Не все командующие были согласны с оценкой фон Трескова, но все говорило за то, что войска могут выдержать лишь очень небольшое усиление нагрузок, если мы хотели как можно более низкой ценой достичь главной цели – поставить на грань разгрома советские войска».
В конце периода распутицы стало ясно, что в результате немецких наступательных операций не было достигнуто запланированное быстрое решение задач войны против России. С начала восточной кампании театр военных действий расширился, сопротивление противника усилилось, силы наших войск уменьшились, а погодные условия резко ухудшились. Автомобильный транспорт был полностью парализован; практически отсутствовали восполнение убыли личного состава[111], доставка продовольствия, боеприпасов, снаряжения и обмундирования. Все эти явления стали результатом завышенных целей Верховного командования и утомления войск, которое имело место, вследствие напряжения летней и осенней кампании, уже до начала зимы.
Период между 13.11 и 4.12.41
Когда 82-й пехотный полк вновь присоединился к основным силам 31-й пехотной дивизии, наступление 2-й танковой армии полностью выдохлось. Противник готовился к предстоящим сражениям и вводил в бой свежие войска и новое современное вооружение – установки залпового огня, танки и самолеты. Наших сил пока хватало для отражения локальных атак небольших подразделений русских, но было очень сомнительно, что мы сможем выдержать крупное вражеское наступление. У ХХХXIII армейского корпуса не было никаких резервов. Обе дивизии этого корпуса (31-я и 131-я) занимали по фронту (по прямой) полосу обороны шириной более 30 километров. Все понимали, что оборону надо эшелонировать в глубину и в преддверии зимы готовить прочные оборонительные позиции. Настало время как можно скорее привести войска в обороноспособное состояние и снабдить их всем необходимым для зимы. На этой стадии войны, когда противник неуклонно наращивал свои силы, нам было необходимо думать об укреплении позиций и повышении боеспособности. Поскольку ХХХXIII армейскому корпусу не были приданы резервы, а его части были утомлены и измотаны боями и холодом, единственным способом повышения боеспособности было создание оборонительных позиций, чтобы не допустить смещения соотношения сил в пользу противника. Овладение Тулой, как и взятие Москвы, ничего не решало в плане исхода войны. Исход войны в нашу пользу полностью зависел от полного поражения России – то есть от разгрома ее вооруженных сил и занятия всей территории. Достичь этих целей в ноябре 1941 года немецкая армия была не в состоянии.
«Я не вижу никаких признаков того, что мы сможем зимой закончить эту войну. Возлагать надежды на чудо было бы неразумно. Падение Москвы не будет означать конца войны на Востоке, так как русские будут сражаться до последнего человека и до последнего квадратного километра своей, пока еще очень большой территории. Нельзя недооценивать упорство и ожесточение противника. Будем надеяться, что мы, немцы, сумеем выдержать долгую войну на истощение! В наше время не только выигранные сражения определяют победу в войне. Есть множество других факторов, кроме меча, которые влияют на жизнь современных народов!»[112]
В рамках замысла общего наступления группы армий «Центр» на Москву командование 2-й танковой армии (Гудериан) решило вначале взять Тулу, перед которой в конце октября застряли его танковые клинья. В наступлении на Тулу должны были участвовать 31-я и 131-я дивизии. Все усилия, предпринятые в этом направлении до 13 ноября, успехом не увенчались. Более того, пришлось отодвинуть назад фронт ХХХXIII армейского корпуса между рекой Упа у села Изволь и рекой Ока к юго-западу от Алексина. Тем не менее во второй половине ноября наступление на Тулу было возобновлено. При этом, обороняясь на южном фланге, корпус перешел в наступление своим северным флангом.
Эта попытка добиться соединения к северу от Тулы соединений ХХХXIII корпуса с танковыми соединениями Гудериана успеха не имела. Это стало окончательно ясно в конце ноября. В начале декабря, для того чтобы еще раз попытаться овладеть Тулой, командование переместило направление главного удара с северного фланга у Алексина на южный фланг, у реки Упа. Теперь наступать должен был южный фланг ХХХXIII армейского корпуса (31-я пехотная дивизия), а северный фланг (131-я пехотная дивизия)[113] переходил к обороне. Такая смена участков наступления и обороны требовала значительной перегруппировки сил. Обороняющиеся фронты приходилось ослаблять для того, чтобы усилить фронты наступающих соединений. Войска выводились с оборонительных позиций и перебрасывались на исходные позиции для наступления. Так как у ХХХXIII армейского корпуса не было резервов, которые можно было бы использовать в наступлении, приходилось снимать с фронта передовые части. В результате всех этих многократных перемещений было невозможно добиться создания устойчивых, хорошо подготовленных к обороне позиций. Три недели, прошедшие с 14 ноября до 4 декабря, были мучительны для войск, потому что постоянные переброски частей и подразделений делали невозможными необходимые для подготовки к зиме мероприятия – систематическое обустройство оборонительных позиций и разумное использование наличных сил и средств. Из приведенного ниже обзора задействования 82-го пехотного полка видно, сколько раз его перебрасывали с места на место.
