II. Развитие творческой воли в ребенке
Посмотрим же теперь, каким образом, понимая в подобном смысле нравственность, могут и должны быть воспитываемы в ребенке нравственные стремления.
Развитие нравственных стремлений связано с развитием воли, и потому прежде всего следует ответить на вопрос, как должна быть развиваема в ребенке воля.
Воля в том смысле, в каком мы здесь употребляем это слово, есть такая способность действовать, при которой ряд совершаемых человеком действий, прежде его реального осуществления в действительности, имеет идеальное существование внутри его сознания в форме представления себе всех этих действий в той последовательности, в какой он затем осуществляет их на самом деле. Из этого определения, собственно говоря, уже становится ясным, что именно нужно делать для развития воли. Воля, как и всякая деятельность, развивается тем в большей мере, чем больше бывает поводов для ее обнаружения, чем больше случаев, в которых она может упражняться. Вот почему, чтобы развить в ребенке волю, надо пользоваться всякою возможностью, чтобы заставить его действовать согласно поставленной им самим себе цели и пользуясь для этого выбранными им самим средствами. Чем более будет случаев для подобного рода деятельности, тем большее развитие получит и воля. Надо только при этом не упускать из виду следующее практическое соображение. Цель, которую себе ставит ребенок, всегда должна быть практически для него достижима. Достигнутая цель порождает приятное чувство удовольствия, сводящееся отчасти к чувству победы и торжества над препятствиями. Это удовольствие побуждает нас и в следующий раз прибегать к подобному же способу сознательной волевой деятельности и отдавать ему предпочтение перед всякими другими формами деятельности, например, перед деятельностью импульсивной, или в силу привычки, инстинкта и т. д. Если же постоянно случается так, что цель практически недостижима, то последствием волевой деятельности будет неприятное чувство поражения, которое, повторяясь слишком часто, может лишить ребенка всякой охоты затрачивать свои усилия (так как волевая деятельность требует усилий), никогда ничем не вознаграждающиеся, и у него не будет тогда никакого стимула, который побуждал бы его отдавать предпочтение этому способу деятельности перед всеми другими.
Развитие воли в смысле деятельности согласно умственно представляемым себе целям находится в тесной зависимости от нашей способности представления, и потому всякий шаг в развитии последней дает возможность сделать лишний шаг вперед и в направлении развития воли. Чем шире способность представления, тем шире может быть и воля, так как тем шире разрастается и объем тех целей, которые мы можем ставить себе одновременно, и тем более отдаленными становятся эти цели в порядке своего достижения. Если первоначально при слабо развитой способности представления могут ставиться лишь те цели, которые непосредственно сейчас же и достигаются, то с ростом способности представления становятся возможными цели, которые достигаются только на следующий день, следующий месяц, следующий год или даже через несколько лет. Таким образом, с развитием способности представления делаются возможными цели все более далекие и достижение которых требует все больше и больше времени.
Но развитие способности представления обусловливает также и то, что цели, которые мы себе ставим, становятся все более и более сложными, до такой степени сложными, что каждая такая цель не может быть осуществлена нами сразу, но по частям. И чем сложнее становится цель, тем на большее число составных частей она принуждена бывает дробиться, причем каждая часть принимает отчасти характер как бы отдельной, самостоятельной цели. Цели более сложные представляют, очевидно, также и цели более высокого порядка. Установление гармонии между своею жизнью и жизнью остального человечества — цель, составляющая высшую задачу нравственности, — есть также и цель самая сложная и вместе с тем цель самого высокого порядка, на достижение которой нравственный человек посвящает всю свою жизнь. Все частные цели, которые он ставит в своей жизни, являются для него как составные элементы этой широкой и всеохватывающей цели.
Из всего предыдущего становится ясным, что для того чтобы развить в ребенке волю и способствовать ее подъему на все более и более высокие ступени развития, необходимо параллельно с этим заботиться и о развитии в нем способности представления. Необходимость культивирования способности представления становится еще более осязательной, если иметь в виду не только развитие воли вообще, но и развитие нравственной воли в частности, т. е. воли, ставящей своей задачей установление все более расширяющейся гармонии между целями. Без богатого запаса систематизированных представлений и без развитой способности связывать синтетически эти представления между собою немыслимо установление гармонии между целями нашей жизни, так как каждая цель сводится к совокупности тех или других представлений. Надо располагать обильным умственным материалом, который доставляет человеку научный и жизненный опыт и наблюдение, надо также располагать высокоразвитою способностью к анализу и критике, а в особенности к синтетической, построительной, творческой деятельности мышления, чтобы быть в состоянии в самой широкой возможной степени установить гармонию целей. Забота об интеллектуальном развитии, о культуре ума и притом всесторонней, а не односторонне направленной, является существенно важной и необходимой не только в интересах самого этого развития, но и еще более в интересах развития в нас воли и нравственных стремлений. Жизнь отдельной личности при прочих равных условиях будет тем более воплощать в себе все возрастающую по своим размерам гармонию и тем более будет плодотворна для человечества, чем выше интеллектуальное развитие этой личности. Правильная гармоническая культура ума не только не ведет к умалению в нас нравственных задатков, но, напротив того, составляет необходимое предварительное условие для того, чтобы эти задатки развернулись в нас пышным цветом и дали все, что они только могут дать.
