Серега Быков как-то слышал от матери, что его родной дед живет в краевом центре Алтая, но где – этого никто не знает. Не знает также никто, где он работает.
Молодости присущ неиссякаемый оптимизм. Ничтоже сумнящийся, Быков, приехавший из Омска на традиционный майский двадцатикилометровый пробег, посвященный годовщине победы над фашистами, за два дня решил найти своего деда. Он, зная только фамилию и имя деда, а также – приблизительно – год его рождения, сделал запрос в справочное бюро. И вот – чудо! Оказалось, что с такими данными в Барнауле всего один человек!
Они проразговаривали тогда всю ночь.
Соревнования потом, Серега, конечно, проиграл…
"Да… А вот отца увидеть так и не удалось. Может, жив еще? И ехать-то было недалеко – три или четыре сотни километров. Но… Почему-то не поехал, чего-то побоялся, постеснялся… А теперь уже поздно…
Так для чего же Создатель подарил мне этот мир?" – Раз за разом задавал себе один и тот же вопрос Сергей Быков.
Так в чем же была моя жизненная задача?
Может, я рожден Всевышним для того, чтобы учить детей бегать, прыгать, играть в баскетбол и волейбол? Воспитывать у малышей и у подростков силу духа, стойкость, настойчивость? Не самая плохая жизненная цель, надо сказать.
Не всем дано заработать много денег. Но каждый может сделать что-то существенное, такое, о чем еще долго будут вспоминать те, кто его знал. Вот, Николай Платонович… Всего тринадцать лет проработал в Колывани. Но воспитал сотни ребят, многим заменил не только отца – всю семью. Из тех, кто прошел через руки Николая Платоновича и его коллеги и напарника – Александра Сергеевича, нет ни одного, кто бы выбрал путь криминала, попал в лагеря… Ни одного…"
Серега никогда не стеснялся своего выбора, своей профессии.
Однажды один из его новых знакомых, классный парень, цельный человек, личность – Игорь Абастов, пригласил Быкова на двухдневный семинар. Вход во Дворец Спорта "Сибирь" был платный – шестьсот рублей, за два дня, но Серега без колебаний выложил немалую для него сумму – Игорю он тогда верил; знал, если приглашает Абастов, значит, мероприятие того стоит.
"Амвей" – так называлась сетевая компания, проводящая это грандиозное мероприятие. В течение двух дней на высокой, наскоро собранной деревянной сцене, перед огромным экраном, сменяя друг друга, выступали "лидеры".
"Лидеры" рассказывали о "бешенных бабках", которые они заработали в этом бизнесе, о громадной коллекции автомобилей, собранной одним из "отцов-основателей" этого бизнеса в СНГ – Атиллой, и еще об очень многом, включая полуторачасовую автобиографию "изумруда" – когда-то бедного и скромного еврейского мальчика, жившего на Дальнем Востоке страны, приехавшем учиться в Новосибирск и случайно познакомившимся в ЦУМе с сестрой инициатора развития компании "Амвей" в Новосибирске – Марка Каплана.
Тысячи людей, как по команде, время от времени вставали, топали ногами, хлопали в ладоши…
Все происходящее далекому от такого вида бизнеса Сереге Быкову напоминало театр абсурда. Зачем люди хвастают своим достатком перед теми, кто для них эти деньги зарабатывает? Зачем эти россказни об автомобилях? Лишний раз подчеркнуть то, что собравшиеся здесь люди – быдло, и поэтому они не понимают, что деньги на эту самую коллекцию ретро-автомобилей венгру-миллиардеру "в клювике" принесли именно они и еще тысячи таких же рядовых "амвеевцев"?
Все это прямолинейный Быков не преминул высказать Игорю в одном из перерывов. Абастов, как человек горячий (отец Игоря был чеченцем, но всю жизнь прожил в России, где женился на маме Игоря. Сам же Абастов с "земляками" не общался и "родного" языка не знал) и фанатично преданный увлекшему его бизнесу, едва не бросился в драку на старого знакомого.
– Да ты знаешь, какой большой "традиционный" бизнес у "бриллианта" Марка Каплана? Ты хоть понимаешь, КАКИЕ деньги он теперь зарабатывает? Я буду слушать только человека, добившегося успеха в жизни; человека, у которого мне есть чему поучиться!
– Хорошо! – Ответил ему мгновенно успокоившийся Быков. – Я не спорю: Каплан действительно, очень умный человек, он успешный предприниматель и удачливый бизнесмен. Его просто приятно слушать, у него, правда, многому можно поучиться.
Но скажи: сколько перворазрядников по баскетболу или легкой атлетике подготовил Марк Каплан?
От такого вопроса Абастов просто опешил. Наверное, он забыл или даже предположить не хотел, что не все в жизни других людей "крутится" вокруг бизнеса, и "Амвея", частности. Что в жизни людей могут быть иные ценности, сильно отличающиеся от тех, которые пропагандируют на семинарах многоуровневого маркетинга – МЛМ.
"Да… И все же жаль, Игорек Абастов не знает, что со мной приключилось. Он полгорода на ноги поднял бы, но вытащил меня из этого дерьма. Обязательно бы вытащил!" – Серега почувствовал, что затекла спина, от долгого сидения в одном положении ноги даже стали терять чувствительность – наверное, ребро ящика слегка передавило седалищный нерв.
