты в курсе, что Дозоры не работают вместе? Бывают совместные операции, бывают перекрестные запросы, все-таки мы не столица, нас слишком мало, чтобы разгребать мусор в одиночку. Но чтобы оперативники вели дело рука об руку, такого на моей памяти лет двадцать не случалось. Кто тебя надоумил на совместное расследование? Шеф? И что сказал? Что тебе надо набираться опыта? Не пояснил, почему опыта надо набираться у меня, а не у Максима Максимовича?
– И почему? – с вызовом спросил Алексей.
– У него спроси. Вы, Светлые, друг другу не соврете.
– Остановите здесь, – резко сказал Алексей.
Я подъехал к обочине.
– Спасибо за познавательную экскурсию, – сухо поблагодарил дозорный. – Приятно было поработать.
Он хлопнул дверью и зашагал к остановке. Скатертью дорожка.
Остаток дня я провел в кабинете, просматривая немногочисленные работы по геометрической магии, найденные в электронных библиотеках Дозоров и Инквизиции. По правде говоря, статей нашлось не так уж мало, но большинство были на древнеарамейском. На латынь, английский, французский и греческий перевели лишь малую часть, на русский и вовсе одну работу. Права ведьмачка: в наши дни геометры спросом не пользовались.
По окончании просмотра никаких идей не появилось. И без того тонкие ниточки рвались одна за другой. Я набрал эсэмэс, и через минуту в дверь постучали.
– Юрий Юрьевич, вызывали? – Даже стук у Леночки вышел очень сексуальным.
– Посмотри, пожалуйста.
Ведьма обогнула стол и замерла рядом со мной, глядя в монитор. Она не касалась меня, но расстояние между нами измерялось миллиметрами.
– Похоже на обычный аккумулятор, – промурлыкала ведьма с видом «а то ты сам не знаешь, мог бы и без повода пригласить». – Это руна Соулу.
– А эта? – Я показал следующую фотографию, с реверсом найденной у Соловьева монеты.
– Мм… – наморщила лоб Леночка. – Кельтская, не помню, как называется. Руна поглощения, довольно редкая. Их используют для сбора энергии. Ну, знаешь, на жертвенные алтари наносят или в храмах. Чтобы на аккумулятор – впервые вижу.
– Может, для зарядки извне? – предположил я.
– Можно же напрямую через Соулу заряжать. – Леночка посмотрела на меня с недоумением.
– А в пассивном режиме? Если аккумулятор положить рядом с мощным источником энергии, кельтская руна сможет его запитать?
– Вряд ли. Если только очень мощным, иначе он год заряжаться будет. И зачем такие сложности? В монетке даже воздействие седьмого уровня не унесешь…
Она посмотрела мне прямо в глаза и шепотом произнесла:
– По-моему, кто-то просто ошибся руной.
Выбор был невелик. Через минуту я с трудом оторвался от ведьмы и, плюнув на все, закрыл комнату пологом отторжения. Шеф уже уехал, а перед остальными я не отчитываюсь. Пусть судачат или завидуют. По вкусу.
Из офиса мы уходили последними.
На завтрак Леночка приготовила блинчики с вареньем, тосты и какой-то экзотический травяной напиток, название которого я моментально забыл. Ведьмочка, в халате на голое тело, споро сервировала стол. Халат был легкий, летний, с широким разрезом в нижней части. Разрез и бледно-шоколадный загар, оставшийся с новогодней поездки на Гоа, не давали сосредоточиться на еде, что вызывало раздражение. Казалось бы, в моем возрасте пора завязывать с разрезами и больше думать о душе. Или хотя бы о блинчиках. Увы, на деле выходило иначе. Я даже проверил, не наложили ли на меня заклятие. Нет, не наложили. Леночка достала с верхней полки конфеты, попутно вновь продемонстрировав бедро, и я вздохнул. Нет, все-та