Этика должна указать нам все возможные цели человеческой жизни, насколько они намечаются уже накопленным моральным опытом человечества, должна подробно описать, классифицировать, систематизировать их и показать то взаимное отношение, которое существует между ними, их связь и зависимость друг от друга, их соподчинение или противоречие, — другими словами, то место, которое выпадает на долю каждой особенной группы целей в этом ряду всех возможных целей, до сознания которых достигло этически развивающееся человечество. Но она не в состоянии указать отдельному человеку его системы целей, той особенной системы целей, выполнение которой составляет задачу его жизни — это дело его личного творчества, это дело его свободной мысли, это дело освобождения его воли. Самое большее, к чему этика как практическая научная дисциплина о целях человеческой жизни, рассматриваемых в их совокупности, в их взаимном отношении друг к другу, может стремиться, это к тому, чтобы эти цели свести к единству, объединить их в одно целое, чуждое противоречий, создать из них одну гармоническую систему, которая могла бы иметь общее значение, поскольку люди имеют между собой общего, предоставив затем каждой личности индивидуализировать эту систему путем творческой работы мысли, поскольку каждый человек является индивидуальностью, резко отличающеюся от остальных людей.
Из того определения задачи этики, которое здесь сделано, естественно вытекает и определение того отношения, в каком стоит этика к другим практическим дисциплинам. Этика исследует цели общечеловеческой жизни во всей их совокупности; более детальное специализированное исследование каждой однородной группы целей составляет предмет отдельных научных практических дисциплин — педагогики, политики и т. д. То, чем является теоретическая философия по отношению к отдельным областям теоретического знания, тем является этика по отношению к различным областям прикладного практического звания. Этика есть практическая философия всего прикладного практического знания или искусства, как называют его, понимая слово искусство здесь в самом широком его смысле. Она все отдельные искусства, практикуемые человеком, стремится свести к единству, стремится обнять и охватить их в одном гармоническом целом, стремится каждому искусству указать его место и роль в человеческой жизни, стремится все искусства гармонизировать между собой, как составные части одного великого, громадного и самого важного искусства — искусства наиболее совершенной человеческой жизни. Отдельные искусства преследуют цель улучшения тех или других сторон человеческой жизни, этика ставит своею целью улучшение всей человеческой жизни, рассматриваемой в ее целом. Все науки и все искусства несут свою дань этике в разрешении этой самой великой, важной задачи.
Из всего предыдущего становится ясным, в каком отношении педагогическая и политическая деятельность стоят к деятельности этической и какое положение занимают соответствующие им научные дисциплины — педагогика и политика — по отношению к этике. Мы видели выше, что этический идеал и для отдельной личности, и для однородной группы их, составленной из личностей, этические идеалы которых в общем совпадают, охватывает все цели их жизни, только сведенные к единству. Таким образом и цели педагогического, и цели политического характера, и цели, предметом которых являются воспитательные задачи, и цели, предметом которых является реорганизация общественной жизни в том или другом отношении, входят в состав этического идеала. Вместе с тем из этого следует, что педагогическая и политическая деятельность составляют только часть более широкой всеобъемлющей этической деятельности.
Вся деятельность человека должна носить этический характер, т. е. должна быть гармонизирована, а следовательно, в том числе и деятельность педагогическая и деятельность политическая; к этому неизбежно ведет естественное развитие как индивидуальной, так и коллективной человеческой воли, поскольку оно совершается в соответствии с ее природой. Другими словами, деятельность педагогическая и деятельность политическая, как имеющие в виду только часть целей человеческой жизни, должны быть согласованы со всею системою целей человеческой жизни. В этом смысле можно сказать, что они должны быть этизированы. И вместе с тем и педагогика, и политика должны занять, таким образом, по отношению к этике подчиненное положение, должны приобрести в этом смысле этический характер (этическая педагогика, этическая политика). И в этом ничего нет страшного и опасного для этих наук, если только этика понимается в том широком и научном смысле, в каком мы здесь употребляли это слово, если только она разрывает самым решительным образом всякую связь с теологией и метафизикой и становится практической дисциплиной о совершенном человеческом поведении, рассматриваемом во всем его целом, поскольку это поведение согласуется с природою человеческой воли, как ее открывает нам научная психология.
