Теперь она подтвердилась. Я поверил в неё сразу же, как только убедился, что пёс свернул на эту улицу и направился к красивому зданию с красной крышей. Барбос шумно вдыхал воздух — показывал, что не потерял след. Местные собаки умолкали при виде нас, прятались в свои убежища. Клиф их демонстративно не замечал. Продолжал свой монотонный бег. Пока не привёл меня к дому бандитского авторитета Шляпы (того, что не так давно убеждал меня ловить для него привидений). Уже с полчаса я не сомневался, что бежал именно сюда.
Чтобы попасть на придомовую территорию, мне не пришлось идти к воротам. Я попросту перешагнул декоративную ограду, что окружала ухоженный двор. Окинул взглядом фасад дома. Отметил, что окна светились в основном на верхних этажах. Не увидел во дворе ни людей, ни животных. Не услышал ни человеческих голосов, ни собачьего лая. Как и в прошлый раз, здесь ярко светили многочисленные фонари. Ветер шумел в ветвях деревьев, гонял по дорожкам опавшие листья.
«Я же говорил, что ссора с бандитами, етить их, ни к чему хорошему не приведёт, — сказал призрак. — Если они обидели девчонку — виноват в энтом будешь ты».
«Мы с ними не ссорились, старик, — ответил я. — А лишь не достигли взаимопонимания. Мне не хватило красноречия при разговоре с этим товарищем в панаме. Признаю. Нужно было донести до него мою точку зрения языком более понятным для таких, как он. Теперь именно так и сделаю. Придётся мне исправить своё упущение».
«Снова станешь с ним спорить?»
Призрак замер в самой освещённой точке двора, к которой дотягивался свет сразу пяти фонарей. Сквозь него то и дело пролетали ночные мотыльки. Мелкая мошкара кружила в воздухе над привидением. Силуэт призрачного старого пекаря сейчас казался мне ослепительным. Я даже жмурил глаза из-за его невыносимо яркого голубоватого свечения. Тем удивительней казалось то, что призрак мастера Потуса не отражался в окнах нижнего этажа.
«Конечно нет. Говорю же, старик: я осознал свою ошибку. Больше никакой болтовни. Обещаю. В спорах не бывает победителя».
«Вспомнил бы ты об энтом раньше — девчонку бы не похитили», — сказал мастер Потус.
«Если бы я раньше понял, что товарищ Шляпа идиот — позаботился бы о том, чтобы у него не возникло идеи похищать Шишу. Есть у меня идея, как избежать всех этих похищений и прочих пакостей в дальнейшем. Раз мои оппоненты не желают вести себя, как деловые люди — не стану взывать к их разуму. Перетру с товарищем Шляпой, как мужчина с мужчиной…»
Я поморщил нос.
Мысленно сказал: «Что-то мне не понравилось звучание последней фразы. Но, думаю, старый: ты меня понял. Обещаю тебе, что сегодня политесы разводить не буду. Да и вообще не стану здесь задерживаться. Мне важно забрать девчонку. А итоговая степень сохранности тел хозяев этого дома будет напрямую зависеть от состояния Шиши. Только сразу тебе говорю: убивать я никого не собираюсь. Это не по моей части».
— Стой, Босс.
Клиф замер около высокого крыльца — повернул ко мне морду, дожидаясь инструкций.
Я похлопал волкодава по холке.
— Молодец. Настоящий друг. Что бы я без тебя делал?
Пёс вильнул хвостом. Прижал лоб к моей груди.
Я погладил его по голове, сказал:
— Теперь не лезь вперёд. Просто иди позади меня и наблюдай. Ты своё дело сделал, Босс. Молодец. С людишками я разберусь сам.
«Неужто ты собрался с бандюганами драться, парень?» — спросил мастер Потус.
Я покачал головой.
«Правильные маги кулаками не машут».
«Маги в гильдии состоят. И с князьями в родстве. А ты, парень, всего лишь кулинар из Персиля. Погляди на своё кольцо. Разве ж есть на нём магические знаки, да колдовской огонь? Нет. Только полоска дрянного железа, да поварской герб. Не зарывайся, парень. Знай своё место».
«Чего ты от меня хочешь, старик?» — спросил я.
«Может, в энтот раз обойдёшься без всяких там колдовских штучек? — сказал призрак. — Не зли энтих столичных душегубов, парень. Может… попытаешься с ними всё же договориться? Твоё дело хлеб выпекать, а не с душегубами спорить. Сделай, что они просят, етить тебя. Что тебе стоит? Так и деньги сэкономишь — господин Шляпа сам об этом говорил!»
«Не учи меня жить, старый. Да, перстень мага на моей руке пока не светится. Пока. Я намерен исправить это недоразумение. Уже скоро. Это значит, что я уже сейчас должен заботиться о своей репутации. Понимаешь? И уж тем более я не позволю помыкать мной всяким столичным шляпам».
Я усмехнулся.
Сказал, чтобы позлить старика: «Кто к нам с мечом придёт, тот от фаербола погибнет. Ну… или пострадает от «слабого живота». Такие вот дела — смирись с этим».
«Зря ты упрямишься, парень. Сам себе создаёшь проблемы. Пойми: иногда лучше сразу сдаться, чтобы потом не стало значительно хуже».
«Шёл бы ты… в дом, старый, — сказал я. — Узнай, что там, да как. Пробегись по этажам, принюхайся. Доложи обстановку. И найди Шишу. Барбос уверен, что девчонка в этом здании. Позаботься о том, чтобы мне не пришлось до утра шерстить этот бандитский притон».
