И тут же звуки вокруг усилились и распались, зазвучав каждый сам по себе, не перекрывая друг друга и не мешая. Вор теперь с легкостью мог выделить любой из звуков, даже самый тихий, чем он и занялся. Вот за стеною слышно биение чьего-то сердца, а вот пробежала мышь в подполье. Скатившийся по крыше камешек, капающая вода, дыхание тайного наблюдателя — ничто не ускользало от обостренного слуха Айвена, в том числе и тихие шаги в начале переулка. Судя по звукам, идущий сюда человек подволакивал одну ногу, а значит, это был тот, кого ждал юноша.
Он перекрыл поток маны, питающий Печать, и звуки снова перемешались и стихли. Спустя некоторое время из-за угла дома показалась долговязая фигура, закутанная в плащ.
— Ты опоздал, — Айвен вышел ему навстречу.
— Да, старался не помять товар, пробираясь через рынок. Много народу, много суеты.
— Надеюсь, товар свежий?
— Обижаешь. У Карима всегда свежий товар. Будешь смотреть?
— Непременно. Давай сюда.
Человек, назвавшийся Каримом, протянул юноше объемный мешок, без труда удерживая его на весу, словно тот был набит чем-то очень легким.
Айвен с предельной аккуратностью взял мешок, развязал его и заглянул. Шумно вдохнул воздух и одобрительно кивнул:
— Годится!
— Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь!
— Знаешь, я тут подумал… — вор сделал многозначительную паузу, — Рановато мне еще тебя отпускать. Вдруг понадобится раздобыть еще что-нибудь столь же редкое и ценное?
— Мы. С тобой. Заключили. Сделку! — С каждым новым словом загадочный Карим увеличивался в размере, и теперь был вдвое выше юноши.
— Ладно, ладно, только успокойся. Забирай, — Айвен вытащил из кармана обычную — на первый взгляд — бутылку из непрозрачного зеленого стекла, и бросил ее гиганту.
Тот ловко подхватил сосуд и, раскатисто рассмеявшись, с тихим хлопком исчез, оставив после себя запах протухших яиц.
— Иногда мне кажется, что они это делают специально, — зажав нос пальцами, пробормотал вор, — Не хватало еще только, чтобы мой подарок провонял этим…
Он бережно поднял полученный от загадочного Карима мешок и быстро зашагал в сторону Фонтанной площади, где находилась его лавка. Запах протухших яиц преследовал его еще пару кварталов и отстал, затерявшись среди ароматов специй и запахов рыбы.
Вернувшись в лавку, Айвен первым делом аккуратно уложил мешок в шкаф, и запер его на ключ. Потом уселся на стул, с наслаждением стянул с себя изрядно отяжелевшие за день башмаки и забросил их в дальний угол. Использование Печати Меркура не прошло бесследно, и теперь ноги казались отлитыми из свинца. Необычайно тяжелого свинца. Собственно, именно из-за этих неприятных последствий Печать и получила свое шутливое прозвище "легкоступ".
— Если они сейчас отвалятся, то я даже обрадуюсь, — простонал юноша.
— Кстати, могу подсказать отличный способ, — раздался у двери знакомый голос, — Я войду, раз уж ты не стал запираться? Ждешь гостей?
— Мэт, дружище! Заходи, конечно. О каком способе ты говорил?
— Сделать так, чтобы ноги отвалились…
Мэт, как и сам Айвен, служил в Тайной Канцелярии. Собственно, именно он и завербовал юношу после той истории с Печатью Тьмы. Пройдя вместе через страну магов и жуткий Мурлок, преследуемые порождениями Тьмы и армией охотников за головами, вор и геомант стали лучшими друзьями, и частенько заглядывали друг к другу в гости вот так, без приглашения.
— Спасибо, не надо. Может, подвигаешь что-нибудь из мебели, чтобы облегчить мне последствия от использования знака Меркура?
Мэт сначала внимательно посмотрел на Айвена, а потом огляделся вокруг. С сожалением развел руками:
— Извини. Мне нечем подкорректировать мантические потоки твоей боли. Геомантия здесь бессильна, так что придется тебе справляться самому. И, кстати, я тебе это уже неоднократно говорил. Завязывай ты с этим "легкоступом"…
Он был Геометром, так в Тайной Канцелярии называлась должность специалистов по манипуляции мантическими потоками — геомантов. Просто переставляя по определенным правилам предметы, они могли оказывать воздействие на свойства различных объектов или просто окружающей среды. Скорее наука, чем магия, геомантия не требовала особых затрат маны и заучивания сложнейших формул заклинаний, поэтому ее немногочисленных адептов прочие чародеи считали неполноценными магами, фокусниками.
— Ладно, есть у меня проверенный способ, — Айвен приложился к фляжке с вином, — Ты же не просто так зашел, верно? Рассказывай.
— Хочу предупредить тебя… Помнишь того типа, которого ты задержал утром?
— Человека-невидимку, которого не берет "чарокрут" и на которого не реагирует марголит? А-то как же, я на него целый мешок розовой кхай-пыльцы рассыпал.
— Наверное, ты уже беседовал с Хэмом, куратором этого дела? Так уж получилось, что расследование поручили мне. И я хочу дать тебе один совет. Если вдруг снова встретишься с артефактом, который не охлаждает марголит и работает под "чарокрутом" — будь предельно осторожен, а еще лучше и вовсе не связываться с его владельцем.
