16. Нет ничего удивительного поэтому, что в те моменты, когда болезнь Марсель принимает наиболее тяжелый характер, когда воля в ней кажется сведенной почти к нулю, она теряет способность выполнять действия даже наиболее обычные.
Таким образом, как мы видим отсюда, по существу своему волевой акт является своего рода творчеством; поскольку действие утрачивает этот творческий характер, поскольку оно является только повторением старого, постольку оно перестает быть волевым и становится автоматическим. Но таким образом волевое действие представляется нам только в той мере, в какой мы будем иметь в виду его внутреннюю сторону, безотносительно к тем внешним результатам, которые являются его последствием. С точки зрения этих внешних результатов волевая деятельность не всегда бывает творчеством, т. е. созданием из известных данных, находящихся налицо, материалов новых, более сложных сочетаний, новых более высоких форм, она очень часто является разрушением и уничтожением или вообще имеет отрицательный характер. Воля человека находит себе применение, например, не только в форме целесообразного труда, который заставляет поля покрываться питательными злачными растениями, который из различных строительных материалов, разбросанных там и сям, воздвигает человеческие жилища и т. д. Наряду с этой положительной, творческой, созидательной деятельностью мы наблюдаем, к сожалению в очень широких размерах, и деятельность разрушительную, деятельность отрицательного характера. Человек не только обрабатывает и засевает поля, он их топчет и уничтожает взошедшие на них посевы, он не только строит и воздвигает жилища, он их также уничтожает при помощи огня или какими-нибудь другими способами. Такой двойственный характер деятельность человека может носить не только в отношении к неодушевленной природе, но и в отношении к живым существам, животным и людям — он может их убивать, наносить им вред, оскорблять, дурно обращаться с ними или же, наоборот, он может спасать их от опасности, помогать им, заботиться о них, облегчать их страдания, увеличивать их радости. Какой бы характер, положительный или отрицательный, ни носила волевая деятельность человека, что касается ее внутренней стороны, она всегда остается творчеством, потому что всегда требует синтеза идей и образов, при помощи которого только мы и можем себе представить ряд тех действий, каков бы он ни был, который нам предстоит исполнить.
Но хотя деятельность воли, рассматриваемая с внешней стороны, в ее результатах и носит указанный двойственный характер, тем не менее уже в силу присущих самой духовной жизни законов развития отрицательная деятельность стремится отступить на задний план и дать полный простор для положительной, созидательной деятельности. «Разрушительная деятельность, — говорит Рибо, — сопровождается чувством удовольствия, но это удовольствие патологическое, потому что служит источником зла. Охранительная или созидательная деятельность сопровождается удовольствием чистым, не оставляющим после себя никакого тяжелого чувства; это удовольствие имеет поэтому стремление повторяться и разрастаться: предмет или лицо, его доставляющие, становятся притягательным центром, источником приятных ассоциаций»17.
Развитие воли с этой точки зрения нам представится как расширение сферы внешней творческой, созидательной деятельности, причем размер творческой деятельности возрастает не только если иметь в виду всю систему волевых действий, наблюдаемых у данной личности, но и каждое отдельное действие развивающейся воли захватывает все более и более широкие области как материал для своего творчества. Чем выше ступень развития, на которой находится человеческая воля, тем более интенсивный и широкий характер проявляет творческая деятельность человека, принося с каждым своим обнаружением все большее количество и все более глубоко отличающихся от прежнего, новых продуктов, которые служат исходною точкою для нового, еще более широкого и интенсивного творчества. Конечным пределом здесь будет служить то, когда все человечество, а если возможно — и весь мир, составят материал для этой интенсивной творческой деятельности человека, для создания «нового человечества», а если это возможно, то и «нового мира», воплощающих в своей жизни высший этический идеал всеобщей кооперации всех живых существ для взаимного совершенствования и развития.
V. Значение среды в процессе развития воли. Значение природы в процессе расширения целей, ставимых человеческой волею
Мы видели выше, что развитие воли выражается в прогрессивном умножении количества целей, преследуемых человеком в его жизни, а также и в возрастающем объединении этих целей между собою, в установлении между ними все большей и большей гармонии. Какое значение в этом процессе развития может иметь среда? Каким образом она может явиться фактором или благоприятствующим ему, или, наоборот, стесняющим его и задерживающим?
