На изрядно помятом листке формата А4 было ручкой написано: Мириам Грибегр и Андрей Пирке.
Поскольку гости молчали (несколько обалдев от интерпретации собственных фамилий), человек перестал улыбаться и удивленно заморгал глазами. Потом быстро оглядел зал, уверился, что тут нет никого другого, подходившего под определение «два иностранца и сопровождающий», опять вопросительно уставился на гостей и громко спросил Виктора:
– Они по-русски шпрехают?
– Да, – отмерла Мири. – Вы приехали за нами?
– Ну да ж, конечно ж! – от облегчения и духоты в зале лицо человечка опять покрылось потом. Он отдал листок Андрею, достал платок и опять утерся. Забрал бумагу и сунул ее в карман вместе с платком.
– Идемте со мной! – важно сказал он.
Подле здания аэропорта их ждала белая «Волга». Виктор, как всегда немногословный, загрузил рюкзаки в багажник, сам сел на переднее сиденье, а своих подопечных усадил на заднее. Водитель представился Михаилом Ивановичем и бодро спросил, куда господа хорошие хотят сперва: в гостиницу или сразу в баньку?
– На тракт, – сказал Виктор.
– Так то ж как же ж? – забормотал водила. – А город посмотреть? А отдохнуть с дороги?
– Гостиницу мы не заказывали… – начала Мири.
– Так то ж не проблема! У нас все есть! Будете как у Христа за пазухой! И стол накроем…
– Мы спешим, – ровно сказал Виктор. – Выезжайте на тракт.
Михаил Иванович то ли обиделся, то ли растерялся от такого обращения, но только он умолк, засопел, опять вытер лоб и руки платком, поерзал на сиденье, устраиваясь, и машина, наконец, тронулась с места.
– Нам далеко ехать? – спросил Андрей, когда стало ясно, что немногие и невыразительные дома города остались позади.
– Так смотря куда ехать.
– Когда я заказывала машину, я указывала конечный пункт – озеро Уч-Кель.
– Неблизко будет, – пробурчал Михаил Иванович, косясь на Виктора. – Да и нет там проезжей дороги. До перевала если, а там пехом, пехом… А что вам сдалось озеро? Вот надо бы вам на Катунь съездить. Там река! Ежели сплавляться или отдохнуть, самые ж места! Там и туркомплекс есть… А то можно на водопад. Такого, говорят, и в Швейцарии нет, – он говорил, все более оживляясь, – или вот еще можно к Иню податься…
– Нам нужно озеро, – сказал молчавший доселе Андрей. – Озеро, где живет Белая колдунья.
Машина вильнула, а шофер крепче вцепился в руль.
– Это ж… зачем же ж… – забормотал он опять через пару минут. – Места там нехорошие. Ежели вам полечиться или там к колдунам, так давайте я вас к шаману свезу. Хороший шаман, настоящий. К нему сам глава района захаживает.
– Вы дорогу знаете к озеру Уч-Кель? – спросил Виктор.
Шофер опять беспокойно заерзал.
– Да дорога-то одна, чего не знать. Только места те нехорошие. И колдунья эта, она живет не на Уч-Кель.
– А где? – быстро спросил Андрей.
– В тех краях три озера. Первое – Уч-Кель видно с дороги. А сестры его, остальные озера, дальше. И третье – совсем в котловине… Там перевал свой, только пешком. Дорог нет.
– Я смотрел карты – там только одно озеро, – сказал Виктор.
– Так что ж карты… Мало ли чего там нарисуют… На районных, какими наши пользуются, озера есть. Их еще при Союзе рисовали, тогда все было строго.
– Сколько нам ехать до Уч-Кель? – продолжал расспросы Виктор.
– День да ночлег… Ну и еще с полдня. – Михаил Иванович отвечал неохотно, но деваться было некуда.
– А потом?
– Не знаю, сам не ходил. День пути, а то и два, как дорога.
– Вы нас проведете?
– И ни-ни… я шо́фер, а не проводник. По буреломам не лажу.
– Найдете проводника?
– Так помер недавно, Николай-то, – вздохнул шофер. – А кроме него к Колдунье никто и не водил. Ну, то есть местные дороги знают, но… – он бросил взгляд в зеркальце заднего вида, встретился глазами с Мири, потер ладонью затылок, покряхтел и все же выговорил: – Не знаю никого там, чтоб людей доверить можно было. Заведут и все, не найдет вас никто.
– В смысле? – удивленно спросил Андрей.
– Ах ты ж, – опять завздыхал Михаил Иванович. – В смысле порешат ради вещичек и денег.
Некоторое время все молчали. Дорога была весьма приличная, но «Волга» есть «Волга», и ход у нее неровный. К тому же в салоне ощутимо пахло бензином. К этим запахам примешивался душок пота от парящегося в кожанке Михаила Ивановича и еще какие-то местные запахи: чеснок или еще что-то. То ли от этого коктейля, то ли от страха Мири слегка замутило. Она глотнула воды и сунула в рот жвачку.
– Так вот я и говорю, – снова завел шофер. – Давайте на Катунь, а? А к шаману я вас свожу, это ж не сомневайтесь.
– Нам нужно заехать в город или село, где есть военкомат или воинская часть, – сказал вдруг Виктор.
– Это ж зачем? – удивился Михаил Иванович.
– Нам нужна карта района. Или у вас есть?
– А на чего она мне? – удивился водитель. – Тракт, он прямой. И езжу я по нему уж лет сорок. Мне карты не нужны.
– Тогда воинская часть, – твердо сказал Виктор.
Дорога шла ровно, путешественники все больше молчали. Михаил Иванович честно пытался рассказывать о местной экзотике, то вспоминая своего знакомого шамана, то переключаясь на охоту и со вкусом произнося такие экзотические названия, как снежный барс, соболь, беркут и сапсан. Хвалился, что может достать наилучших кедровых орехов, хотя урожай этого года будет только в августе, так что кто будет предлагать – не берите – гниль продадут.
В какой-то момент машина свернула на неприметную грунтовку и запетляла меж холмов. Вот колючая проволока и шлагбаум, недвусмысленно намекающий на военизированность данной территории.
– Ждите меня в машине, – велел Виктор, вылез из машины и, аккуратно закрыв дверцу, зашагал к КПП.
Вернулся он только через три часа, которые Михаил Иванович продремал, изредка всхрапывая, а молодым людям это время показалось вечностью. От Виктора пахло водкой, а с плеча у него свешивалось ружье. Он устроился на сиденье и невозмутимо сказал:
– Ну, вот и я. Теперь нам нужно место, где можно переночевать. Дальше поедем завтра.
– Карты достал? – не утерпел Андрей.
– Да.
– А что так долго?
Виктор лишь пожал плечами. Михаил Иванович, с уважением поглядывая на «Сайгу», которую Виктор пристроил на коленях, расспрашивать ни о чем не стал и тронул машину с места. И опять путники молчали, глядя на тайгу, перемежающуюся лугами и полянами. Иногда попадались участки, заросшие ерником – низкорослыми деревцами и кустарником. Они поднимались довольно круто вверх и выбрались на Семинский перевал. Здесь имелась большая заасфальтированная площадка, несколько палаток с торговцами и памятный обелиск. Михаил Иванович хотел остановить машину, начал перечислять сувениры и цены, но Виктор спросил:
– До жилья далеко?
– Да с час езды еще. Перевалим, дорога вниз пойдет в долину Урсул.
– Тогда не нужно останавливаться. Едем дальше.
Шофер обиженно засопел и всю дорогу до деревни рулил молча. На горизонте вставали горы. Они были синими и далекими. Ближний хребет – Сарлык – виднелся ясно. Дорога вела в долину реки Урсул, петляя меж кедровых рощ и альпийских лугов.
До деревни они добрались быстро, хоть и миновали обозначенную на картах Туэкту.
– Там только деньги дерут, да и грязновато у них, – презрительно заметил Михаил Иванович. Еще минут через двадцать он свернул к виднеющимся на холме домам.
– Здесь будем ночевать. Дальше русских, почитай, нет, одни алтайцы. С ними каши не сваришь, так что отдыхаем здесь, у кумовьев.
Дом – крепкий пятистенок, поднятый на хозяйственный двор, где живет скотина, – выглядел опрятным и уютным. Мири и Андрей устали так, что согласились бы и на спальник в палатке.
Хозяйка представилась Анной Юрьевной и захлопотала, проводив гостей в чистые и удобные комнаты; одну отвела для Мири, другую – для мужчин. Потом несколько неуверенно спросила, будут ли они кушать.
– Конечно! – сказал Виктор, а Мири и Андрей невольно застеснялись урчания в желудках. – И, надеюсь, Михаил Иванович не откажет присоединиться. А уж если, Анна Юрьевна, и вы с нами за стол сядете, то будет как праздник.
Хозяйка, к удивлению Мири, засмущалась и покраснела – это было видно даже сквозь загар. Потом подхватилась:
– Там баня теплая еще, сейчас дров подкину, да и помоетесь с дороги, а я пока стол спроворю.
Бесцеремонно сунув руку в рюкзак Мири, Виктор выставил на стол водку и коробку конфет, предусмотрительно закупленные в аэропорту.
– Наш скромный вклад в ужин, – сказал он.
После бани Мири несколько ожила и перестала воспринимать окружающее как сквозь грязноватое стекло машины. Пробегая от бани к дому, она успела увидеть, как какие-то местные мужички заправляют «Волгу», пользуясь куском резинового шланга и воронкой. Михаил Иванович укладывал запасную полную канистру в багажник. Сообразив, что от такого груза пахнуть в салоне лучше не станет, Мири вздохнула.
За столом, кроме хозяйки, оказался еще кум с женой. Улыбаясь и кивая, пока все знакомились, Мири мучительно гадала, где она могла видеть этих людей, и наконец сообразила: они невероятно похожи на известного комика, который выступает в паре со своей женой: он маленький и плешивый, с зализанными волосами и шустрыми глазками, а она крупная, с высоко взбитой прической и замашками старшины-сверхсрочника. Как и жена юмориста, кума красила губы сердечком и поярче, гордо несла выдающийся бюст и на все имела свое мнение.
Анна Юрьевна к ужину принарядилась: надела нарядное платье, уложила волосы. Бирюзовые бусы в несколько рядов оживили голубые глаза. Если бы не огрубевшие от работы руки и обветренное лицо, Мири назвала бы ее весьма привлекательной.
Когда сели за стол, кум разлил всем «по первой». Мири налили местной клюковки (Виктор шепнул: «Больше двух рюмок не пей – она на спирту»), а Андрей виновато улыбнулся и сказал:
– Уж простите, пить не буду, здоровье не позволяет.
Хозяева, повидав городских с их странностями, настаивать не стали, и ужин пошел своим чередом. Все было необыкновенно вкусно: мелкая, но рассыпчатая картошка, жареные цыплята, соленья-варенья, грибы. Сперва разговор за столом шел светский: про Москву, дороги, цены на бензин и водку, про охоту и рыбалку.