"Да… О чем бы мы ни спорили тогда на семинаре, все равно конец один!" – Быков с трудом встал, прихрамывая, пошел к стене, где на изгибе белого провода висел бульбулятор. Он снял нагревательный прибор, подергал провод в разные стороны. Провод показался крепким. Быков разорвал двойной провод бульбулятора, скрутил из него один. На одном из концов провода он сделал петлю, просунул туда второй конец провода. Получалась отличная удавка.
Быков присел на топчан, положил на колени скрученный провод.
Он почему-то вспомнил себя совсем еще маленьким, лет около трех или четырех – он тогда еще не умел даже плавать. Держаться на воде он научился на следующий год; в то же лето научился и читать.
"Убивая себя сейчас, я ведь убиваю и того, маленького Сережку!" – Думал Быков. – "Уничтожаю и его мечты, и его надежды!"
Эта мысль давила на сердце тяжелым камнем, она полностью парализовала волю, не давала сделать последний шаг…
Серега решил заставить себя подумать о чем-то другом, менее приятном, таком, что поможет преодолеть его внутреннее сопротивление к суициду.
Быков вспомнил, как он, словно побитая собака, возвращался из Красноярских, других "командировок". Многократно доверившийся, многократно обманутый. Вспоминал глаза детей, когда он уносил из их комнаты подаренную на их дни рождения видеотехнику, как потом, спустя год, "без щита" вернулся домой. Повзрослевшие и все отлично понимавшие уже дети громко, при нем, смеялись над ним, говорили: "Папа – лох! Лох – это судьба!" А он не знал, что возразить…
Как собирала вещи жена, молча, не попрощавшись, "в никуда", ушла навсегда – с двумя большими сумками; и забрала с собой детей…
"Нет семьи, нет детей… Ради чего тогда работать, просто жить, наконец? Незачем. Случайностей в жизни не бывает. И этот подвал – тоже не случайность. Уверен – меня "упаковали" сюда по ошибке. Однако Всевышний не допустит случайностей такого рода без веских на то причин. Подвал – это как знак, закономерный конец человека, выбравшего не тот путь, который был ему предначертан изначально. Единожды свернув с назначенного Богом пути, рано или поздно неминуемо попадешь во что-то этакое, типа такого подвала, что остановит движение по неверно выбранному жизненному маршруту. У кого-то это – пьяная драка с поножовщиной, у кого-то – бандитская "разборка" с автоматной стрельбой. Чей-то путь прерывает пуля снайпера, или пара четырехсотграммовых толовых шашек, привязанных к дну автомобиля. Ну, а у меня… А у меня – это подвал.
Быков вспомнил другой подвал – тот, в котором находился его друг и "обидчик" Слемзон. Три или четыре года назад Александр Александрович ненадолго задержался в Новосибирске. Он снял небольшую квартирку, по телефону, стараясь поменьше "светиться" на улице, особенно днем, решал деловые вопросы. Серега иногда находился рядом, выполнял кое-какие мелкие поручения.
Однажды Слемзон бутылкой красного вина "отметил" какую-то небольшую, но удачную сделку. После выпитого душа просила свободы, ей тесно было в прокаленной за день однокомнатной квартире.
Александр Александрович вышел на улицу, решил прогуляться по сумеречному Новосибирску, подышать прохладным воздухом, слегка успокоить разгоряченные нервы.
Лучше бы он этого не делал.
На его беду, мимо ехал милицейский Уазик – "луноход". Стражи порядка наметанным взглядом выхватили из большого числа прохожих Слемзона с его нетрезвой походкой, по достоинству оценили его финансовую состоятельность, выраженную в дорогой одежде, золотых часах и обуви и, недолго думая, "загребли" Александра Александровича в "участок" – Калининское РОВД. Уже на месте, следуя десятилетиями назад заведенной традиции, они "откатали" "пальчики" подвыпившего гражданина.
Ответ из Москвы пришел через два часа. В нем было сказано, что данные отпечатки пальцев принадлежат ранее судимому Слемзону Александру Александровичу (кличка – Интеллигент), и то, что этот гражданин числится в федеральном розыске за особо опасные экономические преступления.
Ловушка, поставленная хитромудрыми провинциалами, которым не удалось "окончательно решить" вопрос с поставщиком еще в девяносто восьмом, захлопнулась. Это именно по их инициативе было сфабриковано уголовное "дело", почти через год после того, как Александр сумел "просочиться" через "сети", расставленные "партнерами". Дело из-за отсутствия фигуранта "висело" несколько лет и вот только теперь "птичка" попала в "сети".
Довольные "партнеры" в Красноярске уже потирали руки, предвкушая, как "размажут" в тюрьме неуловимого доселе поставщика.
Каким-то образом Слемзону удалось передать на пейджер Быкову сообщение о том, что он находится в изоляторе временного содержания Калининского РОВД.
Серега прикупил немного колбасы, фруктов, овощей и направился в означенное отделение. Он долго просил дежурного принять передачу для Слемзона. Дежурный подтвердил, что такой здесь есть, но ссылался на какие-то маловразумительные запреты, "дачку" с продуктами не брал. Пришлось идти к следователю. Дознаватель оказался добрее, он пообещал добиться разрешения и передать немного продуктов задержанному, который не ел ничего и не курил более двух суток.