Я планировал тщательно изучить все доступные знания об анималистике в библиотеке, но вместе с этим нужно было начать работать с животными. Пусть я сомневался, что волки — задача для начинающего. Но попробовать стоило. Как ученик человека, предпочитающего практику, не мог я начать с книг.
Поэтому сразу после завтрака я засобирался в зоологический парк.
Сначала за мной увязался Гордей. Стоило парнишке услышат, куда и направляюсь, как у того загорелись глаза и против его уговоров устоять было невозможно.
Но, как только приютский умчался во флигель, чтобы переодеться, оттуда вышел Тимофей и поинтересовался из-за чего такая суета. И тоже попросился в нашу компанию. Что было даже на руку, пока они гуляют по парку, я смогу сосредоточиться.
В общем, отправились мы втроем.
В этот день в зоопарке тоже не было оживленно. Возможно по причине слегка хмурой погоды, но посетителей было немного.
Я назначил рыжего ответственного за Гордея, ну или наоборот. Потому как и у теневика во взгляде был детский восторг. Мальчишки — они всегда мальчишки.
Выдал обоим по мороженому и, пока они ушли в павильон с редкими пресмыкающимися, пошел к вольеру с волками.
Сегодня братья не прятались в логове, а вальяжно валялись наверху оврага, под мохнатыми лапами ели. На моё приближение отреагировали без интереса. Один короткий взгляд и всё.
Новая магия это всегда смесь чувств. С одной стороны я ощущал интуитивно, что могу использовать аспект. Казалось, вот он, источник, обратись к нему и готово. Но с другой неизвестность порождала много сомнений и предположений. И это сильно мешало интуиции, присущей каждому одаренному. Ведь многие развивали дар неосознанно, даже толком не понимая, что и как делают.
Так что я был не в самом выгодном положении с точки зрения своего опыта и наблюдений за другими. Сотни историй со всех концов света, сотни мастеров, каждый со своим пониманием. Всё это притормаживало, ведь не так просто взять и выкинуть из головы все знания.
К тому же из глубин памяти упорно лезли воспоминания о родителях.
Но окружающая меня атмосфера какого-то сказочного леса помогла отринуть всё лишнее. Витали ароматы цветов, щебетали птицы, а но мой ботинок забрался большой жук и заснул.
Я начал с ментальной магии.
Любое живое существо обладает разумом. Некоторые в большей степени, некоторые в зачаточном состоянии, но тем не менее.
Поэтому я предположил, что с такой поддержкой связь будет проще наладить.
Потянулся к разуму того волка, что в прошлый раз выглянул на зов служителя. Зверь встрепенулся и поднял голову, уставившись на меня золотисто-желтыми глазами.
Никаких эмоций я, безусловно, понять не мог. Менталисты способны взаимодействовать лишь с себе подобными, то есть людьми. Всё, что я мог при помощи этого аспекта — знать, что передо мной разумное существо. Ну либо наделенное разумом, это ощущалось немного иначе.
Пока зверь меня разглядывал, я обратился к источнику и вплел в магический поток новую нить. Слабая, она получила своеобразную опору.
Меня даже в жар бросило, так я напрягся от попытки не упустить направление и не оборвать эту тонкую нить дара. Первый раз всегда самый сложный. Источник неумело разгорался, постоянно меняя интенсивность, оттого поддержка оказалось выматывающей.
Скорее всего на этом этапе большинство одаренных оступались. Удержать трепещущую, словно мотылек возле огня, связь непростая задача. Если бы не колоссальное количество часов работы над артефактами, требующих как терпения, так и быстрой реакции на изменения, я бы тоже не смог.
Но мне удалось добраться до зверя.
На какой-то миг я успел соприкоснуться с его сутью. Ничего не сообразил, как связь резко и грубо оборвалась. С той стороны. Волк зарычал, поднялся и спрыгнул в овраг, скрывшись от меня.
Одно я понял точно — мне не рады. Я чужак и лучше бы мне убраться подальше.
— Чёрт, — я расстегнул пару пуговиц рубашки, стало душно.
Самонадеянно было рассчитывать на успех с первой же попытки. Ко второму волку я даже не успел обратиться, получил однозначный сигнал — уходи, пока цел.
Ладно, не самые дружелюбные звери, уж тем более для мага без опыта.
Значит, найдем более расположенных к общению.
Вспомнив про медведицу Снежинку, любящую публику, и отправился к ней. Мне нужно было хоть раз понять, как именно работает эта связь, прежде чем вернуться к хищникам.
Медведица плавала с явным наслаждением. Вряд ли животные умели улыбаться, но тут было очень похоже. Я встал перед воздушным барьером и просто наблюдал, как она резвится. Снежинка ныряла ко дну, отталкивалась от него и поднималась к поверхности, переворачиваясь на спину и крутясь.
Я и не знал, что они так прекрасно плавают…
Наконец она закончила с водными процедурами, выбралась и встряхнулась. Немного неуклюже уселась и увидела меня, с интересом наклонив голову на бок.
Снова использовав разум, как маячок, я потянулся к медведице. В этот раз было проще, нить стала чуть крепче. Но теперь я столкнулся с преградой. Меня не посылали куда подальше, но и не подпускали близко. Словно такой же невидимый барьер возник между нами, как и ограждающий её обитель.
