— Конечно, не преступление. Особенно если ты сильфа, и твоя семья — это огромный цветок, в котором ты и выросла. Идиотка Плизеир даже не представляет, какое сокровище было у нее под носом. Тебе повезло, куртизаночка: прознай она о настоящей силе твоей крови, ты бы больше не увидела неба над головой и превратилась в бесконечный генератор эликсира жизни.
Слова знахарки лишь добавили вопросов.
— Сильфа? Это которые, как феи с крылышками и остренькими ушками? Что-то не похоже, — усомнилась Сэйма.
— Конечно, потому что твой папаша обычный человек. Вот и ты выглядишь как человек. Дети цветов принимают вид своих отцов. Кто же виноват, что озабоченные фейри любят сношаться с цветами больше, чем люди, — гоготала старуха.
— Ничего не понимаю. — Сэйма бросила взгляд на Синда в поисках поддержки, но тот уже потерял интерес к их беседе и гладил бледную руку банши.
— Да чего же непонятного? — закатила глаза Рихтэи. — Твоя мать — редкий цветок Ливет Блом, соблазнила человеческого мужчину, напустив на себя образ прекрасной девы, а затем родила тебя. Сильфы рождаются уже подростками, имеют знания о мире от отца и говорят на его языке. Так как твой папаша был человеком, то в тебе не разглядели магического происхождения, а просто продали в бордель.
— Моя кровь имеет магическую силу? — восхитилась Сэйма.
— И еще какую. Хочешь посмотреть, на что ты способна? — уже ласково предложила старуха.
— Конечно, хочу! Мы поможем этой девочке? — новоиспеченная сильфа сцепила ладошки на груди.
— Да. — Рихтэи отмотала новую трубочку и принялась ее распутывать узловатыми пальцами, которые никак не хотели слушаться старую женщину.
Через десять минут все было готово. Сэйма сидела рядом со столом и готовилась к переливанию. Рихтэи почти полностью собрала нехитрый аппарат для перекачки крови, поправила стойку, от которой расходились тонкие шланги с грушей, и проверила, что та не упадет.
— Давай сюда руку. — Знахарка повязала жгут сильфе на плече, и поднесла к сгибу локтя внушительных размеров иглу.
Синд поежился, а вот девушка смотрела скорее с любопытством, чем с тревогой за манипуляциями своей будущей работодательницы и лишь слегка поморщилась, когда игла вошла в ее руку.
— Вот черт, какие у тебя вены тонкие. — Несмотря на жгут из-под иглы заструилась кровь.
Затем все случилось слишком быстро: Мьюл вскочила на ноги и с жутким оскалом бросилась к своим спасительницам. Она отбросила старуху в сторону и с низким рычанием вцепилась зубами в руку сильфы. Дыхание банши выровнялось, а тело засветилось изнутри. Каждая вена и капилляр искрились золотом. Синд бросился на помощь к Сэйме, но знахарка успела подняться на ноги и схватила его за полы плаща.
— Стой, еще немного. Подожди!
— Она же убьет Сэйму! — закричал инквизитор.
— Еще чуть-чуть, — знахарка не сводила взгляда с объятой ярким свечением пары, а затем крикнула: — Сейчас!
— Остановись, Мьюл! — приказал Синд.
Девочка тут же отстранилась от своей жертвы и повернула виноватое окровавленное личико к Форсворду.
— Где я, Синд? Кто эти женщины? Что я делаю? — она затравленно озиралась по сторонам.
— Я тебе все расскажу. Иди ко мне, — инквизитор вытянул вперед руки, и банши мгновенно оказалась в его объятьях. Синд поднял девочку и прижал к себе. Странная вещь контракт. Он действительно переживал за банши, которая в этот раз осторожно вцепилась уже в его шею. — Не увлекайся, — строго предостерег Синд. Банши промычала что-то похожее на «угу» и сильнее прижалась к инквизитору.
Рихтэи тем временем приводила в чувство ошарашенную сильфу.
— Все еще хочешь быть моим подмастерьем? — ехидно спросила знахарка.
— Шутите? Конечно, хочу. Только почему банши пьет кровь? Они разве не по эмоциональной части охотники? — Сэйма завороженно наблюдала за повисшей на инквизиторе демонице.
Рихтэи снисходительно посмотрела на парочку:
— Расскажу по дороге. Пойдем выкупать тебя у Плизеир. Эй, Форсворд, уложи демоницу спать. На втором этаже есть кровать. Правда, отсутствия клопов не обещаю, — виновато развела руками знахарка, которая отчего-то выглядела очень довольной. — И объясни своей сестричке, что с ней случилось и как теперь с этим жить.
Синд заметно смутился и рассеянно кивнул.
Глава 12
Повезло, что Роннд встретил их у самых ворот. Не задавая вопросов, коренастый темноволосый юноша подхватил Янте на руки и, пока нес, морщился от каждого ее стона.
— Я отведу твоего коня к Йедену Стаату, — предложила некромантка.
— Не нужно, я сам позже все сделаю. Дредхост подождет, тем более он все равно уже мертв, а вот вам, госпожа Мёрке, срочно нужно в лазарет, — он покосился на ее разодранные лодыжки.
Странно, но Мёрке даже не чувствовала боли, хотя от одного взгляда на гноящиеся раны к горлу подступала тошнота. Она решила не спорить с новым аспирантом и послушно поплелась за юными некромантами в замок.
