специальные приемы самовоспитания, вплотную улучшающие, организующие ту или иную специальную функцию рабочего процесса мозга.
Так, имеются упражнения для выправления внимания, для улучшения памяти и пр. Необходимо, вместе с тем, именно здесь указать, что в вопросе о психических упражнениях (психоортопедия)[235] нет научного единодушия.
Существует точка зрения, что никаких специальных, обособленных от жизненных задач упражнений не следует применять в отношении к психике. Для нашей умственной работы, — говорят представители этой позиции, — лучшие упражнения создаются жизнью и ее обязательствами. Задачи жизни организуют как нельзя лучше наше внимание, требуют от нас целеустремленности, толкают нас к нужным запоминаниям и т. д. Все это, — продолжают они, — связано с эмоциональным нажимом, так как именно жизнь создает у нас рабочие эмоции, а это, в свою очередь, улучшает, углубляет процесс работы. Искусственные же упражнения оторваны от жизни, не создают эмоции, требуют нарочито усилия и не дают будто бы нужного эффекта.
Защитники этой точки зрения правы, но не до конца. Жизнь и ее обязательства, конечно, воспитывают и организуют лучше всяких искусственных влияний, однако при неумении работать, при так называемом формальном недоразвитии навыков необходимо для уменьшения рабочих затрат, для сокращения времени выучки еще воздействовать и непосредственно, сужено, на те или иные, наиболее слабые части рабочего процесса. Жизнь встретит тогда рабочий механизм, гораздо более подготовленный для общей борьбы[236].
Так, для развития формального внимания можно взять упражнения с подсчетом из текста двух, а затем трех, четырех и т. д. букв, специально отобранных: положим, из всего текста извлекаются буквы «а», «н», «к» — и одна за другой подсчитываются: 3 «а», 2 «н», 5 «к» и т. д. Участвует здесь и работа памяти. Внимание требуется в подобном упражнении для учета каждой из попадающейся нам нужной буквы; память — для запоминания количества букв. Чем крепче делается внимание, тем большее количество букв может быть вовлечено в упражнение.
Усложнение этого опыта заключается еще в добавлении отвлекающего фактора: положим, при упражнении ритмически подымают и опускают левую руку. Наши материалы показывают, что если подобные упражнения продолжаются 8–10 минут в день (вначале — меньше) — при обязательном условии гигиенической организации быта и правильной организации всего рабочего процесса, то в дополнение к последним, упражнения эти имеют большое значение, с избытком окупая затраченные на них силы. Даже при недостаточном интересе к той или иной работе, даже при отвлекающих раздражителях (как внутренних, так и внешних), — внимание у тренированных делается гораздо более устойчивым.
Основное значение подобных упражнений, как и физиологической тренировки, выражается в ставке на сопротивление, на преодоление. Надо приучить наш мозговой аппарат, нашу «умственную машину» к преодолению препятствий.
Если мускульный, физический, технический труд всегда является борьбой — борьбой со средой, преодолением сырого материала и его сопротивления, — точно так же и акты умственной работы оказываются все той же борьбой, все тем же преодолением сопротивления со стороны среды, материала и т. д. Тот активнее, устойчивее будет мыслить — кто приучил себя бороться с препятствиями, именно в этом главное значение общей и специальной закалки для «мозговика».
Мы полагаем, что в результате длительной ставки на преодоление вырабатывается у человека и особая доминанта, которую мы назвали бы доминантой преодоления: чувство удовлетворения от усилия и результатов его — превращается в новый стимул для продолжения и углубления работы при уменьшенной в то же время трате сил.
Ясно, что базировать умственную работу исключительно на первичном интересе к ней значит сплошь и рядом идти в хвосте организма, быть «мозговым пассивистом». Конечно, интерес — главное условие умственной работы (доминанта), — но сам-то интерес сплошь и рядом создается далеко не сразу, требует ряда предварительных мер, иногда совсем «не интересных», ряда преодолений.
К счастью, в этих преодолениях заключается, как мы видим, и свой особый интерес, что облегчает нам предварительную нагрузку: в дальнейшем же, «вонзившись» в материал, закончив вводные этапы работы, мы оказываемся уже полностью в атмосфере интереса, и «преодолений» требуется от нас все меньше и меньше.
Таково значение общей и специальной тренировки для умственной работы, для мозговой рабочей доминанты.
в). Эпизодическая самоорганизация. До сих пор мы разрабатывали вопрос о системе тренировки — о системе длительной повседневной закалки, самоорганизации. Она сводилась к общей организации быта и телесных процессов (режим, воспитание физиологических функций, воспитание правильных торможений и т. д.) и к организации отдельных психических функций. Каждый день мозговика должен быть заполнен элементами этой системы — иначе при «эпизодическом» столкновении с суровыми требованиями жизни мозг не выполнит задания.