Но чтобы вести к этой цели, интеллектуальное воспитание должно быть именно гармоническим. Все процессы интеллектуального развития могут быть разбиты нами на следующие группы: на процессы восприятия, памяти и творчества. И здесь следует стремиться к тому, чтобы каждый из отмеченных процессов был развиваем в надлежащей степени и наибольшей гармонии со всеми остальными. Воспитание должно поставить себе целью выработку человека, который обладал бы способностью с наибольшею полнотою, точностью и ясностью воспринимать явления окружающей его жизни, который мог бы наиболее легко, свободно и на продолжительное время удерживать в своей памяти все то, что ему приходится переживать и воспринимать, и который, наконец, в наивысшей степени располагал бы даром творчески перерабатывать имеющийся в его распоряжении психический материал, чтобы создавать из него более совершенные возможные комбинации действительной жизни. Творчество есть высшая духовная способность, для которой память и восприятие доставляют только материалы, но было бы большой ошибкой культивировать ее чрезмерно в ущерб этим последним. Если способность восприятия и память будут слабо развиты, то психическое творчество найдет себе исход в построении вымыслов, лишенных всякого реального значения и не могущих играть в жизни никакой деятельной роли. Только тогда творчество может иметь наиболее плодотворное значение, когда оно связано с нормально развитою способностью восприятия и с наиболее богатою памятью. Такой человек только даст обществу живые идеалы, которые явятся образцами для деятельности другим людям.
Чтобы развить в ребенке способность к правильному восприниманию окружающих его явлений, к точному наблюдению их, воспитать в нем уменье разумно пользоваться своим жизненным опытом и развить привычку критического отношения к своей прошлой жизни и сознательного руководительства своею будущею жизнью, нам кажется, было бы полезно добиваться того, чтобы он, сначала при содействии взрослого, а потом, когда научится свободно и легко писать и формулировать свои мысли, то и сам, записывал бы свои жизненные наблюдения, в особенности если они принадлежат к числу выходящих из ряда вон, и отдавал себе отчет о том, что было сделано в течение дня. Каждодневное записывание взрослым под диктовку ребенка всего, так или иначе оставившего след в его сознании, приучает ребенка к точному наблюдению и к ясному формулированию наиболее характерных черт наблюдаемых им жизненных явлений. Конечно, взрослому придется отчасти наталкивать его, чтобы он обратил внимание на те именно черты, которые действительно являются характерными. Жизненный факт, в котором ребенок отдал себе, таким образом, вполне ясный отчет, действительно станет его прочным духовным достоянием и навсегда запечатлеется в его памяти. Подобные записи можно будет от времени до времени перечитывать, и они облегчат ребенку воспоминание о том, что с ним прежде было. Это перечитывание будет служить для него даже величайшим источником наслаждения. Если же при этом позаботиться о том, чтобы жизнь ребенка была содержательна, чтобы ему действительно представлялась возможность делать разносторонние наблюдения, то результат от подобной системы может получиться только наилучший.
Скажут, пожалуй, — таким путем вы разовьете из ребенка резонера и вообще какое-то рассудочное существо. Однако ничего подобного здесь не может иметь место. Речь вовсе не идет о том, чтобы ребенок перестал думать и поступать по-детски, жить чисто детскою жизнью, свойственною его возрасту, и напялил бы на себя шкуру взрослого. Нет, пускай ребенок живет этою детскою жизнью во всей ее полноте, пусть детские годы дадут ему все, что они только могут дать светлого и хорошего. Прочь резонерство и узкую рассудочность — они противны бывают даже и во взрослых... Но записывание своих наблюдений, правдивый отчет о фактах действительной жизни, о том, как проведен был день, что удалось в течение дня сделать, услышать или увидеть, — ре