Ничего…
– Я вас оставлю. – Медсестра вышла.
Губы Кэт порозовели, и Монк вспомнил, как он их целовал.
Я не могу потерять тебя…
Когда льдинка растаяла, вошел руководитель неврологического отделения с медкартой.
– Готовы результаты второй компьютерной томографии, – сообщил доктор Эдмондс.
Монк поставил пластиковый стаканчик на стол и протянул руку, желая взглянуть своими глазами.
– И?..
Эдмондс передал ему заключение.
– Перелом основания черепа привел к повреждению ствола мозга. Наблюдается травма мозжечка и варолиева моста. Остальная часть мозга – высшие церебральные структуры, – похоже, не тронуты.
Монк представил, как Кэт ударили сзади тем самым молотком, который нашли на кухонном полу.
– Сейчас на месте ушиба нет активного кровотечения. Но мы будем его отслеживать и сделаем еще серию томограмм.
Эдмондс уставился на Кэт – казалось, не для того, чтобы проконтролировать ее состояние, а желая избежать зрительного контакта с Монком.
– Я также следил за сердечной деятельностью. ЭКГ показала, что режим сна в норме и иногда сменяется периодами бодрствования.
– Бодрствования? Значит, она приходит в себя? Она не в коме?
Эдмондс вздохнул.
– По моему профессиональному мнению, она в псевдокоме.
Судя по мрачному тону, новости были не радужными.
– В ходе проведения диагностики пациентка не реагировала на боль и громкие звуки. Зрачковый рефлекс на свет в норме, наблюдаются лишь минимальные спонтанные движения глаз.
– Что вы имеете в виду? Говорите прямо.
– Я провел ряд консультаций… По общему мнению, ваша супруга страдает от синдрома изоляции. В результате травмы ствола головного мозга высшие церебральные функции перестали влиять на двигательную систему. В основном она бодрствует, временами полностью осознает происходящее, однако не может пошевелиться.
Монк сглотнул, в глазах у него потемнело.
Эдмондс не сводил взгляда с Кэт.
– Счастье, что дышит она самостоятельно. К сожалению, данная функция, скорее всего, начнет угасать. Даже если этого не произойдет, для долгосрочного ухода мы установим назогастральный зонд для кормления, а также проведем интубацию.
Монк покачал головой, не в силах принять диагноз.
– Выходит, она по большей части в сознании, но не может двигаться и говорить…
– Некоторые пациенты с синдромом изоляции учатся общаться с окружающими путем движения глаз. Однако у вашей жены самопроизвольная активность глазных яблок минимальная. Недостаточная, на наш взгляд, для коммуникации.
Монк попятился, упал на стул и взял Кэт за руку.
– Каков прогноз? Она со временем поправится?
– Вы просили говорить прямо. Что ж, хорошо… Случаи, когда пациенты выздоравливали или заново обретали возможность двигаться, очень редки. В лучшем случае может вернуться минимальная способность шевелить руками или ногами. Либо двигать глазами.
Монк сжал пальцы Кэт.
– Она – боец.
– Тем не менее девяносто процентов таких пациентов в течение четырех месяцев умирают.
В чехле на поясе врача зазвенел телефон. Эдмондс прочитал сообщение, загоревшееся на экране, и рассеянно пробормотал, направляясь к выходу:
– Мне надо идти. Я распоряжусь об интубации.
Снова оставшись в одиночестве, Монк закрыл лоб ладонью, вспомнив разгромленный дом Грея и разбитого хрустального ангелочка. Кэт яростно сражалась, защищая дочерей. И он сделает все возможное, чтобы вернуть их домой.
А тем временем…
– Детка, продолжай бороться, – прошептал ей Монк. – На сей раз за себя.
02 часа 02 минуты
– Как такое возможно? – спросил Грей, ошеломленный заявлением Пейнтера. – Вы предполагаете, СИИ уже создан? И существует? Или существовал?
Директор поднял ладонь.
– Возможно. В восьмидесятые годы исследователь по имени Дуглас Ленат разработал искусственный интеллект под названием «Эвриско», который научился создавать собственные логические правила, исходя из совершенных ошибок, и даже начинал переписывать свой код. Самое удивительное в том, что он стал нарушать правила, которые ему не нравились.
Грей нахмурился.
– Серьезно?
Пейнтер кивнул.
– Ленат протестировал свою программу в военной игре против опытных игроков. Три года подряд ИИ обыгрывал каждого. В последующие годы игроки меняли правила, не информируя разработчика, чтобы поставить программу в невыгодные условия. Однако «Эвриско» продолжал одерживать победы. После этого Ленат стал беспокоиться, во что превращается его творение и насколько оно способно к самосовершенствованию. В конце концов разработчик отключил ИИ и отказался разглашать его код; по сей день он все еще заблокирован. Многие считают, что программа вполне могла сделать себя сильнее.
Пирс ощутил ужас.
– Тем не менее вы полагаете, что в ближайшем будущем это неизбежно?
– Таково единодушное мнение специалистов. Однако самое страшное в другом.
Грей догадался, что могло их напугать.
