перекосяк. Было гораздо проще, когда он был надоедливым вредителем. Не могу находиться с ним в одной комнате. Боюсь, мы только зря тратим время с Хасселом. Он бесполезен, — подсказал последнюю фразу демон. Мёрке вновь потерялась в мыслях, путаясь в своих и навязанных темным порождением эмоциях.
— Видимо. Но я нужен здесь, а тебя одну в Дорнфьол не отпущу. Только без четкой картинки мы ничего не сможем сделать, — инквизитор пнул ножку стола. — Без хорошей карты ты точно не выберешься. А кроме тебя никто не знает, что надо искать в парке развлечений. Чертов стихийник. Ладно. Иди отдыхать. У меня есть пара идей на завтра. Попробуем погружения в неглубокие разломы. Придется мне тебя страховать. Лучше, чем ничего. Хоть потренируемся. А потом решим, что делать с проекцией Дорнфьола.
На следующий день студентов ждала обещанная некроманткой лекция с призывом настоящих духов. Натт достала из сундука подаренный родителями призрачный кнут, которым ей так и не довелось воспользоваться. Чета Мёрке надеялась, что дочь станет полноценным призывателем, и трактовали все пугающие способности дочери даром управления фамилиарами. Они даже приобрели редкий артефакт для укрощения сущностей. Но надеждам не суждено было сбыться. Натт стала некромантом. Пережив первую волну тревоги, родители убедили себя в том, что их чадо не повторит судьбу подавляющего большинства адептов смерти. Они определили ее в лучшую академию и приставили к ней заботливого брата. Только родителям было невдомек, что жернова судьбы уже затягивали их любимых детей.
Студенты замерли в предвкушении. Мёрке щелкнула кнутом по воздуху, выбив сноп фиолетовых искр. Всю ночь она думала над тем, кого бы призвать, и остановила выбор на безобидных духах конюшен. Благо в Тэнгляйхе их обитало в изобилии. Маленькие существа с большими головами и кучей конечностей походили на осьминогов и грелись в сене, навозе и лошадиных гривах. Вреда от них не было, как и пользы, и потому паразитов не выгоняли, но и подношений не приносили. Даже имен у этих малышей не было.
Тишина. Духи не откликались. Мёрке открыла глаза, хлестнула воздух еще и еще раз. По залу пробежал легкий смешок. Кто-то разочарованно вздохнул. Натт остервенело и безрезультатно стегала кнутом, пока хохот не раздался уже со всех сторон. Смеялись даже ядологи.
— Жалкое зрелище, пойдемте. Ее вообще назначили только потому, что она с деканом темных шашни водила, — слишком громко сказал кто-то в толпе элементалистов.
— Только время зря тратим на этот спиритуализм. Псевдонаука псевдомагов.
Не успели студенты подняться со своих мест, как огромное витражное окно аудитории разлетелось на сотни осколков, осыпав всех присутствующих мелким битым стеклом. Некромантка встрепенулась, прижала кнут к груди и, не веря своим глазам, смотрела на хорошо знакомого ей зверя, объятого синими магическими всполохами.
Едва последний осколок со звоном упал на пол в аудитории, Мёрке наконец смогла сделать вдох. Призрачный пустынный барс заметался по залу и сделал рывок в сторону ошарашенных студентов. Они с криками кинулись врассыпную от смертоносных когтей огромного зверя. К преподавательнице быстро вернулась невозмутимость, и она вновь хлестнула по воздуху кнутом, который замерцал уже всеми оттенками синего, приятно пульсируя в руке.
— Виллма! — Натт постаралась говорить как можно жестче.
Испуганная кошка явно не осознавала, что с ней происходит, но услышав знакомый голос, резко повернула морду и одарила новую хозяйку взглядом ослепительно-фиолетовых глаз. Всего миг — и барс уже бросился к Мёрке, некромантка же не двигалась с места. Нельзя показывать духу свой страх и слабость. Она крепко сжимала кнут и уверенно смотрела на кошку, которая неожиданно припала на передние лапы, приглашала сесть к себе на спину.
Под изумленные возгласы студентов Натт Мёрке оседлала Виллму. Едва она обняла духа за шею, как тот развернулся к разбитому окну и выпрыгнул на улицу, унося ее прочь. Случайный осколок оцарапал лоб некромантки, и тонкая теплая струйка крови стала заливать правый глаз. Только Мёрке было уже не до этого. Пустынный барс мчался к загонам нежити. С каждым рывком Мёрке ощущала нарастающую панику. Виллма. Почему именно она? Что-то случилось с Фирсом…
Темный двойник некромантки слишком сильно недолюбливал стихийника. А что, если демон, наконец, нашел управу на глупого юношу? Неужели Мёрке оказалась недостаточно убедительна в своей показной ненависти к Хасселу. Очевидно, вырванных ногтей и втоптанных в грязь чувств было недостаточно, и доппельгангер решил перестраховаться. Кошка тем временем миновала загоны и выбила дверь в подвал. Сомнений в том, что Фирс в беде, оставалось все меньше.
— Натт! — прохрипел объятый воздушными оковами Йеден Стаат.
Старик лежал без движения на полу в коридоре. В тусклом свете настенных светильников Мёрке заметила тонкие магические нити на его руках и лодыжках. Хассел шутя опутал некроманта. Но зачем? Натт приказала Виллме остановиться.
— Что происходит? Это сделал Фирс? — Она нервно перебирала пальцами жесткий мех на холке кошки.
