– А я займусь покупателями! – отозвался Чип. Ему не оставалось ничего иного, как на время оставить Роз и Тима одних.
Роз разместила записную книжку на столе. Наконец-то выдалась возможность что-то испечь, да притом не простое, а особенное, по рецепту из Поваренной книги Чудсов! Так отчего же трясутся руки? Роз казалось, будто она готовится дать концерт перед миллионной армией восторженно вопящих поклонников: девочку переполняли не только волнение и гордость, но и невероятный страх. Что, если она ошибется и ее освищут? Или того хуже: вдруг она кому-то навредит?
И натер сэр Джаспер Чудс один крупный зеленоплодный кабачок, трижды произнеся имена двух одиноких сердец.
Тим вымыл один цукини и принялся натирать его на крупной терке для сыра, превращая влажные зеленые полоски в жидкую кашицу.
– Не забудь про имена! – напомнила Роз.
Тим застонал от досады.
– Мистер Бэсстол и мисс Репей.
– Громче!
– Мистер Бэсстол и мисс Репей! Мистер Бэсстол и мисс Репей!
Чип заглянул на кухню, просунув голову в распашные двери. Он запыхался, лицо вспотело и раскраснелось. Очередь покупателей выросла вдвое.
– Все в порядке? – спросил он.
– Д-да, – запинаясь и краснея, ответил Тим. – Мы просто… вспоминали слова… одной рэп-композиции.
– Прямо как ваша мать, – поморщился Чип. – Тоже бормочет всякую чепуху, когда месит тесто.
Он скрылся за дверями, и Роз с Тимом облегченно выдохнули.
И просеял сэр Джаспер через железное сито один кулак муки и один кулак сахара.
– Один кулак. – Роз нахмурила брови. – Это сколько? – Она сжала кулак и поднесла его к маминым стальным мерным чашкам, аккуратно вставленным одна в другую, словно матрешки. Кулак был размером примерно с чашку.
Тогда Тим тоже поднял кулак – величиной с грейпфрут, а в другую руку взял мерную чашку, которая в сравнении с его кулаком казалась совсем малюсенькой.
– Что ж, мухер[12], в прежние времена люди были мельче. Давай возьмем по одной чашке того и другого. – Он зачерпнул из холщового мешка полную чашку муки, пальцем срезал горку, затем просеял муку через металлическое сито, похожее на неглубокий сачок для ловли бабочек.
И вмешал он в тесто одно яйцо маскового неразлучника Agapornis personata, купленное у тайновидца, который добывал оные яйца в девственных лесах Мадагаскара.
Убедившись, что Чип не видит, чем они заняты, Роз осторожно откупорила банку из синего стекла, достала и разбила одно яйцо. Желток цвета алой розы плюхнулся в белое тесто, задрожал и затрясся, а после погрузился в тесто. Секундой позже он выскочил на противоположной стороне миски, нырнул и вынырнул снова. Желток двигался все быстрее и быстрее, пока не начал кружить по миске, сбивая тесто в тугой комок.
Под самый конец желток взорвался; тесто начало потрескивать и шипеть, в воздух, словно миниатюрные фейерверки, полетели лиловые и голубые искры. На глазах у подростков тесто приобрело нежный бледно-розовый цвет. Треск и шипение прекратились, и все успокоилось, будто ничего и не произошло.
Роз поежилась. Это вам не кабачковые маффины из поваренной книги Бетти Крокер! Наконец-то Роз становится настоящей кухонной волшебницей. Даже Тим взирал на тесто с благоговением.
Брат и сестра разлили тесто в формочки для маффинов и поставили выпекаться, рассудив, что «шесть огней» – это примерно 160 °C, температура, при которой обычно пекла мама. «Срок в восемь песен» составил около получаса нестройного пения дуэтом всех известных рождественских гимнов.
Восемь песен спустя Роз и Тим вынули из духовки дюжину хорошо поднявшихся маффинов, золотисто-коричневых в зеленую крапинку, и поставили их остывать.
– А куда девать остальные? – вслух задумалась Роз.
– Я от них избавлюсь, – пообещал Тим и унес лишние маффины с кухни.
Роз выглянула в торговый зал через распашные двери: первым в длинной шумной очереди стоял мистер Бэсстол. Вот он прошаркал к прилавку. Его растрепанные седые волосы окружали голову ореолом, отчего та напоминала пушистый одуванчик. На рубашке красовалась надпись: «Я – принц-лягушка, поцелуй меня!»
Схватив еще горячие маффины, Роз метнулась в зал и практически отпихнула Чипа от прилавка.
– Доброе утро, мистер Бэсстол! – приветливо поздоровалась она. – Чего желаете?
Мистер Бэсстол уставился на нее в замешательстве.
– Д-доброе утро, – заикаясь, пролепетал он и обвел взглядом витрину, делая вид, будто выбирает. – Пожалуй, я возьму… морковный маффин с отрубями. – Мистер Бэсстол обернулся и увидел, что следом за ним в очереди стоит мисс Репей в ярком спортивном костюме.
– Мисс Репей! – окликнула ее Роз. – Подходите!
Мисс Репей оглянулась, затем показала на себя:
– Я?
– Да-да, вы! Подходите к кассе. Сегодня утром мы обслуживаем покупателей по двое!