— Как ты узнал, что мы на подходе? — поинтересовалась Натт.
— Это все Нэг. Мне удалось поддерживать с ним ментальную связь после его смерти, иногда я могу видеть глазами коня. Захотелось посмотреть, как ваши дела, а вы уже были на подъезде в Тэнгляйх. Я обратил внимание, что второго дредхоста не было рядом, и подумал, что произошло что-то неладное. Как оказалось, я был прав. — Роннд перехватил Янту поудобнее, от чего она слабо вскрикнула.
— Второго дредхоста больше нет? — участливо спросил некромант.
— Да, — полушепотом выдохнула Мёрке. Глаза защипало, но она сдержалась. Поплачет в более подходящей компании. Нечего студентам видеть ее слабости. Все проблемы должны оставаться за дверями учебной аудитории.
— Мне жаль. Некромантам особенно тяжело переживать утрату любимых. Столько опасных соблазнов. Надеюсь, вашего скакуна ждут бескрайние луга с сочной травой и теплым ветром. Животные не имеют в душе зла, для них всегда открыты двери в лучший мир.
Мёрке благодарно кивнула.
Янту сразу отнесли в операционную, и, судя по вздохам целителей, их ждала кропотливая работа. Раздался еще один вскрик, от которого Роннд и Натт синхронно схватились за сердце, а затем лаборантка замолчала.
— Вкололи обезболивающее, — с облегчением вздохнул некромант. — Я приведу вам врача.
— Не нужно, я сама справлюсь. Подай мне антисептик, промою раны и пойду.
— Глупости не говорите, вам без помощи не обойтись. Ждите, — он выбежал из общей палаты, а Натт гадала, как ей спрятать предательские завитки черной метки.
Роннд привел хорошенькую практикантку-целителя, которая с расширенными от любопытства глазами смотрела на необычное ранение:
— Ух ты, где же вы умудрились схлестнуться с мертвецами? — Она осторожно обрабатывала неровные края глубоких царапин, подготавливая их к заживлению. — Хотя вы же некромант, стычки с зомби — рутина для адепта смерти, — весело комментировала девушка.
Мёрке было не до смеха. Янта может остаться хромой на всю жизнь, судьба Мьюл покрыта мраком, а Бьелке мертв теперь уже навсегда.
— Ну вот, кажется, все, пару ночей еще помучаетесь, зато без швов. Хотите витаминку? — целительница поднесла блюдо с яркими леденцами. Из нее определенно получится хороший детский врач, даже Натт успокоила ее непринужденная болтовня и ласковый голос.
Через полчаса она уже брела в восточное крыло, волоча все еще саднящие ноги с белыми полосами от ногтей нежити.
Натт Мёрке вновь стояла у двери в квартирку стихийника. В этот раз чувство нерешительности уступило сильному желанию выговориться и, возможно, поплакать рядом с тем, кому так же не чужды потери. Фирс Хассел лишился родных и любимой с детства компаньонки Виллмы. За показным ехидством и злословием прятался все тот же одинокий мальчик, которые отчаянно искал дружбы двух напыщенных некромантов. В нелепых попытках привлечь к себе внимание он лишь вызывал гнев и снисхождение. Почему же только спустя годы начинаешь видеть истинные мотивы окружающих?
Мёрке подбирала слова. Ни одна фраза не могла в полной мере отразить боль от потери Бьелке. А может, и не нужны слова? От смуглого южанина веет зноем за километр, достаточно просто обнять его и дать волю застрявшим в горле слезам. А затем долго-долго разговаривать в свете мерцающих кристаллов и его хитрых желтоватых глаз.
Рука сама настойчиво забарабанила в дверь. А не слишком ли откровенным будет такое проявление эмоций? Все же она не до конца разобралась в своем болезненном отношении к Хасселу. Но вокруг развиваются драмы и посерьезнее. Чего только стоит влюбленность банши в инквизитора. Грудь сдавило от тревоги за маленькую демоницу. Но ведь Синд рядом, он непременно успеет спасти ее. Перед глазами снова всплыла страшная сцена: Мьюл с ужасным следом от укуса. Кровь, разорванные нити вен, неестественная бледность. Янте тоже немало досталось.
Фирс не открывал. Может, его нет? Еще один настойчивый стук.
Стихийник, наконец, недовольно открыл дверь, секунду смотрел на гостью, привыкая к яркому освещению в коридоре, а затем ошарашенно выдохнул только одно слово:
— Мёрке!
— Фирс, — она бросилась к нему в объятья и прижалась к голой груди. Можно больше не сдерживать слезы.
Стихийник был неестественно горяч, словно его постоянно лихорадит. Впрочем, как и всегда. Натт упорно списывала это на южную кровь Хассела.
— Ты зачем пришла? — в его голосе слышались странные нотки недовольства и испуга. Он настойчиво пытался оттеснить ее подальше от двери и осторожно высвободился из объятий.
— Хотела поговорить. — Мёрке вытерла глаза и только сейчас заметила чей-то силуэт на кровати у Хассела. Его недовольство и испуг сложились в единую картинку.
Фирс перехватил ее взгляд и мгновенно забыл, как дышать.
— Я не знал, что ты придешь…
— Не нужно оправдываться. Какая же я дура! — Натт с трудом сдержала истеричные нотки и неуместный смех. — Я пойду. В другой раз тогда. Когда-нибудь. Поговорим…