— Ценности, значит? И чем же для вас так ценен тот, кто за ней скрывается? — геомант повернулся к капитану стражи и магистру, — Там есть кто-то живой…
Глава 9. Сердце голема.
"Мы то, что мы едим…"
Кахар Гхадгарту,
вождь племени людоедов
Гоблина Айвен нагнал у самой лестницы. Ухватив несостоявшегося ученика шамана за шиворот, он потащил его снова в номер. Брыкающийся Хныга пытался что-то объяснить про черного петуха и важность лошадиных кишок, но юноша и слушать того не хотел. Втащил в комнату и запер дверь.
— Так, это еще что за гоблинская национальная кухня? Объясняй, вечнозеленый жрец спящего без задних ног бога!
— У Спящий Змей нет ног! — вяло отбрыкивался гоблин.
— Это еще почему?
— Потому что он змей. Пусти меня, злой человек.
Хныга вырвался и отскочил в угол. В руке его появился змеебич, вытянув свою треугольную голову в сторону Айвена и угрожающе зашипев.
— Давай, рассказывай, что это еще за ритуал и зачем тебе все эти потроха?
— Надо колдунство делать. Хорошее колдунство, сильное, чтобы искать.
— Врага?
— Человек совсем солнце-жара голова напекло? — с сочувствием посмотрел на юношу Хныга, — Никакой самый сильный шаман не отыскать Враг! Хныга будет искать храм, где лысый жрец жертва в честь Врага бей-убивай, — гоблин ненадолго задумался и
поправился, — Или лохматый жрец. Наша жреца хватай и спрашивай, где Враг сидит.
— Ну, ты в жрецах лучше разбираешься. Что там тебе надо? Подумаю, что и где можно найти, и при этом не влипнуть в неприятности.
— Нужный свежий кровь. Кровь человек! — поспешно добавил гоблин, заметив кровожадный блеск в глазах Айвена.
— Моя сгодится? Сколько нужно?
— Мало-мало надо. И еще черный петух живой: резать и слова колдунские кричать.
— Допустим, петуха я найду. Это все? Ты кричал про какие-то кишки.
— Конский кишка. Хороший кишка, длинный и крепкий.
— Это еще зачем?
— Человек сам посмотрит, когда кишка принесет, — загадочно улыбнулся Хныга.
— Сиди здесь и никуда не выходи. И ничего не трогай — особенно мои вещи. Ясно?
— Хныга умный гоблин. Трогать ничего не будет — розовый гоблин Хныгу сильно больно бил-кусал. Больше не надо так совсем.
Айвен погрозил ему пальцем и вышел. Отыскать нужные для ритуала компоненты оказалось намного проще, чем он думал. Черного петуха юноша за десять медяков выкупил у хозяина гостиницы, а кишки отыскал на кухне, где повар как раз заготовил их для набивания колбас, так что достались они Печатнику уже вымытыми и обработанными.
Поднявшись наверх, он застал Хныгу за приготовлениями. В центре комнаты гоблин поставил жаровню и теперь горстями сыпал в нее какие-то сушеные листья. Накидав горку, сверху он сложил пирамидкой несколько темных шариков.
— Что это? — поинтересовался юноша.
— Сухой листья шаманский трава и каки.
— Что-что?
— Овечьи каки. Такой зверь-овца ходит, трава в рот жует а потом оставляет каки на земля. Хороший дым каки дают, крепкий.
— Ты это жечь собрался? Бр, мерзость какая. Вот, держи свои кишки и петуха. Только осторожно, эта тварь клюется.
Хныга осторожно взял у него петуха и легким движением руки свернул птице шею.
— Эй! Я думал, что он нам живым нужен! Я из-за этой птицы чуть глаза не лишился!
— Птица совсем живой будет, — заверил его зеленокожий жрец и ловким движением накинул Айвену на руку петлю из кишок. Рванул, затягивая потуже.
— Это еще что за фокусы? — нахмурился тот, направляя в Печать Ферро поток маны.
— Никакой хвокус. Хороший колдунство, настоящий. Человек мало-мало резать надо.
С этими словами гоблин подскочил к Печатнику и царапнул его когтем по запястью. Подхватил кончиком пальца несколько капель крови и втер их в шею петуху.
— Мертвый-живой птица теперь человечий голос говори, — пояснил он юноше.
Выдернув несколько перьев из хвоста петуха, Хныга положил тушку рядом с жаровней и уселся рядом.
— И все? Я думал, ты будешь петь жуткие песни и смешно плясать, как обычно шаманы делают.
— Хныга не умеет дождь звать, — печально вздохнул тот, — теперь надо сидеть-ждать.
— Дождя? Зачем?
— Мертвый-живой птица только дождевой вода пить. От другой вода так и быть совсем дохлый. Человек тоже садись жди.
Айвен усмехнулся. Сложил ладони ковшиком и активировал свою вторую Печать, влив в нее совсем немного силы. И прямо в его руках начала появляться вода! Уровень ее быстро рос, пока не набралось на несколько глотков. Юноша аккуратно перелил эту воду в пустую кружку и протянул ее жрецу Змея.
Хныга осторожно понюхал воздух над сосудом и довольно оскалился. Схватил кружку и поднес ее к клюву дохлого петуха. По щелчку пальцев коротышки сухие листья на жаровне вспыхнули, и комната начала наполняться едким и действительно крепким дымом. Гоблин негромко затянул какую-то песню, больше напоминавшую заклинание. Впрочем, это и было настоящее шаманское заклинание. Голова мертвой птицы дернулась и потянулась к чашке.