Я перепробовал всё. Даже поговорил, объясняя зачем мне всё это нужно.
Снежинка обсыхала и никак не поддавалась.
— Ух ты! — рядом как из воздуха появился Гордей. — Красивый!
В руках пацана уже была сахарная вата. Я огляделся — Тимофей помахал мне издалека, стоя перед торговой лавкой с едой. Почувствовав желание подкрепиться, я его погасил. Сначала добьюсь хоть какого-нибудь результата, а потом уже пировать.
— Красивая, — поправил я приютского, указывая на табличку с именем.
Гордей закивал, восхищенно разглядывая медведицу.
И в этот момент я ощутил отклик. Мимолетный и едва уловимый, как порыв легкого ветерка, тут же стихший.
Снежинка отреагировала на появление пацана с особой нежностью. Материнской. Она воспринимала детей своими медвежатами. Зверь поднялся и в нашу сторону полетел мяч.
— Ух ты! — с ещё большим восторгом вскрикнул Гордей. — Здорово!
И я попробовал посмотреть на неё детскими глазами. Вернуться в то время, когда весь мир был тоже удивителен, но всё же иначе. Когда каждое событие воспринималось настоящим открытием. Когда было не просто любопытство, а непреодолимая тяга непременно изучить всё-всё в этом мире.
Гордей мне очень помог, не подозревая об этом.
Напомнил, что думать нужно не только о задачах. Не забывать ни на миг, что вокруг целый мир, полный чудес, больших и маленьких. Всё происходящее, от улыбки до рождения младенца, настоящее волшебство.
И я улыбнулся, позабыв обо всем, кроме этого момента, когда медведица кидала нам мяч, радуясь вместе с ней.
— Здорово! — повторил пацан и взглянул на меня умоляюще: — А можно мне питомца?
— Медведя? — от неожиданности не понял я.
— А можно медведя? — обрадовался Гордей. — Тогда вообще круто! А то у Тима дракон, у вас львы, а у меня медведь будет! Ух!
— Гордей Васильевич, медведи не домашние животные, — мягко сказал я, внутренне ужаснувшись, представив такого обитателя особняка. — Им лучше на воле жить.
— Ну да, — нахмурился мальчишка. — Я знаю, нельзя неволить животных. Это хуже, чем… Хуже всего, короче!
— И потом, это большая ответственность. За питомцем нужно ухаживать, кормить его и следить за здоровьем.
— К ответственности я готов! — вскинув подбородок, заявил он. — Но про медведя согласен, куда ж его девать-то. Он же весь сад перетопчет, деревья поломает и рыбу в пруду сожрет.
Я не выдержал и расхохотался. Ну точь-в-точь ворчание духа предка. Всё же мальчишка поддавался влиянию призраков. Проводил с ними слишком много времени. Ну ничего, скоро на учебу и будет общаться со сверстниками и живыми учителями. Иначе и правда превратится в ещё одного сварливого старика.
— О чем речь? — подошел к нам Тимофей, держа в руках пакет, источающий ароматы выпечки.
— Ух ты! — завопил Гордей и припустил в сторону высокого дерева, по которому скакали маленькие обезьянки.
— О питомце, — вздохнул я.
Ясно, что такой вопрос уже не отпадет, раз возник. И нужно что-то придумать.
Коты, несмотря на хорошее отношение к своему спасителю, скорее покровительствовали ему. А вот спать укладывались неизменно в мою постель. Все трое сами выбрали себе хозяина и подарить одного из них парнишке было невозможно.
Создать и оживить артефакт тоже не подходило. Понятно же, что ребенку хочется настоящего и живого питомца. Других он и сам себе сделает, когда окончательно пробудится дар.
И понятно, что кого-то обычного, вроде собаки или кошки, ему не хочется. В нашем семействе обычного не было ничего.
— Нда, это будет непросто, — подтвердил мои мысли Тимофей, озадаченно почесав макушку.
— Могу создать ифрита я, — вдруг заговорил в голове джинн. — Маленький он, под стать ребенку.
Я вздрогнул, не заметив гула, служащего знаком начала общения с элементалем.
— Ифрита? — мысленно переспросил я, присаживаясь и делая вид, что завязываю шнурки.
— Создания эти сродни тем, кого вы величаете питомцами. Они рождаются в Вечной пустыне, но и мы способны их сотворить. Вселить часть сущего и отпустить.
Да уж, даже элементаль может завести себе питомца, кто бы мог подумать… Хотя я чувствовал, что не всё так просто, как говорил Хакан. Я помотал головой, отвергая эту идею. Маленькое подобие джинна не совсем то, что нужно ребенку. Вдвоем они точно спалят дом.
— Благодарю, но не стоит.
— Как пожелаешь, Искандер-инсан, — пропел Хакан и исчез.
— Не пересекайте ограждение! — раздался строгий голос с той стороны, куда убежал пацан.
— Ой! — рыжий кинулся туда. — Гордей, стой!
Я проследил, как Тимофей ловко перехватывает пацана наверху весьма условной ограды, на ходу извиняясь перед служителем зоопарка, и обернулся к медведице.
Она смотрела прямо на меня. Пристально и внимательно. И я вдруг ощутил эту самую связь. Слабая и зыбкая, но она появилась!