– Если неминуемо создание СИИ, то за ним по пятам придет искусственный сверхразум. – Опережая вопрос Ковальски, он добавил: – Искусственный сверхразум – это суперинтеллект.
– Спасибо за разъяснение, – Джо кисло улыбнулся. – А в чем его суть?
– Смотрел «Терминатор»? – спросил Грей. – Там, где роботы в будущем уничтожали человечество? Искусственный сверхразум, суперкомпьютер, решивший от нас избавиться.
– Только на сей раз это уже не научная фантастика, – добавил Пейнтер. – Появление СИИ не за горами, и многие считают, что он не намерен стоять на месте. Обладая самосознанием, система будет развиваться, и очень быстро. Такое стремительное совершенствование исследователи называют «взрывом интеллекта».
– И нас попытаются уничтожить? – уточнил Ковальски, выпрямившись.
Грей допускал такую возможность. Мы можем сами вырыть себе могилу…
– Не следует торопиться с выводами, – предостерег Пейнтер. – Просто такой суперинтеллект окажется за пределами нашего понимания. Мы станем как муравьи перед Богом.
Грею надоели рассуждения. Угроза сверхразума может подождать. Сейчас есть более насущные поводы для тревог.
– Какое отношение это имеет к поискам Сейхан и дочерей Монка?
Пейнтер кивнул, понимая нетерпение коммандера.
– Как раз хотел сказать. В самом начале я упомянул, что УППОНИР вкладывает большие деньги в различные проекты. Речь идет о миллиардах. В прошлом году из бюджета выделили шестьдесят миллионов на программы машинного обучения, пятьдесят – на когнитивные вычисления и четыреста – на прочие проекты. Но самое главное, в текущем году было инвестировано сто миллионов в категорию «Засекреченные программы».
– Иными словами, в тайные проекты, – сказал Грей.
– В УППОНИР скрывают, что финансируют несколько предприятий, которые не только близки к разработке первого СИИ, но и работают над достижением конкретной цели.
– Какой?
– Убедиться, что первый СИИ на планете будет иметь добрые намерения.
Ковальски насмешливо фыркнул.
– «Каспер: дружелюбный робот»[15].
– Речь, скорее, о наличии морали, – поправил его Грей, понимая, к чему клонит директор. – Чтобы машина не пыталась убить нас, когда станет божеством.
– УППОНИР сделала это своей приоритетной задачей, – подчеркнул Пейнтер. – Как и многие другие группы – к примеру, тот же научно-исследовательский институт машинного интеллекта. К сожалению, подобных организаций существенно меньше тех, которые безоглядно нацелены на создание СИИ.
– Ну и глупо, – заметил Ковальски.
– Зато дешевле. Гораздо проще и быстрее создать первый СИИ, чем позаботиться о том, чтобы он был безопасным.
– Приз слишком заманчив, чтобы задумываться о мерах предосторожности, – Грей кивнул.
– Понимая это, УППОНИР взращивает талантливых специалистов и финансирует проекты, обещающие создать дружелюбный искусственный интеллект.
Пейнтер наконец приближался к сути.
– И одна из таких программ имеет отношение к вчерашним событиям?
– Да. Многообещающий проект в университете Коимбры в Португалии.
Директор потянулся к компьютеру на столе, нажал пару кнопок и вывел трансляцию видеофайла на настенный монитор. На дисплее появилось помещение с каменными стенами. Вокруг стола собралась группа женщин, глядящих прямо в камеру. Их губы шевелились, но звука не было.
Исходя из точки обзора, Грей предположил, что камера расположена в ноутбуке, а женщины, похоже, рассматривали что-то на его экране.
– Кадры сняты ночью двадцать первого декабря, – сказал Пейнтер.
Что-то шевельнулось в памяти Грея. Дата, место… Одна из женщин повернулась, и он ее узнал. Встал, потрясенный, и подошел к монитору.
– Шарлотта Карсон, – произнес Пирс, понимая, что случится дальше. – Посол США в Португалии и глава организации женщин-ученых «Брушас интернэшнл». Через гранты и стипендии финансировали сотни исследовательниц по всему миру. «Брушас» долгое время работали за свой счет, главным образом благодаря щедрости двух основательниц: Элизы Геры и профессора Сато; первая – богатая наследница, вторая, напротив, из нуворишей. Впрочем, их средств было недостаточно, и группа искала материальную поддержку у корпораций и государственных учреждений… – Грей взглянул на Пейнтера. – Дайте угадаю. У УППОНИР тоже?
– Они просили о финансировании лишь нескольких своих грантополучателей. В их числе был проект «Ченес» – или, в переводе на английский, «Генезис». Об интересе УППОНИР к проекту знала только доктор Карсон. Даже молодая разработчица Мара Сильвиера, настоящий гений, не догадывалась об этой связи. Важный момент.
– Почему?
– Слушайте дальше.
Ковальски тоже подошел к экрану. В отличие от Грея, он не знал, что сейчас произойдет. Когда в помещение ворвалась группа мужчин в рясах и повязках на глазах, он невольно выругался. Началась пальба, тела женщин упали на каменный пол.