21. Созерцая это произведение искусства, мы вступаем в духовное общение с художником, его создавшим, и делаемся участниками тех светлых идей, тех благородных чувств и возвышенных порывов, которые его волновали, и, перерабатывая в своем собственном сознании все эти сложные душевные процессы, мы становимся чище, светлее и благороднее. Но кусок мрамора, став произведением искусства, не перестал оставаться и частицей той естественной обстановки, той природы, которая нас окружает. Получив символическое значение, став воплощением красоты и средством духовного общения людей между собою, он остался все тем же куском мрамора, которым был прежде. Скульптор не уничтожил мрамора, только придал ему другую форму, другой смысл и значение кроме того, которое он имел как простая каменная глыба.
Подобным образом можно сказать, что человечество вообще, не уничтожая той естественной обстановки, среди которой оно живет, вместе с тем все более и более ее преобразует, придавая этой естественной обстановке все более и более искусственный вид. Количество продуктов, составляющих плод труда человека, его искусства, его творческой деятельности, все более и более растет. И каждое умножение числа таких продуктов есть не более и не менее, как расширение той среды, которая окружает человека и которая является поприщем для его более одухотворенной и идеализированной жизни и для развития его сознательной, разумной и творческой воли. Сравните среду первобытного человека, дикаря, бродящего в непроходимых лесах, которому была доступна только одна природа с ее деревьями, с ее птицами, зверями, с ее голубым небом, — со средой современного цивилизованного человека, который, имея возможность наслаждаться и пользоваться природой, если он хочет, сверх того находит перед собой неисчерпаемые богатства в книгах, картинах, музыкальных произведениях и т. д., воплощающих в себе результаты неутомимого искания истины, красоты и справедливости многих поколений людей, из которых иные уже очень давно сошли со сцены жизни. Эти лучшие люди прошлых времен продолжают жить для нас в своих творениях. Духовное богатство, скопленное в памятниках мысли и художественного творчества, безгранично и оно все более и более растет. Та искусственная среда, которая получает все большее и большее значение в деле нравственного развития человека, неизмеримо расширяется и нет возможности указать пределы для этого роста. Она растет в связи с расширением, а также возрастанием интенсивности сознательного, творческого психического взаимодействия между людьми и является орудием, показателем и видимым выражением этого последнего процесса.
VII. Характеристические черты среды, наиболее благоприятной для нравственного развития ребенка
В двух предыдущих главах мы сделали краткий очерк того взаимодействия, которое существует между средой с одной стороны и индивидуальной личностью — с другой. Теперь нам предстоит остановиться более подробно на вопросе о том, какая среда или какие ее стороны действуют благотворным образом на развитие в личности тех нравственных идей, чувств и стремлений, которые имеют своим предметом воплощение в жизни высшего нравственного идеала.
Ответить на этот вопрос теперь уже нетрудно. Только главным образом на почве психического взаимодействия могут создаться те могучие светлые активные идеи и чувства, которые обусловливают развитие в ребенке нравственной воли. Взаимодействие между ребенком и природой или материальной обстановкой только косвенно и только при посредстве психического взаимодействия может получить нравственное значение. Оно может послужить школой для развития воли в ребенке, для расширения его сознательной творческой активности, но направить эту волю на те цели, которые составляют содержание нравственности, направить эту активность на преобразование реальной жизни сообразно с высшим нравственным идеалом может только одно психическое взаимодействие. Все, что затрудняет возникновение широкого психического взаимодействия между ребенком и окружающим его миром людей — все это тормозит в нем выработку нравственной воли и все подобные явления в окружающей среде должны быть признаны безусловно вредными для ребенка в нравственном отношении. Помешать действию подобных явлений — изменить так среду, в которой приходится жить ребенку, чтобы эта среда пробуждала в нем мысли, чувства и желания, которыми питается и на которых основывается в человеке нравственность, составляет великую задачу, лежащую на воспитателе.
Итак, первое и самое главное, что среда должна допускать и допускать в возможно более широких размерах, — это установление всестороннего психического взаимодействия. Но главный вопрос в том, на какой почве происходит само это психическое взаимодействие — на почве ли психологического автоматизма или сознательной творческой активности.
Мы видели выше, что только последняя форма психического взаимодействия ведет к созданию того истинно нравственного характера, который должен составить точку опоры в нравственной деятельности человека. На почве же психологического автоматизма в лучшем случае может создаться только внешняя нетвердая и неустойчивая нравственность и то при условиях благоприятной, здоровой среды.
