По академии уже вовсю гуляли слухи-сплетни о том, кто и как праздновал Новый год. Новость о заграничном способе празднования Нового года молниеносно облетела академию, чему способствовали кристаллы-иллюзорофикаторы, позволяющие записывать все, что видел их владелец.
Нас с Олесом как-то попытались наказать за ночь «страха», правда, четыре дуэли с маркизом ла Корью, и все претензии как ветром сдуло. Помню преподавателя боевой кафедры очень заинтересовал стиль фехтования Олеса. По его словам, это была странная смесь нескольких видов фехтовального искусства обоих континентов.
Надо признать, праздник удался: девушка, получившая в подарок уголь, потом долго и слезно извинялась и просила не держать на нее зла.
«Когда же я научусь понимать живых? В особенности противоположный пол!»
Экзамен темного факультета…
Нас согнали в одну аудиторию, раздали билеты и сказали: «Готовьтесь!» Само собой, появилось с десяток-другой людей, готовых ответить сразу. Я с задумчивым взглядом рассматривал свой билет и особенно ловушку на нем – несколько неказистого вида закорючек рун, вплетенных в текст вопроса.
Если прочесть вопрос билета, то получалось, что задача состоит в разъяснении тематики возникновения умертвий, создания умертвий, а также способов и видов их упокоения, свойств телесной оболочки нежити. А если читать текст, ориентируясь на руны мертвого языка, которые носили указательный характер, то текст неуловимо менялся.
Смысл термина «умертвия» при определенном дополнении изменялся на «темный дух». В итоге текст в «переделке» получался: «способность созданий с темной душой к созиданию, умерщвлению, а также возникновение факторов, способствующих получению ими телесной оболочки».
Из первого десятка ответы были засчитаны у двоих. Одна была темной эльфийкой, вторым был Сайлек, считающийся «ботаником». Теория, в отличие от практики, была его коньком. После этого их направили в соседнюю аудиторию, в которой проходила вторая часть экзамена. Там, в полностью экранированной аудитории, в зависимости от задания, студент должен был продемонстрировать полученные навыки.
Списывание… как много в этом слове! Зачаровывание пишущих перьев или их аналога, магические перстни и украшения, накладывавшие на лист бумаги записи конспектов лекций, про обычные амулеты я вообще молчу. У выхода из аудитории стояла экранированная магией коробка, в которую сложили все, что было лишним (по мнению преподавателя), и, несмотря ни на какие уговоры, коробка потом должна была быть отправлена в спецхран.
Наконец, решившись, я подошел к освободившемуся столу, за которым сидел профессор. Судя по его блуждающей улыбке и взглядам, бросаемым на родственника (на принца Теллана), комиссионная сдача экзамена тому обеспечена.
– Кладите билет и начинайте.
Я принялся расписывать аспекты перехода обычной человеческой души в состояние «Темного духа». Умертвие, по сравнению с таким созданием – просто неразумный ребенок перед вооруженным солдатом!
Так как данная тематика на лекциях особо не освещалась, пришлось дополнять «своими» знаниями. С каждой фразой брови преподавателя поднимались все выше и выше, словно в попытке сбежать с аристократического лица.
Наконец, я «выдохся» и, к своему удивлению, заметил, что аспирантка быстро-быстро записывала за мной ответы.
– Адепт ан’Драффл, откуда у вас точные подробности с замерами и временем преобразования души? – На лице профессора Лоаранна удивление сменилось задумчивостью. – Неужели в ваше домашнее образование входит материал, который дают не всем аспирантам? Кстати… – Он задумчиво посмотрел на аспирантку и взял в руки мой билет, после чего ругнулся про себя. – Но, ан’Драффл, должен признать, вы меня удивили: ЭТОГО билета не должно быть на экзамене первого курса! Лисанна, зайди к магистру Валу и передай, что адепта ан’Драффл я освободил от практической части экзамена… Причину я потом сам назову.
– Слушаюсь, лер.
– Что ж, поздравляю как первого сдавшего, адепт ан’Драффл! Не подскажете, каким источником пользовались? Мне не попадалась данная информация – только исследования архимага Орхо.
– Дневник некого профессора Лиссара де Лахарро.
– ЧЕГО-О-О? – Артефакт в виде длинной костяной трубки, призванный защищать от проклятий ментальной направленности, жалобно хрустнул в руках магистра и рассыпался белесым крошевом. – Он же считается утерянным более трех тысяч лет назад во время войны! Так вот, значит, в чьей коллекции он осел!
– Профессор, если вас это так интересует, я могу принести копию – у меня в общежитии есть экземпляр, который я переписывал еще дома. Родители, к сожалению, не разрешают выносить оригиналы из библиотеки.
– Еще б они разрешили! Да я бы за такое варварство!.. – никак не мог успокоиться профессор.
Вскоре он пришел в себя, на лицо вернулась маска спокойствия. Он смахнул костяное крошево со стола и достал из кармана запасной амулет:
– Не беспокойтесь, адепт, после экзамена я сам к вам зайду ознакомиться с дневником. Можете идти и готовиться к следующим экзаменам!