Мисс Репей нерешительно подошла к кассе и встала позади мистера Бэсстола. Они взглянули друг на друга и улыбнулись, но сразу отвели глаза, покраснев от смущения.
То же самое Роз видела на дискотеке в шестом классе. Мальчики и девочки, которые испытывали взаимную симпатию, стояли в противоположных концах зала, робко улыбались друг другу, а потом утыкались взглядом в пол. Удивительно, что взрослые вели себя точно так же.
Мисс Репей попыталась что-то сказать, но ей как будто сдавило горло.
– Я возьму морковный маффин с отрубями, – в конце концов пролепетала она.
– Забавно, что вы оба спросили морковные маффины, ведь они как раз закончились! – соврала Роз. У нее вспотели ладони, голос дрожал. – Зато мы испекли партию кабачковых маффинов, и они бомбически вкусные! С пылу с жару!
Она продемонстрировала два маффина, от которых, словно дым из печных труб, еще поднимался парок. Мистер Бэсстол и мисс Репей во все глаза уставились на маффины и одновременно кивнули.
– Вот и славно. – Роз упаковала каждый маффин в отдельный бумажный пакетик и вручила их мистеру Бэсстолу и мисс Репей со словами: – За счет заведения!
Оба вышли из пекарни, механически перебирая ногами, а на тротуаре бросились в разные стороны. Тем временем к дверям прошмыгнула Лик. Она ловко лавировала между ног покупателей, которые нетерпеливо притопывали и бурчали, недовольные тем, что мистеру Бэсстолу и мисс Репей маффины достались бесплатно.
Тетя Лили и Алфи ворвались в пекарню вслед за Лик, но та уже взлетела по ступенькам и скрылась на втором этаже. Роз не обращала внимания на кутерьму: у них со старшим братом были дела поинтереснее.
– Роз, иди сюда! – позвал Тим с кухни.
Прибежав из зала, она увидела в руках у Тима выцветшую от времени и заляпанную жирными пятнами розовую карточку. Текст на ней был выведен аккуратным маминым почерком.
– Смотри, – сказал Тим, – это карта соответствия единиц измерения, я нашел ее в холодильной камере.
На карточке значилось:
Кулак = 1/2 чашки
Огонь = 27 °C
Песня = 4 минуты
Наперсток = 1 чайная ложка
Орех = 1 столовая ложка
Роз состроила гримасу:
– Значит, один кулак муки – это полчашки, а не целая!
– Ну, тесто все равно получилось отменное. В крайнем случае эти двое только крепче полюбят друг дружку. Бррр! – Тима передернуло.
– Есть только один способ это проверить! – подмигнула брату Роз.
Три часа спустя Роз и Тим, скрываясь в кустах перед лужайкой городской начальной школы, всматривались в окна классной комнаты, где мисс Репей вела урок «Чудеса науки» для ребят из дневного летнего лагеря.
– Куда, черт побери, запропастился мистер Бэсстол? – злился Тим. – Торчим тут битый час. Этой парочке пора бы уже переместиться к нему домой и танцевать медлячок в террариуме с лягушками.
Воображение Роз рисовало другую картину: мистер Бэсстол, красиво подстриженный, в элегантном черном костюме в полосочку, встанет под окном кабинета мисс Репей, постучит в него и произнесет: «Мисс Фелидия Репей, я полюбил вас с первого взгляда!» Мисс Репей засветится от счастья, в глазах засверкают непролитые слезы радости. Она вылезет в окно и удалится под ручку с мистером Бэсстолом, а первоклашки в кабинете так и будут сидеть, разинув рты от удивления.
Сцена весьма напоминала ту, которую Роз представляла в мечтах о себе и Девине Стетсоне, если, конечно, она когда-нибудь станет вести уроки в летнем лагере для учеников начальной школы.
Мистер Бэсстол, однако, не появлялся. Роз вздохнула:
– Наверное, это все из-за того, что мы напутали с количеством ингредиентов. – Она не знала, чего ей хотелось больше: то ли вырвать на голове все волосы, то ли разреветься. Или то и другое одновременно. – Зато теперь мы знаем, сколько чего нужно класть, и в следующий раз сделаем все правильно, – прибавила она, надеясь, что «следующий раз» и правда будет.
– Уф-ф, не уверен, – пробормотал Тим. – По-моему, мы только зря тратим время. Я-то просто хотел показать тете Лили, что умею… что мы умеем творить чудеса. – Тим выпрямился во весь рост. – Но если ничего не выходит, то я займусь более важными делами. Поиграю в видеоигры, например. Или посплю. А ты возьми себе в помощники Алфи. – Он отряхнул рубашку от грязи и листьев и двинулся прочь.
Роз тяжело вздохнула, признавая поражение, и тоже побрела домой.
Тем вечером Роз сидела за обеденным столом, держа на коленях усталую и чумазую, но счастливую Лик. Тетя Лили присела рядом и погладила малышку по голове.
– Ну и перепугала же ты меня, – сказала она.
На ужин Лили приготовила пиццу – восхитительный круг тонкого, тающего во рту теста, политого вкуснейшим томатным соусом, с начинкой из свежайшей моцареллы и оливок. Чип, умаявшись за день работы в торговом зале, предпочел отправиться домой. Миссис Карлсон помахала пальцем перед носом у Лик:
– Уж я бы ее отыскала! – строго проговорила она. – В прошлом я была шпионкой.