— А вот с этого места поподробнее. Что в них такого опасного? Что за удивительная магия?
— В то-то и дело, что никакой магии. Никто не знает, откуда они берутся, и как вообще возможно создать предметы, исполняющие желания. Но они вдруг появились, и лучшие умы Тайной Канцелярии уже неделю бьются над этой загадкой.
— Эй-эй, я верно расслышал? Ты сказал, исполняющие желания?
— Именно. Разумеется, есть множество ограничений, но эти предметы именно исполняют желания своего владельца, не затрачивая при этом ни капли магической силы и нарушая все возможные законы. Та деревяшка, например, дважды в день превращает в золото любой предмет из дерева, который меньше ее по размеру. Навсегда.
— Ха! Теперь я понимаю, почему этот твой Хэм выдал мне неограниченный кредит.
— Со временем сила такого предмета слабеет, но… К нам уже попали вещи, которые умеют испепелять предметы, превращать воду в камень, делать из хозяина неутомимого любовника и даже одно зеркальце, которое омолаживает женщин на десять лет! Правда, только тех, кому исполнилось не меньше семидесяти…
— Насколько я помню, чары омоложения как раз недавно были разработаны хеонскими чародеями.
— Верно. И чтобы сбросить пару лет, нужны усилия трех архимагов. Да и то — эффект этого заклятья очень недолговременный. Ты понимаешь? Эти артефакты по настоящему исполняют желание, пусть даже и одно. И кто-то их умеет создавать…
— И ты будешь искать этого умельца? Эй, только не говори, что меня тоже на это подписали, и я должен буду мотаться по Арлании в кампании мага, который по два раза на дню перекрашивает свои усы во все цвета радуги!
Мэт машинально поднес руку к своим усам, которые на этот раз были выкрашены в цвет осенней листвы. Насколько успел уяснить Айвен за год своего знакомства с этим эксцентричным геомантом, судя по цвету усов, того в последнее время мучили кошмары.
— Успокойся. Я просто зашел повидать своего друга перед отъездом, и дать пару добрых советов.
— Друга повидал, совет дал, спасибо, рад был встрече, — указал ему на дверь юноша.
— Я так понимаю, что у тебя должна состояться очень важная встреча, — догадливо усмехнулся маг.
— Как приятно иметь дело с умными людьми. Намного приятнее, чем с умными гномами, особенно если у них есть то, что мне нужно.
— Послушай… А ты ничего странного больше не заметил? Ну… когда задерживал того… Ксаша? Любая информация, которая может мне помочь.
— Значит, говоришь, зашел пару советов дать? — Айвен ухмыльнулся. — Есть кое-что. Вот скажи, стал бы ты продавать предмет, который дважды в день тебе превращает простую деревянную ложку — в золотую?
— Да, это по меньшей мере странно. Впрочем, ты не первый, кто обратил на это внимание.
— Должен же я был попытаться? Тогда как тебе такое наблюдение: когда я сказал, что он арестован, этот твой Ксаш даже ухом не повел…
— Так он же не эльф, — геомант с одобрением кивнул, — Впрочем, я понял о чем ты. С амулетом, дающим невидимость на десять минут, я бы тоже был спокоен. Тем более, что его никакой магией не заблокировать.
— Именно! Он был уверен, что сможет уйти! А значит, был готов к такому повороту.
— Возможно-возможно. И еще, не подскажешь, где найти некоего Сквозняка?
Запомнив адрес и приметы, Мэт направился к выходу, но у самой двери повернулся, словно о чем-то вспомнив.
— Да, насчет второго совета. Если вдруг столкнешься еще с одним исполнителем желаний, то учти — эти амулеты исполняют желание того, в чьих руках находятся.
— Я запомню. И это…Удачи тебе, Мэт. Береги себя.
— Ты тоже.
Дверь закрылась за геомантом, и Айвен вытащил из кармана левую руку, которую держал там все это время. Бережно раскрыл ладонь и с восхищением уставился на крохотный цветок перламутрово-розового цвета. Казалось, что тот испускает едва заметное сияние.
— Эй, Айвен, — раздался вдруг приглушенный шепот за дверью, и та приоткрылась.
— Сегодня лавка уже закрыта! — рявкнул юноша, поспешно спрятав цветок в ящик стола.
— Так еще даже не темнеет, — в дверь просунулась вихрастая голова. — Слышь, Айвен, мы ж с тобой парились на одной хаве, дай хоть маляву задвинуть.
— Ладно, заползай, нечего тебе у моей кызы маяком фарчить, — подумав, согласился вор, опознав владельца головы.
Вихрастого он знал еще по тем временам, когда состоял в Воровской Гильдии. Хват Кормак по прозвищу Мальчик, он был обычным карманником: звезд с неба не хватал, а вот тумаков от хозяев карманов, в которые ухитрялся засунуть свои неуклюжие руки — постоянно. От воровского клейма его спасал только недюжинный актерский талант и мальчишеская внешность, благодаря которой он и получил свое прозвище. "Тетечка, только по голове не бейте, я три дня не жрамши, четыре не пимши и пять не спавши", — эта фраза в сочетании с полным боли взглядом не только выручала его в случае поимки, но и регулярно обеспечивала ужином, а то и ношеными вещичками, принадлежавшими сыну сердобольной "тетечки". И это несмотря на то, что Хват был на два года старше Айвена!