«…Ещё двое, етить их, в коморке у лестницы на второй этаж. Делают энту… ингаляцию. Оружия у них не вижу. Хотя нет — вона ножичек на столе. Иду дальше. На лестнице пусто. Темно. Но есть светильники на стене. Заправлены маслом — сможешь зажечь. Повернул направо. В первой комнате никого. Ух ты ж, сколько тут всего! Как в лавке старьёвщика. Они тута что, награбленное складывают? Я думал, что столичные бандюги такое потрёпанное барахло у людёв не отымают. Сколько рваного шмотья!..»
«Прекращай заниматься ерундой, старик, — сказал я. — Мне от тебя не наводки на ценности нужны».
«Разве ж то ценности? В кошелях у этих столичных бандитов я и серебра почти не видел. О золотишке и вообще помалкиваю. Вона сколько деньжищ прятал в своём сундуке наш персильский атаман, етить его. А здесь… тьфу. Такой роскошный с виду домина, а набит ерундой. Ни тебе злата и серебра, ни красивущей иноземной посуды. Зато энти твои ингаляторы в кажной комнате. Болеют все разом? Бывало и у нас такое — эната, как её: эм…пидемия. Так неужто нормального лекаря позвать не могут? Не бандиты — позор…»
«Мы с Боссом замёрзнем, пока ты суёшь там во все щели свой нос».
«Интересно ж, как люди живут. Я в Персиле многое повидал. А тут… любопытно. Опять какой-то порошок. Сухая трава. Так. Что энто у нас? В следующей комнате ещё двое бандюг. Мужик и баба. Ух, что творят! И без всяких твоих магических штуковин. О! Как энто она? Совсем уж скорбными умом стали энти столичные извращенцы. Ты чего с ней творишь, негодник? Разве не видишь, что промахнулся? Ты ж ей там!.. А она-то, она!.. Только зенки таращит! По роже его тресни, не терпи! В глаз ему плюнь, чего пену, етить тебя, пускаешь?!»
«Вали оттуда, старый извращенец! Вуайерист, фигов. Ищи Шишу!»
«Вота она, — сказал призрак. — Жива. С виду — целёхонька».
«Где?» — спросил я.
«На втором этаже, етить его. Четвёртая дверь направо».
«Что делает?»
«Лежит на кровати. Не спит».
«Иду за ней».
Я встал со ступени, отряхнул штаны. Просидел на крыльце не меньше пятнадцати минут, пока призрак обследовал дом. Слушал разведдонесения старого пекаря, наглаживал по шерсти клифского волкодава. Никого за эти четверть часа не насторожило наше с Боссом присутствие. Никто не выглянул из дома Шляпы поинтересоваться, что мы забыли в этом дворе. И уж тем белее никто не попытался нас с крыльца прогнать.
Будь мы сейчас в другом мире — подумал бы, что охрана следила за мной через монитор. Но здесь же… я сомневался, что у столичных бандитов имелась аппаратура для наблюдения. Это у княжеских кланов могли быть магические прибамбасы с функцией камер слежения (допускал такую возможность). Ну а подчинённые столичного ночного царька, похоже, просто расслабились. Шляпа — он и есть шляпа.
— И этот товарищ ещё пытается на меня наехать… — пробормотал я.
Покачал головой.
— Всё, Босс. Идём в дом. Быстро заканчиваем там наши дела — тихо и спокойно. И возвращаемся домой.
Зевнул.
— Может, успею ещё поспать.
Глава 8
Почувствовал в животе холод — дверь в дом Шляпы приоткрылась. Сквозь щель я увидел тёмный коридор, почувствовал запах «ингаляций». Не поинтересовался у профессора Рогова, какое именно плетение разрезало запоры на двери. Важно лишь то, что теперь мы с Барбосом могли войти в дом. Поначалу я думал выбить дверь эффектным «воздушным тараном» или «кулаком тьмы» (наверняка умею каставать подобные заклинания). Но потом решил, что раз Шиша цела, то я не так уж и зол на столичных бандитов.
Я не испытывал желания разнести дом в щепки. Если бы явился сюда днём, то возможно и покуражился бы. Но сейчас я потирал глаза, зевал и мечтал о подушке, а не о геноциде прихвостней Шляпы. Хотел забрать отсюда свою юную продавщицу, да вернуться на площадь Дождей. Я так и не накормил клифов ужином. Да и сам не отказался бы перекусить перед сном. А утром снова придут строители: внутренняя отделка магазина не завершена. Да и для себя я запланировал много дел на завтра (пожалуй, уже на сегодня).
«Усыпляй всех, до кого дотянешься, мэтр, — сказал я. — Кроме меня, Барбоса и Шиши, разумеется. И каждому, на кого повесишь «сон», добавь «слабый живот». Это им за то, что заставили меня ночью бегать, да ещё и с пустым желудком. Действуй, профессор».
Дверь скрипнула. Распахнул её настежь. Свет уличных фонарей проник в дом, осветил часть длинного коридора, загромождённого безликими вещами. На стенах сверкнули стеклянные плафоны светильников, блеснули отполированные доски пола, на потолке зашевелились тени.
Я шагнул через порог, уже примерно представляя, куда должен идти: не впервые оказался в этом притоне. Различил впереди тёмный провал в стене — помнил, что там за поворотом брала начало ведущая на второй этаж лестница. Не спешил к ней: посматривал под ноги, привыкал к слабому освещению.
Услышал, что Барбос последовал за мной. Пёс постукивал когтями, шумно принюхивался, недовольно фыркал. Растворённый в воздухе дымок не пришёлся клифу по нраву. Внутри волкодава заработал мотор — пока ещё едва слышно, но половицы под моими ногами уже слегка вибрировали.