— Да. Я давно предупреждал его. Он клялся, что просто попрощается со зверем, но обманул. Я пытался остановить Фирса, но он был слишком упрям. А теперь бессат морт убьют его. Если уже не сделали этого… — Некромант покрутил запястьями, но оковы не поддавались. — Не ходи туда. Он, скорее всего, не жилец. Надо звать на помощь, чтобы уничтожить то, что он создал.
Страшные слова эхом отражались в ее сознании. Не жилец? Еще вчера он держал ее ладони в своих. Невозможно! Фирс Хассел, дерзкий южанин с хищным нахальным взглядом, мертв? Проигнорировав предостережения смотрителя, Натт распахнула дверь в комнату, где стихийник все это время поддерживал жизнь в угасающей Виллме. Теперь барсов оказалось двое. Призрачный, на котором восседала Мёрке, и второй — жуткий, раздираемый мятежными душами оживший труп. Чудовище вцепилось острыми клыками в плечо Фирса Хассела и трепало его, словно кусок мяса. Раздался неприятный хруст и треск: тело стихийника отлетело к противоположной стене и глухо стукнулось спиной о каменные плиты, а нежить, уставившись на гостью черными как ночь глазами, дожевывала руку.
— Я ведь предупреждала тебя. Он не нужен нам! — знакомый голосок доносился изо всех углов. В нем не было сожаления или злости, только напускное детское недовольство, как будто Мёрке нарушила правила их любимой игры. Едва темная Виллма проглотила оторванную конечность, как вновь метнулась к истекающему кровью магу и проломила ему лапой грудную клетку. Натт словно в трансе смотрела на торчащие в разные стороны обломки ребер и пузырящуюся кровь. Фирс дышал — отчаянно, предсмертно и смотрел прямо на нее светло-карими глазами.
Призрачная Виллма вместе со всадницей с разгону врезалась в оживший труп барса и оттеснила его от стихийника. На большее слабый новорожденный дух кошки был не способен. Истинная любимица Хассела начала постепенно растворяться в воздухе, возвращаясь в мир мертвых. На ходу Мёрке вытащила из ножен гравштайн и обхватила ощетинившуюся шипами рукоять кинжала. Она вонзила клинок в шею кошки. Снова смех. Чистый, заливистый и леденящий, от него кровь мгновенно стыла в жилах.
— Не успеешь. Он умрет. Ты проиграла, и даже если победишь старую кошку, я все равно веду. У тебя минус два. Ах, прости! Минус три, забыла про бедного братца.
Мёрке уже не сдерживала слез и продолжала колоть барса, который в агонии осыпал ее ударами, разрывая когтями одежду и плоть.
— Я не хочу убивать тебя сейчас. Мы еще не наигрались. Не хватает еще одного участника. Где же он? — издевался недовольный доппельгангер.
— Подозреваю, ты ждешь другого? Рано же ты меня списала со счетов. — Кто-то нежно обнял Натт со спины и обвил руку, сжимающую гравштайн.
— Ты?! — демон истово заверещал.
— Приятно видеть, что ты все так же боишься меня, — хохотнул подоспевший на подмогу.
Натт обернулась, не веря в происходящее. Глаза цвета летних сумерек, волосы на тон темнее ее и веснушки на переносице. Квелд Мёрке ласково потерся лбом о щеку сестры.
— Я закончу за тебя. Отпускай клинок, — мягко попросил он.
— Нет, — упрямилась Натт, — тогда ты умрешь навсегда. Не отпущу.
— Ну что за глупости, Натт! Как я могу умереть дважды? — Брат смотрел на нее слишком мудрыми для восемнадцатилетнего юноши глазами. И пусть некромантка уже стала старше на целых три года, она все равно навсегда останется его маленькой Натт.
— Квелд, я не смогу без тебя, — шептала она, крепче сжимая гравштайн.
— Сможешь! А вот без него тебе точно будет плохо, — он кивнул на изуродованного стихийника.
— Разве его еще можно спасти? — отрешенно спросила Натт.
— Не знаю, — честно признался Квелд, — но в моем мире его пока что нет. Ну же! Время уходит.
Натт с щемящим сердцем выпустила клинок и горячо обняла брата.
— Я не забуду тебя. Зануда и всезнайка!
— Я тоже, малышка. Передавай старикам привет. Скажи, я ушел в лучший мир. Теперь я спокоен. За тобой будет кому присмотреть, — он вдруг стал неосязаемым и прошел сквозь Натт. Вооруженный осколком своей же могильной плиты, он принялся кромсать неупокоенных духов.
Мёрке кинулась к Фирсу. Она старалась не смотреть, как он мучительно захлебывается. Слишком тяжелый, чтобы отнести в лазарет. Ей с трудом хватило сил лишь слегка приподнять его. Кровь мага быстро пропитала одежду и раны Натт, смешиваясь с ее кровью. Хассел стремительно бледнел, но с каждым мгновением его тело становилось все жарче. Или ей это только казалось?
— Фирс…
Он цеплялся рукой за ворот ее мантии, и его губы дрожали, пытаясь прошептать слово «прости».
— Тише-тише. Я не злюсь. — Она гладила горячий лоб Фирса. Время стало тягучим и медленным.
Сейчас все казалось слишком очевидным: его детские нападки и отчаянная ревность к Форсворду, глупые попытки привлечь внимание, неловкие ухаживания, больше похожие на злую шутку, и тот самый танец на осеннем карнавале. Украденный поцелуй ночью в башне, его признания и ласки… Это больше не повторится.