И правда, у меня был день рождения, и Рона так хорошо со мной разговаривала, и мы ехали в невероятной машине, а дома ждал подарок, о котором я так давно мечтала. Мне бы чувствовать себя самой счастливой на свете – а я смотрела на маму и чуть не плакала. Мама втиснулась на сиденье рядом с Луизой и Кэсси, болтала с ними, раздавала кисленькие леденцы тем, кого укачало, показывала разные интересности за окном. Она была такая храбрая! Даже иногда улыбалась мне, только на папу не взглянула ни разу.
Папа наконец перестал трещать о лимузине и заснул. Хоть бы храпеть не начал, думала я.
Он проснулся, когда машина затормозила у театра. Тогда папа развил бурную деятельность, велел нам построиться в ряд на тротуаре, сам прыгал вокруг и шутил. Торжественно всех пересчитал, щелкнув каждую девочку по носу. Он и маму попытался щелкнуть, но она увернулась.
Начался спектакль просто замечательно. На сцене праздновали день рождения, все пели и танцевали. Мне понравились «Мактавиши», и Уилл Форман, и актриса, исполнявшая роль именинницы, – худенькая, очень красивая девушка с ярко-рыжими волосами до пояса. Вдруг она подошла к самому краю сцены и спросила, есть ли в зале девочки и мальчики, у кого сегодня день рождения.
Обернувшись, я увидела сразу несколько поднятых рук.
Я тоже слегка помахала рукой – думала, сейчас в нашу честь споют «С днем рожденья тебя».
Как бы не так! Девушка с рыжими волосами сделала приглашающий жест.
– Идите все на сцену! Давайте вместе отпразднуем наш день рождения!
Ох, ужас какой! Десять-двенадцать человек бросились к сцене. Девочки все были вроде Скай – стройные, хорошенькие, в коротких юбочках или тесных джинсах. Я чуть не умерла, когда представила, как стою с ними рядом в своем чопорном жемчужно-сером платье.
– Красавица, иди! – толкнула меня Рона.
Я сказала:
– Ни за что.
– Есть еще кто-нибудь? – спросила рыженькая.
Она смотрела в нашу сторону.
– Красавица! – зашипел папа с дальнего конца ряда. – Пошла, живо!
– Не могу! – Я вжалась в спинку сиденья. – Не пойду!
– Тогда я пойду! – вскочила Скай.
– Сегодня не твой день рождения! – сказала Рона.
– У меня же справку не спросят! – ответила Скай, проталкиваясь к проходу.
Папа что-то мне орал, но я упрямо замотала головой. Не потащит же он меня волоком через весь ряд.
Скай уже вспорхнула на сцену, тряхнула длинными белокурыми волосами и подбоченилась. Она совершенно не стеснялась. Все именинники дружно запели «С днем рожденья тебя», а потом под бешеную музыку стали играть в «лишний стул». Затем вспыхнули разноцветные прожекторы и начался общий танец. Я тихо радовалась, что мне не приходится танцевать у всех на виду, хоть папа и смотрел на меня с яростью. А когда он перевел взгляд на сцену, то невольно улыбнулся, глядя, как Скай семенит взад-вперед, вскидывает руки, крутит бедрами и притопывает. Наверняка он бы что угодно отдал за такую дочку… Рона незаметно сжала мою руку.
На обратном пути в машине девчонки болтали без умолку – обсуждали, кому какой момент спектакля больше понравился, спорили, кто из «Мактавишей» самый симпатичный, пели кусочки песен. Скай хотела повторить свой танец, но водитель очень строго велел ей сесть на место. А папа не сделал ей замечания – наоборот, подмигнул. Скай подмигнула ему в ответ, а потом долго хихикала с Эмили и Арабеллой.
Мне папа не собирался подмигивать. Я знала – он бесится, потому что я не пошла на сцену. Конечно, я не хотела, чтобы он при всех начал орать, но до смерти боялась той минуты, когда останусь с ним одна.
Последней мы доставили домой Рону. Я крепко обняла ее на прощание.
– Рона, еще раз спасибо тебе огромное за Деньрожденья!
– Я так рада, так рада, что он тебе понравился! – ответила Рона. А потом шепнула мне на ухо: – Пусть Скай думает, что она, как раньше, моя лучшая подруга, а на самом деле я хочу дружить с тобой, Красавица.
– Ну хватит, девчонки, что вы как будто навсегда прощаетесь! В понедельник увидитесь в школе, – сказал папа. – Беги домой, Роза!
– Рона! – поправила я, и мы еще разик обнялись.
Ее мама и папа, наверное, ждали, когда Рона приедет. Дверь сразу открылась. На пороге стояли мистер и миссис Маршалл. Рона побежала к ним.
– Это у них бассейн? – спросил папа. – Наверное, размером с тазик. При этих домах и сада-то, считай, нету. А дом в каком состоянии, вы посмотрите только! Краска вся облезла. Кажется, глава семьи должен гордиться своим домом и содержать его в приличном виде! Не пойму, с чего ты вешаешься на шею их девчонке? Ничего в ней такого особенного. Лучше бы подружилась с той блондиночкой, Скай!
Это имя папа запомнил правильно.
– Скай мне не нравится, – буркнула я.
– Ну и зря! Могла бы у нее многому научиться. Она-то умеет ловить шанс! Вылетела на сцену, как ракета. Красавица, а ты почему не пошла? Ради этого все и затевалось – чтобы с шиком отпраздновать твой день рождения. Как ты думаешь, для чего я выложил тысячу фунтов за билеты? Чтобы ты была у всех на виду и веселилась на полную катушку, а не тряслась, как желе, в зрительном зале.