II. Общая характеристика педагогической деятельности. Основная проблема педагогики
Перейдем теперь к детальному рассмотрению педагогической деятельности и тех основных проблем, которые возникают в области педагогики. Что является главною основною целью педагогической деятельности, не той целью, которую педагогическая деятельность во многих (вернее сказать — в большинстве) случаях преследует фактически, но той, которую она должна бы была преследовать, той, которая естественно вытекает из природы существа, являющегося объектом воспитания, того маленького человека в зародыше или ребенка, на которого главным образом устремляются все усилия как профессиональных, патентованных педагогов, так и тех естественных педагогов, педагогов по необходимости, каковыми являются родители? В настоящее время педагогическая деятельность сводится к дрессировке, пропитана характером догматизма, авторитаризма и принуждения и имеет своей задачей не столько создание совершенного человека, сколько приспособление личности к жизни в существующем несовершенном обществе, — но истинные задачи воспитания остаются почти в полном пренебрежении. Над педагогическою деятельностью, как она практикуется в настоящее время и в особенности у нас в России, все еще тяжелым гнетом висит влияние той средневековой педагогики, которая, как ее характеризует Летурно в своей книге «Эволюция воспитания», заботилась главным образом о том, чтобы «внедрять в юные умы догматические доктрины и изуродованную науку, внушать им уважение к словам и презрение к фактам, возиться до одурения с мертвыми языками и бредить со старою схоластикой». «Устранено ли наконец это зло?» — спрашивает он. «Имеем ли мы основание думать и говорить, что это устарелое воспитание, поставившее своей задачей не освобождать и подстрекать, а порабощать и обременять умы, — что оно скончалось наконец и исчезло навсегда? Увы, слишком рано еще торжествовать победу. Да! зло ослаблено, но еще далеко не исчезло»40.
В чем же заключаются истинные задачи воспитания? Прекрасно одна по крайней мере сторона этих задач формулирована в книге Л. Вольтмана «Система морального сознания», и я позволю себе привести это место. «Воспитывать — значит развивать, — говорит Вольтман. — И как цель истории заключается в свободе, к которой она приводит, так целью отдельной жизни должно быть самоосвобождение. Воспитывать — значит освобождать... Воспитатель, поскольку он развивает и освобождает, должен вести воспитанника к самоосвобождению... Воспитатель не должен быть господином и правителем, он должен занимать место руководителя и указателя. Он должен воспитывать к самовоспитанию. Воспитанник должен сознавать свой рост и развитие как свое собственное дело, по отношению к которому воспитатель стоит в стороне как советник и помощник»41.
Это прекрасное определение Вольтманом истинного характера педагогической деятельности должно быть только восполнено указанием на те цели, на которые естественно направится самовоспитание, на ту задачу, которую себе естественно поставит двигающаяся в направлении к большей и большей свободе воля ребенка. Освобожденная от всякого внешнего стеснения и гнета, воля ребенка устремится в направлении все большего и большего совершенства, в направлении расширения сферы своей деятельности и внесения в нее больше гармонии. Но этот естественный путь и есть тот путь, который ведет к нравственному совершенству, к подготовке в выполнению своей этической задачи. Таким образом, педагогическая деятельность, ставящая своею целью освободить волю ребенка, открыть широкий простор для его свободной творческой активности, тем самым ставит своею задачею и сделать его возможно скорее способным к нравственному самовоспитанию, к усовершенствованию себя в нравственном отношении, к выполнению выпадающей на его долю этической задачи. Содействие в этом смысле воспитаннику в осуществлении его этической задачи составляет одну из важных целей воспитания. Дополняя определение Вольтмана, мы можем сказать, что в педагогической деятельности главная основная цель заключается в содействии освобождению ребенка и вообще личности, являющейся объектом воспитания, для свободной творческой работы над своим собственным воспитанием, для самовоспитания, которое будет иметь своею целью сделать из себя совершенного человека, способного стать в наибольшей возможной степени свободным творцом и плодотворным работником в деле выполнения выпадающей на его долю этической задачи.
В связи с этим и основная проблема, над разрешением которой должна работать педагогика, имеющая в виду облегчить человеку его истинную педагогическую деятельность, — это проблема освобождения ребенка для подобной творческой работы. Педагогика должна нам указать все условия, необходимые для этого освобождения, все условия, которые дают возможность жизни ребенка свободно развертываться в направлении все большего совершенства и все более успешного выполнения своей этической миссии; она должна нам указать способы для избежания всякого гнета и насилия, которые могли бы стеснить свободное развитие ребенка и направить его по пути, идущему вразрез с его индивидуальною природою и теми требованиями, которые ему ставит плодотворное выполнение этической задачи. Истинная педагогическая деятельность будет стремиться упразднить всякий гнет и всякое насилие со своего пути, потому что гнет и насилие, в каких бы смягченных формах они ни