Чем более в человеке господствует психологический автоматизм, тем более он находится во власти и под влиянием внешних условий, тем большую роль играет среда в качестве определителя и направителя его будущей деятельности. Наоборот, чем более в душе человека господствует сознательная, творческая активность, тем более он в состоянии сопротивляться всем враждебным влияниям среды, идущим вразрез с развитием и совершенствованием воли, т. е. с ее стремлением стать нравственной, любящей, бескорыстной волей. Тем более также он в состоянии пользоваться в окружающей среде каждым благоприятным случаем, от которого может выиграть в нем рост и развитие этой нравственной воли.
Первоначально, в первые годы детства, сознательная творческая активность в ребенке еще очень слаба, психологический автоматизм играет в его жизни сравнительно еще слишком широкую, можно сказать, поглощающую роль. Имеет особенно важное значение заботливый уход за этой творческой активностью. Она составит самую лучшую точку опоры для дальнейшего твердого и прочного развития в ребенке нравственности, когда он станет впоследствии взрослым человеком. Надо дать ей полный простор для действия, полную свободу обнаружения, чтобы она таким образом упражнялась, развивалась, окрепла и получила как можно скорее в личности господство над автоматическими процессами.
В этом отношении важным представляется вопрос, насколько окружающая среда стесняет или, наоборот, поддерживает развитие в человеке творческих сил. Среда, подавляющая в человеке с самых малых лет всякое творчество, не может быть благоприятна для развития нравственности. В такой среде, как бы высоко она ни стояла в культурном отношении, могут возникнуть акробаты нравственности, но не истинно нравственные люди. Надо остерегаться слишком развивать в детях психологический автоматизм, — он и так заполонил нашу жизнь и душит в самом зародыше всякое проявление истинно творческих сил, которым принадлежит будущее. Окружающая ребенка среда в большинстве случаев стремится с самых малых лет выработать из него автомата, а не свободную и сознательную личность человека — творца.
Как мы тщательно холим и лелеем все те стороны душевной жизни, которые служат в нас выражением психологического автоматизма! Мы заботимся о развитии хороших привычек, навыков, памяти, тогда как прежде всего и больше всего следовало бы заботиться о развитии творчества как в области мысли, так и в области практической жизни, о культивировании той психической силы в нас, которая, оперируя над совершающимися в нашей душе психическими процессами, связывает и соединяет их в одно целое и постоянно творит и созидает новое. Привычки, навыки, память — все это может быть важно только как опорная точка для деятельности этой высшей психической силы, все это должно служить только для облегчения и расширения творческой деятельности в человеке. Вот почему развитие привычек, навыков и культура памяти в ребенке не должны переходить за те границы, за которыми они начинают пагубно отражаться на развитии сознательной творческой воли.
А между тем вся система нашего домашнего воспитания, а также и того образования, которое дает ребенку школа, сильно грешит в этом отношении. В домашнем кругу мы даем ребенку уже готовые цели и сами же указываем ему средства их достижения, не предоставляя ему самому добиваться их открытия, мы развиваем в нем всевозможного рода привычки — к порядку, к аккуратности и т. д., исключая привычки действовать самостоятельно. А вся система школьного преподавания разве не сводится к тому, чтобы в готовом, пережеванном виде давать ребенку начатки знания, рассчитывая исключительно на его память, вместо того чтобы творческим путем вести его от одной истины к другой, так чтобы весь процесс приобретения знания был для него рядом постоянных открытий, которые хотя он и делает при помощи учителя и наставника, но делает все же сам, и знание таким образом является для него как нечто активно добытое, а не пассивно воспринятое. Короче говоря, и дома, и в школе мы дрессируем ребенка, как дрессируют животных, но не воспитываем его в истинном, человечном значении этого слова, мы стараемся развить в нем всевозможные хорошие качества, кроме самого главного, а именно — сознательной, разумной, творческой воли.
Что касается среды вообще, то в этом отношении на ребенка действует благотворно все то, что вызывает с его стороны сознательную психическую или двигательную реакцию, что так или иначе побуждает его действовать согласно определенной намеченной цели, побуждает производить ряд тех или других целесообразных движений или возбуждает самостоятельную работу его мысли. Все это воспитывает его волю. И наоборот, все впечатления внешнего мира, подавляющие активность в человеке, надо признать крайне вредными в воспитательном отношении. Этих впечатлений безусловно надо избегать. Для ребенка надо создать такую среду, которая постоянно пробуждала бы в нем активные чувства, вызывала бы его самодеятельность, заставляла бы его сознательно и обдуманно действовать. Только при таком условии воля в ребенке достигнет той широты развития, без которой невозможно совершенствование человека в нравственном отношении.