– Джерри! – сказала мама.
– Достали вы меня обе! – крикнул папа, не задумываясь о том, что водителю все слышно. – Вкалываю на вас как проклятый, деньги сыплю без счета, а где благодарность? Сидите с кислыми рожами! Красавица, я на твой день рождения целое состояние угрохал, а у тебя ума не хватило попользоваться толком! Все девочки прыгали и веселились, а ты стояла в углу, как дура какая-нибудь, с которой никто не хочет дружить.
– Джерри, пожалуйста, перестань!
– А ты, Дилли, не лучше! С другими мамашками слова не скажешь, товар лицом показать – и то не можешь. Я тебе накупил нарядов и драгоценностей, а ты что? Взяла и потеряла бриллиантовое колье! Как его можно потерять? Я понимаю, что ты дура, но застежку защелкнуть даже тебе под силу, наверное?
– Я действительно дура, – ответила мама. – Дура, что позволяю так со мной разговаривать. И тем более дура, что терплю, когда ты говоришь гадости Красавице.
– Бедненькая Красавица! – Папа схватил меня за плечо и встряхнул. – Хитрюга ты, дочка! Хватило же наглости подлизаться к этой Розе и выпросить у нее в подарок проклятого кролика!
– Папа, я не просила.
– Не смей врать! – отрезал папа. – И не радуйся слишком, что обставила папочку. Нос еще не дорос в хитрости со мной состязаться!
Глаза у него блестели как-то не по-хорошему, но я не сразу поняла, в чем тут дело.
Как только мы приехали домой, я побежала проведать Деньрожденья.
Дверца клетки стояла открытая настежь. Я так и застыла. Я точно помнила, что запирала дверцу. Еще и задвижку проверила.
Затаив дыхание, я заглянула внутрь. Пошарила руками в соломе, но все без толку. Крольчонок исчез.
Сначала я только растерянно оглядывалась, а потом кинулась искать по всему саду. Опускаясь на четвереньки, заглядывала под каждый куст.
– Красавица? – Мама вышла из дома и увидела пустую клетку. – О господи!
– Мама, я ее запирала, честно! Я не знаю, как она открылась!
– Зато я знаю, – сказала мама. – Джерри! Джерри, подойди сюда!
Папа тоже вышел в патио.
– Прекрати орать, я тебе не собачка! – рявкнул он. – Красавица, что ты тут ползаешь на карачках? Встань сейчас же, перепачкаешь новое платье!
– Я ищу Деньрожденья, – всхлипывала я.
– Кого? А, этот несчастный кролик. Что, уже сбежал? – спросил папа.
– Ты его нарочно выпустил, – сказала мама. – Наверное, ты сюда пробрался, пока девочки садились в лимузин.
– С чего это я стану куда-то пробираться в собственном доме? – Папа воинственно выпятил подбородок. – Да, я выпустил кролика. Я всегда говорил, что не позволю держать в доме животных!
– Но он же мой! – зарыдала я. – Папа, как ты мог? Он совсем маленький! Ему, наверное, страшно! Деньрожденья, где ты?
– Прекращай эти глупости! Он где-нибудь резвится на травке с друзьями-крольчатами, – сказал папа. – Там ему и место, в дикой природе. Хватит реветь! Вся рожа распухла. Незачем трагедии разводить. У тебя есть прекрасный розовый кролик, с ним и играй.
Я не слушала и все продолжала искать. Мама присоединилась ко мне.
– Наверняка он где-нибудь здесь! Он же не мог прорыть ход под изгородью, правда? – сказала я.
– За сараем есть дырка, он мог протиснуться там, – сказала мама.
Она побежала посмотреть и вдруг ахнула, прижав ладони ко рту.
– Мама, что там?
– Не подходи, Красавица! Стой там, не подходи! – крикнула мама.
Она вся дрожала, как будто вот-вот упадет. Я не удержалась, бросилась к ней – и тут поняла, почему она велела не подходить. Деньрожденья неподвижно лежал на земле за сараем. Пушистое тельце вытянулось, лапки обвисли, а от головы почти ничего не осталось.
Я дико закричала. Мама обняла меня и прижала к себе мою голову, чтобы я не видела бедного изуродованного Деньрожденья.
Папа подбежал к нам.
– Фу, какая гадость! Должно быть, лисица его загрызла. Вот они, животные!
Мама сказала:
– Ты чудовище.
– Что? Слушайте, я ему голову не отрывал! Откуда мне было знать, что лиса его поймает? Что делать, с животными такое случается. Красавица, иди к папочке, дай я тебя обниму!
Я шарахнулась в сторону.
– Я тебя ненавижу! – крикнула я, захлебываясь слезами.
– Что-о? Не смей мне хамить! Я тебе рот с мылом вымою!
– Джерри, прекрати эти нелепые угрозы, – сказала мама. – Ты мне противен.
– Я тебе противен? – взбеленился папа. – Как ты смеешь! Я тебя в канаве подобрал, кучу денег на тебя истратил, купил тебе прекрасный дом…
– Это не прекрасный дом, это ад кромешный! – сказала мама.
– Не нравится – тогда выметайся! – сказал папа. – Вали отсюда, неблагодарная корова!
– И уйду, – сказала мама.
Я вцепилась в нее.
– Мама!
– И малявку с собой забирай, – рявкнул папа.
– Конечно, – сказала мама.
Папа скрестил руки на груди.