Обзор использования 82-го пехотного полка с 14.11 по 4.12.41
Ночь с 13 на 14 ноября: 3-й батальон меняет на позициях 1-й батальон 12-го полка в районе Большое Бизюкино.
Ночь с 14 на 15 ноября: 1-й батальон меняет на позициях подразделения 12-го пехотного полка в районе Мерлеево.
Ночь с 15 на 16 ноября: 2-й батальон 82-го полка меняет на позициях 2-й батальон 432-го полка в районе Спас-Конино.
16 и 17 ноября: весь 82-й пехотный полк переводят на передовую.
Ночь с 17 на 18 ноября: 1-й батальон 82-го полка сменен подразделениями 17-го пехотного полка и переходит в резерв в районе Дурнево.
18, 19, 20 и 21 ноября: 3-й и 2-й батальоны 82-го полка выдвинуты на передовую; 1-й батальон остался в резерве в Дурнево.
Ночь с 21 на 22 ноября: 1-й батальон 82-го полка сменяет 3-й батальон в районе Большое Бизюкино; 3-й батальон переходит в резерв полка в Дурнево; 2-й батальон оставлен на передовой.
22, 23 и 24 ноября: 1-й и 2-й батальоны 82-го полка переведены на передовую; 3-й батальон оставлен в полковом резерве в Дурнево.
Ночь с 24 на 25 ноября: 3-й батальон 82-го пехотного полка сменяет 1-й батальон 431-го полка на позициях в районе Нарышкино. 1-й и 2-й батальоны остаются на передовой.
25 ноября: весь 82-й пехотный полк переведен на передовую.
Ночь с 25 на 26 ноября: 17-й пехотный полк освобождает правый фланг 82-го пехотного полка. 1-й батальон 82-го полка растягивает свой фронт к северу и сменяет 2-й батальон в районе Спас-Конино. 2-й батальон перемещается в полковой резерв в Дурнево. 3-й батальон остается на передовой.
26 ноября: 1-й и 3-й батальоны на передовой; 2-й батальон в полковом резерве в Дурнево.
27 ноября: 3-й батальон, усиленный 13-й и 14-й ротами 82-го полка, саперным взводом 82-го полка и 3-м дивизионом 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии и 3-й батареей 67-го артиллерийского полка 67-й дивизии, проводит атаку Маньшино[114]. После занятия населенного пункта основные силы 3-го батальона по приказу командира полка[115] покидают Маньшино, оставив там в боевом охранении 9-ю роту. 1-й батальон остается на передовой. 2-й – в полковом резерве в Дурнево.
Ночь с 27 на 28 ноября: 1-й батальон сменен на позициях в районе Спас-Конино подразделениями 17-го пехотного полка и переведен в резерв в район деревень Плешивка и Желудевка.
28 ноября: 3-й батальон на передовой. 1-й батальон в Плешивке и Желудевке, а 2-й батальон в Дурнево, в резерве ХХХXIII армейского корпуса[116].
29 ноября: 3-й батальон на передовой в 6.00 переподчинен командованию 12-й пехотного полка. Штаб 82-го пехотного полка вместе с 1-м и 2-м батальоном перемещается на северный фланг ХХХXIII армейского корпуса, но в тот же день возвращается назад – в район Дурнево – Плешивка – Желудевка.
30 ноября: 3-й батальон на передовой; 1-й батальон в Плешивке и Желудевке; 2-й батальон в резерве в Дурнево.
Ночь с 30 ноября на 1 декабря: 1-й и 2-й батальоны сменяют на позициях у Большое Бизюкино и Спас-Конино подразделения 17-го пехотного полка; 3-й батальон 82-го полка сменен у Нарышкино подразделениями 12-й пехотного полка и переведен в полковой резерв в Дурнево.
1, 2 и 3 декабря: 1-й и 2-й батальон на передовой; 3-й батальон в полковом резерве в Дурнево.
Ночь с 4 на 5 декабря: наступление 82-го пехотного полка на Никулинские Выселки.
С середины ноября противник заметно активизировался. Регулярно начали действовать его разведывательные и диверсионные группы, проводившие атаки местного значения[117], часто поддерживаемые танками. Правда, по большей части все эти действия не имели успеха. Только на участке 82-го полка в результате ночной атаки пехоты и танков противника охранение 3-го батальона было отброшено из Маньшино на передовые позиции батальона у Ларино.
Огонь русской артиллерии был в основном направлен на места дислокации немецкой пехоты. В расположенных близ фронта деревнях то и дело вспыхивали пожары. Цель этих обстрелов была ясна: русские хотели лишить нас возможности находить в домах защиту от холода. В предвидении этого личный состав 82-го полка заблаговременно оборудовал полевые укрытия – землянки, пусть даже и довольно примитивной конструкции. В этом нам неоценимую помощь оказала подчиненная командованию полка 1-я рота саперного батальона 31-й дивизии. Земля еще промерзла не очень глубоко, поэтому строительство землянок было возможно, но каждый сантиметр их рытья давался с большим трудом. Все, однако, понимали, что пот, пролитый при рытье землянок и блиндажей, позволит сберечь кровь. При правильном распределении сил, чередовании охранения, рытья землянок и отдыха нам удалось многого добиться в оборудовании полевых оборон