Несколько простых и несложных соображений дадут нам возможность очень легко понять ту роль, которую среда играет или может играть в деле развития воли, представляющем вместе с тем и ее совершенствование в нравственном отношении. Воля есть способность к деятельности известного рода. В этой деятельности, в ряде волевых актов она находит свое выражение. И чем чаще эта деятельность обнаруживается, чем больше поводов в жизни человека для волевых действий, тем более разовьется в нем и воля. С физиологической точки зрения воля есть функция, органом которой являются известные доли головного мозга, и как всякая функция она развивается только путем упражнения. Упражнение совершенствует орган и вместе с тем делает более совершенной и самую функцию. И наоборот недостаток упражнения, отсутствие деятельности имеет своим последствием то, что орган мало-помалу атрофируется и делается все менее способным к исполнению своей функции.
Итак, нужно действовать, нужно совершать волевые акты, нужно достигать тех или других целей, только тогда и будет развиваться в нас та способность, которую мы называем волею. Глаз должен смотреть постоянно: различать свет от темноты, цвета друг от друга, формы и очертания предметов — только тогда он и разовьется. Предположите глаз лишенным света, предположите, что он постоянно находится в почти абсолютной темноте, и он утратит свою способность в должном размере исполнять свое назначение. Так и воля. Представим себе, что внешняя среда та-нова, что нет никакой необходимости, никакой побудительной причины для волевых действий — в таком случае и воля человека будет лишена всяких данных для дальнейшего своего развития. Постараемся определить теперь более подробно то качество среды, которое является в отношении воли тем же, чем является свет в отношении глаза.
Мы видели выше, что действие бывает волевым только в силу его новизны, т. е. когда для совершения его требуется построение в сознании новой объединенной совокупности идей и образов, и что, наоборот, когда для совершения действия бывает достаточно того сочетания образов и идей, которое было уже образовано нами ранее, действие тем самым утрачивает свой волевой характер и становится автоматическим. Отсюда следует, что при наличности одних и тех же потребностей, стремлений и целей, которые себе ставит данная личность, необходимо, чтобы эти потребности, стремления и цели каждый раз ей приходилось удовлетворять и достигать при изменившихся условиях. Представим себе, что среда приняла настолько постоянный, неизменный и устойчивый характер, что при достижении своих целей человеку всегда приходится иметь дело со старою, уже известною ему совокупностью условий и обстоятельств, что ему остается только повторять действия, которые совершались им уже ранее — в таком случае исчезнет совершенно надобность в действиях волевого характера, в таком случае человек всецело обратится в автомата, в машину, у которой на всякую внешнюю реакцию со стороны среды есть уже готовые, наперед составленные ответы. Тогда можно будет сказать, что человек вполне приспособился к своей среде, и такое полное приспособление знаменует собою и полное исчезновение в нем сознательной воли, превращение его в машину, которая хотя и отлично отвечает на самые сложные воздействия среды, но каждый ответ которой так же непроизволен, как непроизвольно, например, кукла, дернутая за шнурок, выкрикивает слова «папа» или «мама». Вся суть здесь в установившихся, — благодаря постоянному взаимодействию между индивидуумом и средой, которую мы предположили неизменной, — известных, более или менее сложных форм реакции индивидуума на внешние впечатления среды, состоящих из ряда действий, развертывающихся с роковою, неумолимою неизбежностью, раз только дано известное внешнее впечатление.
Таким образом, для развития воли в человеке, при прочих равных условиях, необходимо, чтобы окружающая его среда не сохраняла неизменный и постоянный характер, но чтобы она в большей или меньшей степени непрерывно изменялась, так чтобы каждое новое действие с его стороны встречалось бы с новыми условиями и потому вынуждено было бы иметь волевой, а не автоматический характер.
Но и этого одного условия еще недостаточно. Среда может быть изменчива в высшей степени, и все-таки в ней могут отсутствовать условия для развития в человеке воли. Представим себе такой, по-видимому, невозможный случай, который, однако, хотя отчасти находит себе место в действительной жизни. Предположите, что среда, окружающая человека, такого рода, что каждая его потребность, каждое его стремление удовлетворяются сами собою, как только они в нем зародятся, что стоит только представить себе цель, как она тотчас же и достигается; например, стоит только человеку захотеть есть, а перед ним, как это часто рассказывается в сказках, явится немедленно и накрытый стол со всякими яствами и питиями и т. д. При таких условиях, когда наши желания как бы «по щучьему велению, по человечьему хотенью» удовлетворяются сами собою, когда с нашей стороны для удовлетворения их не требуется никакой деятельности, никакого усилия — не может развиться и воля. В этом отношении, например, неблагоприятным обстоятельством для развития в ребенке воли является, когда предупредительно исполняют все его желания, даже те, удовлетворения которых он мог бы достигнуть при помощи своих слабых и неуверенных усилий. Мы часто действуем за ребенка там, где бы надо предоставить ему действовать самому, и тем самым ослабляем в нем развитие той сознательной воли, которая выведет его впоследствии на светлую дорогу нравственности.