Существует у «мозговика» один из нелепейших видов легкомыслия: сотни изъянов в повседневном быту, никакой общей системы тренировки, — но зато в случае острой нужды — он «мобилизуется» на все 100 %: делает все, что прикажут, — только бы справиться. Результатов, однако, это не дает, и качество продукции, длительность работоспособности — оказываются плачевными. Наказание за легкомыслие: мозговая машина должна быть непрерывно в состоянии мобилизации, должна быть всегда готова к сложнейшей работе, — лишь при этом условии «эпизод» ее не захватит врасплох: иначе же — поражение неминуемо. Таково значение системы.
Однако это не умаляет ни в малейшей степени роли эпизодических мер в дополнение к общей системе. Каждая работа является «эпизодом» и требует своих мер подготовки к ней, особой самоорганизации со стороны работника.
Отвлеченно мозговую работу часто представляют себе так: надо, — ну и сел за стол, обложил себя материалами, — и действуй! Сел за стол, а доминанты все же нет, и «действие» идет под непрерывным, тягостным нажимом, давая жалкую продукцию. Надо победить и здесь «эпизодическое» сопротивление материала: следует быть вообще готовым ко всяким сопротивлениям (на то и система тренировки), но для каждой данной работы требуется осилить и особое сопротивление, — нужны и особые меры.
В эти меры входит:
а) приспособление личного быта к требованиям, предъявляемым данной работой: порядок дня, обстановка, тип питания, развлечения и т. д. — применительно к требованиям задания;
б) оттеснение всех прочих — вне данной работы — доминант (интересов, сильных эмоций) на задний план, чтобы не мешали, — наоборот, чтобы были использованы для работы;
в) создание таких условий, при которых главная часть внешних впечатлений шла бы по линии развернувшейся сейчас работы (встречи, беседы, книги и пр.);
г) систематическое, предварительное накапливанье материала, нужного для включения его в работу;
д) составление общего плана работы: ее структура, этапы ее развития, намечающиеся выводы, — стержневая цель;
е) планирование каждого очередного куска работы (иногда даже ежедневно), чтобы точно знать, чего ждешь от себя на ближайшее время;
ж) внутренний предварительный нажим всякий раз, когда после перерыва снова садишься за работу; «раскачка» — она требует особых приемов;
з) тщательное приведение всех частных технических моментов работы: система записей, справок и т. д.
Подробнее остановимся на отдельных деталях этой «программы».
г). Обстановка умственной работы. Принципы организации обстановки: а) максимум факторов, вовлекающих в процесс работы; б) минимум раздражителей, отвлекающих от рабочего процесса, дезорганизующих его; в) возможное приспособление обстановки к целям данной, очередной работы; г) максимальная разгрузка рабочего процесса: уменьшение количества рабочих действий, уничтожение так называемых лишних действий и т. д.
Таким образом, техническая обстановка умственной работы (конечно, в идеале) должна содержать в себе как черты постоянные, нужные для любой фазы труда, так и черты меняющиеся, приспособляемые к очередному нашему заданию.
Рабочая обстановка должна сосредоточивать наше внимание, должна настойчиво втискивать мозг в тот материал, в те процессы, которые входят в состав нашей ближайшей работы. Все в рабочей комнате должно напоминать о содержании ближайшего задания, подталкивать к новым мыслям об этом задании, должно помогать сокращению «сырого» периода работы — периода так называемой «раскачки».
Книги на полках, пособия и другие материалы на столе не должны застывать «на веки веков» в одном порядке, но их надо пересочетать, концентрируя по господствующему сейчас признаку, определяемому главной нашей работой: в глаза должны «вталкиваться» как раз те заголовки, имена, гравюры, диаграммы, которые ближе всего связаны с содержанием очередных заданий.
Подсознательное значение этих «толкачей» колоссально, так как каждый заголовок, автор и пр. вызывает без усилия памяти целый комплекс ассоциаций, незаметно помогающих нам увязывать материал дальнейшей работы и разгружающих трудный процесс «начальной раскачки».
Такова должна быть динамика обстановки. Что же касается статики — она чрезвычайно проста. Сосредоточению помогает: небольшая величина комнаты (зрение не разбрасывается), окраска комнаты не яркая (нет лишних возбуждений), но и не мрачная (не подавлять рабочего тонуса!). Окно сбоку от рабочего стола или сзади его, но не спереди, иначе — утомление зрения (двойное поле внимания: окно, стол) и перевозбуждение зрительного центра излишком света.