— Человек, когда дух появляйся, твоя кишка хватай и духи бросай-вяжи! — повернулся к Айвену гоблин.
"Какой еще такой дух?" — хотел спросить юноша, но прикусил язык. Прямо над жаровней воздух начал уплотняться и скручиваться в некое подобие человеческой фигуры. Эта дымовая сущность вытянула свои длинные руки в сторону гоблина, и тут в дело вступил Печатник. Он бросился на пол, схватил валяющиеся лошадиные кишки и, быстро скрутив из них подобие петли, захлестнул этим импровизированным арканом духа. Тот завыл и дернулся, но выбраться не смог.
— Таскай сюда его, таскай к петух, — выкрикнул Хныга, отскакивая в сторону.
Юноша послушно дернул и потащил упирающегося духа к столу, на котором гоблин разложил петуха. Жрец снова начал петь какое-то заклинание, и мертвая птица дернулась. Увидав это, дух завыл и еще раз дернулся, едва не сбив Айвена с ног. Удвоив усилия, тот обошел стол и подтащил связанного духа прямо к птице…
И мертвый петух встал. Гоблин взял высокую ноту, и клюв птицы открылся, словно та намеревалась проглотить их необычного пленника. Впрочем, именно это она и сделала. Петух буквально втянул в себя духа и принялся чистить перья, словно обычная птица.
— Притворяется, — пояснил гоблин и вытащил заранее вырванные перья. Он поднес их к тлеющим на жаровне листьям и скомандовал, — А теперь твоя отвечай на каждый вопрос, а не то я буду жги перо.
Петух заинтересованно посмотрел на зеленого коротышку, склонив голову набок.
— Ко? — произнес он.
— Ты его понимаешь? — повернулся к гоблину Печатник.
— Твоя глупый, как курица, — рассердился тот, — вот твоя и говори с ним. Только дай птица вода пить.
Юноша послушно пододвинул к птице чашку с водой, и та начала жадно пить. Осушив все до капли, петух снова повернулся к жрецу.
— Спрашивай, смертный, — этот низкий с хрипотцой явно принадлежал не птице, хоть и исходил из ее горла.
— Учти, дух, я смогу отличить ложь от правды, — предупредил Айвен, прибегая к помощи Печати Змея.
— Я вижу, — согласился дух в теле птицы и снова повернулся к Хныге, — Ты, зачем засадил меня в такое жалкое тело? Хочешь опозорить меня?
— Мой дед брал черный петух. И его дед брал черный петух. И дед деда брал черный петух, — пожал гоблин плечами.
— Да, ваша семейка никогда не была особо изобретательной. Что ты хотел узнать?
— Хныга хочет сильно знать, где сидит много один жрец, который служит сам Враг.
— Мой разум отказывается это понимать этот бред! — взвыл дух, — Человек, лучше спрашивай ты.
— Мы ищем храм, в котором поклоняются Врагу.
— Мне нужно знать его имя.
— Хныга сам сказать, — гоблин резво подскочил к черному петуху и что-то зашептал.
— Хорошо. Ищите этот храм в южной части Ларийского леса, на восточном берегу реки, что бежит с гор.
— А поточнее сказать нельзя? — нахмурился юноша. Дух говорил правду, это он знал наверняка, но пользы от его слов было не так уж и много.
— Если хочешь точнее, то нужно было использовать другое тело, — рассмеялся петух жутким кудахтающим смехом.
— Секи башка, — скомандовал Хныга, проведя ладонью у горла.
И Айвен тут же перерубил птичью шею выхваченным из ножен на поясе кинжалом. Что-то темное вырвалось из мертвого тела наружу и растворилось в тенях, а обезглавленная тушка свалилась на пол.
— Это что такое было? — осипшим голосом поинтересовался юноша у гоблина.
— Дух. Старый дух. Много знает. Мало говорит, — вздохнул тот.
— Лично я в Ларийских лесах никогда не был. Уверен, что ты даже выговорить это слово не сможешь. Хорошо бы проводника взять, или, на худой конец, карту.
Печатник бросился к своим сумкам, ударом ноги заталкивая дохлого петуха под кровать. Покопавшись немного в вещах, он вытащил карту, нарисованную на куске ткани. Рисунок на ней удивительно хорошо сохранился, нигде не было ни потертостей, ни складок. Разложив карту на столе, юноша склонился над ней и принялся водить пальцем по узким змейкам дорог.
— Мы вот здесь… А вот Ларийские леса… Так… Вот и река, и если смотреть вдоль левого берега то вот в этой области нам и нужно искать храм.
— Кусок храм, — не согласился с ним гоблин.
— Слушай, а ведь ты прав! Если храм только-только строится, то им наверняка нужны материалы, рабочие руки и удобная дорога по соседству! И наверняка о строительстве хоть что-нибудь слышали в окрестных поселениях.
Снова вернувшись к карте, Айвен нашел на ней и указал два места.
— Вот. Городок под названием Бруйск и маленькая деревушка — Лихолесье.
— Хныге не нравится название, — заявил гоблин.
— Мне тоже. В лихие леса почему-то не тянет.
— Хныга говорил про Бруйск. Брррр… Страшно!
До ближайшего места, а это была деревушка, было ближе всего — пара дней пути верхом на быстроногом харуке. Так что выдвигаться было решено сразу после завтрака. Наскоро умяв куриный супчик — из того самого петуха! — и мятую картошку с квашеной капустой, друзья двинулись в путь.