«Надо будет убрать из шкафа некоторые из книг. Как-то я не подумал о том, что некоторым смертным не стоит видеть книги, привезенные со мной. Благо места, куда можно спрятать, навалом».
Еще три экзамена и десять зачетов. Кстати, зачеты тут принимались в любое время, в отличие от экзаменов – те носили четкие временные рамки. Но на все про все отводилось две недели. Не успеете сдать вовремя – ваши проблемы – будете досдавать после практики, в каникулярное время…
Кафедра боевиков…
Великая Тьма, аспирантка решила меня добить! Мне запретили пользоваться шестом, предоставив на зачете только колюще-режущие оружие! Изверги, как их любит называть Олес.
Гоняла она меня по всему залу, методично ставя синяки на всем, до чего могла дотянуться. С каждым ударом я все сильнее жалел о том, что занятия проводятся без мантии, иначе пятая точка так не болела бы. Девушка словно отыгрывалась за весь семестр, гоняя меня, как щенка. Единственное, в чем мне повезло – ОНА, НАКОНЕЦ, ВЫДОХЛАСЬ! После чего я начал мстить!
Мастер Тор-ран сопровождал ехидным комментарием каждый удачный удар по ее… «тылу». Присутствующие узнали, что с противником нельзя играть, ведь ситуация может кардинально измениться для загонщика.
Дальний и самый экранированный и защищенный из магических полигонов. Преподаватель и аспирант прятались за десятком защитных щитов и двойным каменным укрытием со стальными плитами-заслонками. Мастер-боевик дернул какой-то рычаг, после чего и без того нерушимое убежище отсекла прозрачная стена высшей защиты.
– Приступай!
В дальнем конце полигона ожили каменные големы. На каждого голема отводилось по одному виду магического действия.
Мой арсенал был не очень богат – все сводилось только к магии Смерти, которая шла во всех моих заклинаниях.
Дуговая молния, черно-багровый шар файербола, черная шаровая молния, темные ледяные стрелы, лезвия ветра и векторные шипы – вот и все, что я освоил за семестр. Цепную молнию мне запретили под страхом смерти… как бы ни смешно это звучало в МОЕМ отношении.
Големы рассыпались на мелкий щебень примерно с шестого-восьмого заклинания.
Когда я исчерпал перечень заклинаний, мастер-боевик дернул рычаг, и стена отъехала в сторону. Десяток металлических големов в закопченных доспехах.
– Курт, сегодня дали «добро»! Используй «цепную»!
«Цепную так цепную…»
Черный дуговой разряд, ударивший в переднего голема. От него остальным передался частично ослабленный разряд, но все же…
Общий итог: один голем с круглой дырой и сильно оплавлен, остальные слегка обуглились-оплавились, плюс – у всех сочленения стеклись, сплавив всех големов в единую скульптурную композицию.
– Все, отключай! Курт – зачет, как я и говорил! А магистры пусть сами оплачивают разнесенный инвентарь, раз отказались ставить «автоматом»!
На зачете у лекарцев я едва не засыпался. Преподаватель буквально сыпал терминами, переплетенными с названиями на других языках. Дополнительных вопросов было столько, что у меня появилось стойкое желание подсыпать ему сильное слабительное в еду, но – удержался, ибо знал, что вывести ему данный препарат из организма, особенно своего, минутное дело. Как сдал, вопрос отдельный, неприятный, и не просите – рассказывать не буду.
Построение заклинаний после уничтожения големов на полигоне мне поставили так, так как желающих восстанавливать что-то еще – не было.
Исторический факультет… зашел с утра, а вышел в одиннадцатом часу вечера. Преподаватель оказался извергом! Согнал трех аспиранток и одного аспиранта, после чего устроил мне опрос… допрос с пристрастием. Из меня выжали все, что я помнил и что не помнил, все мысли по поводу тех или иных событий, после чего поставили зачет… Тиалль и Олес, когда я им рассказал, долго смеялись, но ужином накормили.
Экзамен бытовой кафедры… был выгнан с экзамена после того, как вещь рассыпалась в пыль, а заклинание, которое должно было быть встроено в столешницу стола и работать будильником, сдетонировало сразу после прохождения сигнала.
Я узнал много лестных о себе слов, получил шесть баллов за экзамен, а также предупреждение: на расстояние полета стрелы не приближаться к факультету бытовиков, если я все же решусь подать документы на специализацию по их дисциплинам! Так сказать, баллы получил только, чтобы пройти экзамен. Удивительно, что дали сдать экзамен, могли и завалить.
Последним я сдавал второй экзамен темного факультета по призыву темных духов. В билете выпал мелкий демон. Пентаграмму я начертил, как учили: свечи, круг соли во вторую линию защиты. После чего, прочтя заклинание, влил силу в символ призыва.
Взвыла сирена тревоги.
В кругу, переминаясь с ноги на ногу, стоял демон, правда, не низший, а Высший. Как такое могло произойти, не представляю… как и преподаватели. С минуту мы с демоном играли в гляделки, после чего он со вздохом поскреб черным когтем столб защиты-ловушки: