– Да, да, там оставалось только молиться, если силенок не хватало, – прорычала Холтер. – Каждый день, черт возьми, мы должны были молиться Герцогине и благодарить Нуггана за объедки, которыми не кормят даже свиней! И повсюду эта проклятая картинка, эти рыбьи глаза… ненавижу! От них с ума можно сойти! Вот Уолти и сошла. И ты хочешь, чтобы я поверила, что эта старая толстая баба жива и что она управляет нашей подругой… как куклой? Не верю. Даже если это правда – так нельзя!
– Она вся пылает, Магда, – тихонько сказала Тьют.
– Знаешь, почему мы пошли на войну? – вся красная, продолжала Холтер. – Чтобы убраться подальше от Школы! Где угодно лучше, чем там! У меня есть Тьют, у нее есть я, и мы держимся вместе, потому что больше ничего не остается! Говорят, злобенцы чудовища. Вот только нам они не сделали ничего плохого, нас ни разу не тронули. Если они хотят захватить нашу страну и повесить нескольких негодяев, я им выдам список! Всюду, где творится зло, всюду, где тупые сволочи придумывают новые жестокости, новые способы втоптать тебя в грязь, маячит это проклятое лицо и пялится, пялится! И ты говоришь, что Герцогиня здесь?!
– Мы здесь, – сказала Полли. – Ты здесь. Мы сделаем то, зачем пришли, и выберемся отсюда, понятно? Ты поцеловала картинку и взяла шиллинг!
– Я, черт возьми, ее не целовала в лицо! И они мне должны побольше шиллинга!
– Тогда вали! – заорала Полли. – Дезертируй! Я не буду тебя держать, потому что меня уже тошнит от этой… этой хрени! Но решай немедленно, слышишь, немедленно! Когда мы встретимся с врагом, я не хочу думать, что ты вот-вот ударишь меня в спину!
Эти слова вылетели, прежде чем Полли успела остановиться, и никакая сила в мире уже не могла их вернуть.
Холтер побледнела, кровь сбежала с ее лица, как вытекает из желоба вода.
– Что ты сказала?!
На языке у Полли вертелось «То, что слышала», но она удержалась. Нет. Не надо так. Не позволяй носкам вести разговор.
– Я сказала глупость, – ответила она. – Прости. Я не хотела.
Холтер слегка остыла.
– Ладно… ладно, – ворчливо сказала она. – Но учти, мы здесь ради нашего общего дела. Не ради борогравской армии, не ради клятой Герцогини.
– Это речь изменника, рядовой Холтер! – воскликнул лейтенант Блуз.
Все, кроме Полли, уже позабыли о нем. О Блузе нетрудно было позабыть.
– Тем не менее, – продолжал он, – я понимаю, что мы все… – лейтенант окинул взглядом свой наряд, – …в некотором замешательстве, поскольку события развиваются так быстро…
Холтер старательно не смотрела Полли.
– Простите, сэр, – ворчливо сказала она.
– Прошу учесть, что в другой раз я не потерплю подобных вещей, – сказал Блуз.
– Да, сэр.
– Вот и хорошо, – быстро сказала Полли. – Давайте…
– Но в этот раз я готов посмотреть сквозь пальцы, – продолжал Блуз.
Полли почувствовала, как Холтер напряглась. Она медленно подняла голову.
– Вы посмотрите сквозь пальцы? – повторила Холтер. – Вы посмотрите сквозь пальцы?
– Осторожней, – предупредила Полли – так, чтобы слышала только Холтер.
– Сейчас я вам кое-что объясню насчет нас, лейтенант, – продолжала та, нехорошо улыбаясь.
– Мы здесь, рядовой, вне зависимости от того, кто мы такие, – перебила Полли. – Пошли искать темницы.
– Они где-то рядом, – сказала Игорина. – Я так думаю. Я вижу указатель. Э… В конце коридора. Э… Под ним стоят трое озадаченных стражников… э… с заряженными арбалетами. Э… Конечно, то, о чем вы говорили, было очень важно, и вы непременно должны были это сказать. Но… наверное, не прямо сейчас. И не так громко.
Двое стражников наблюдали за ними, медленно поднимая арбалеты. Третий с громкими криками бежал по коридору.
Все они как один – или как одна – подумали: «У них арбалеты. У нас нет. К ним сейчас подойдет подкрепление. А за нами – лишь темнота, полная ходячих мертвецов. Даже помолиться за нас и то теперь некому».
Блуз тем не менее решил рискнуть. Голосом Дафны он прощебетал:
– Господа… мы, кажется, заблудились, когда искали уборную.
Их посадили не в темницу, хотя по пути их миновали немало. В крепости было много мрачных каменных переходов, много тяжелых дверей с засовами и бессчетными замками и очень много вооруженных солдат, чья работа, судя по всему, стала бы гораздо интереснее, если бы замки вдруг исчезли.
Пленных отвели на кухню. Она была огромная и не наводила на мысль о месте, где режут петрушку и фаршируют грибы. В этом мрачном, закопченном, покрытом сажей зале повара скорее всего кормили сотни голодных ртов. Время от времени дверь приоткрывалась, и на пленников смотрели призрачные фигуры. Никто не говорил ни слова.
– Они нас ждали, – сказала Маникль. Отряд сидел на полу, прислонившись спинами к огромной старой колоде для рубки мяса. Все – кроме Игорины, которая хлопотала вокруг Уолти, по-прежнему лежавшей без сознания.
– Вряд ли они стронули с места подъемник, – сказала Полли. – Я надежно загнала камень в щель.
– Может быть, нас выдали прачки, – заметила Холтер. – Чем-то не понравилась мне эта госпожа Энид.
– Теперь уже неважно, – сказала Полли. – А что вон за той дверью?
– Кладовая, – ответила Холтер. – И никакого выхода, кроме решетки в полу.
– Можно через нее выбраться?
– Только если нас порежут соломкой.
Они мрачно уставились на дверь в дальнем конце кухни. Она снова открылась, показались чьи-то силуэты, и послышался приглушенный разговор. Холтер подошла – и в дверном проеме немедленно возникли солдаты с мечами. Полли взглянула на Блуза, который сидел, привалившись к стене, и тупо смотрел в никуда.
– Я лучше скажу ему…
Холтер пожала плечами.
Блуз открыл глаза и слабо улыбнулся, когда Полли подошла.
– А, Перкс, – сказал он. – Мы почти справились, правда?
– Простите, что подвели вас, сэр, – сказала Полли. – Разрешите сесть, сэр?
– Пожалуйста, располагайся как дома, – ответил Блуз, – хоть камни и холодноваты. Боюсь, это я вас подвел.
– Нет-нет, сэр… – запротестовала Полли.
– Вы – мои первые подчиненные, – сказал Блуз. – Ну, не считая капрала Дребба, но ему семьдесят и у него только одна рука, у бедолаги… – Он ущипнул себя за переносицу. – Мне нужно было просто отвести вас в долину. И не более того. Но нет, я по глупости мечтал дожить до того дня, когда все в мире будут носить блуз. Или есть. Почему я не послушал сержанта Джекрама? Увижу ли я когда-нибудь свою дорогую Эммелину?
– Не знаю, сэр, – ответила Полли.
– Перкс, я издал риторический вопль отчаяния, а не задал вопрос, – заметил Блуз.
– Простите, сэр.
Полли сделала глубокий вдох, готовясь броситься в ледяные глубины правды.
– Сэр, я хочу сказать, что…
– Боюсь, как только они выяснят, что мы не женщины, нас отправят в настоящую темницу, – продолжал лейтенант. – Очень большую и грязную, насколько я знаю. И битком набитую.
– Сэр, мы женщины… сэр, – сказала Полли.
– Да, да, молодчина, Перкс, но больше уже не нужно притворяться…
– Вы не поняли, сэр. Мы правда женщины. Мы все.
Блуз нервно улыбнулся.
– Ты, кажется… слегка не в себе, Перкс. Кажется, нечто подобное случилось и с нашим Ригглсуортом…
– Сэр…
– …хотя, нужно признать, он отлично умел выбирать занавески…
– Нет, сэр. Я была де… я девушка. Я отрезала волосы, притворилась парнем и поцеловала Герцогиню, сэр. Поверьте на слово, сэр, потому что я не хочу входить в подробности. Мы вас обманули, сэр. Ну… не то чтобы обманули, но у нас – у нас всех – был повод куда-нибудь деться… по крайней мере, деться из тех мест, где мы жили раньше. Мы соврали.
Блуз уставился на нее.
– Ты уверен?
– Да, сэр. Я – существо женского пола. Каждый день проверяю, сэр.
– А рядовой Холтер?
– Да, сэр.
– И Тьют?
– Да, сэр. Они обе, сэр. Не спрашивайте, сэр.
– И Маникль?
– Да, сэр. Она ожидает ребенка.
На лице Блуза мелькнул ужас.
– О боги. Сейчас?!
– Нет, через несколько месяцев, сэр, насколько я понимаю.
– А бедный маленький рядовой Гум?
– Тоже девушка, сэр. Игорь – на самом деле Игорина. Карборунда зовут Яшма… где бы она сейчас ни была. Мы не уверены насчет капрала Маладикта. Но остальных, сэр, при рождении совершенно точно завернули в розовое одеяльце, сэр.
– Но вы вели себя совсем не как женщины!
– Так точно, сэр. Мы вели себя как мужчины, сэр. Простите, сэр. На самом деле все мы просто хотели найти наших парней, или сбежать, или что-нибудь доказать. Простите, что мы свалились именно на вас, сэр.
– Ты не ошибаешься? Точно?
Какого ответа ты ждешь? – подумала Полли. «Хм, если хорошенько подумать, мы все-таки мужчины»?
Но она ограничилась тем, что сказала:
– Да, сэр.
– Значит… тебя зовут не Оливер?
Судя по всему, лейтенант никак не мог поверить. Он разными способами задавал один и тот же вопрос, надеясь услышать в ответ нечто иное.
– Нет, сэр. Меня зовут Полли, сэр…
– Правда? А ты знаешь песенку про…
– Да, сэр, – твердо ответила Полли. – И поверьте, я буду очень рада, если вы не станете ее напевать.
Блуз устремил туманный взгляд на дальнюю стену. Ох боги, подумала Полли.
– Вы страшно рисковали, – наконец сказал лейтенант. – Поле боя – не место для женщин.
– Война не ограничивается полем боя, сэр. В такие времена самое лучшее для девушки – надеть штаны.
Блуз снова замолчал, и Полли вдруг стало его очень жалко. Он был простоват – как бывают простоваты очень умные люди, – но не плох. Он хорошо обращался с солдатами и заботился о них. Блуз не заслужил такого финала.
– Простите, что втянули вас, сэр, – сказала она.
Блуз поднял глаза.
– Ты просишь прощения? – спросил он, и, к удивлению Полли, впервые за весь день на его лице мелькнула радость. – Святые небеса, да тебе не за что извиняться. Ты учила историю, Полли?
– Лучше зовите меня Перксом, сэр. Я пока еще солдат. Я плохо знаю историю, сэр. По крайней мере, ту ее часть, которая достойна доверия.