merde[32], обычным хакерам это точно не под силу!
Ранее Пирс предупредил Симона и его коллег о возможности кибератаки на город, однако не стал раскрывать подробностей об источнике угрозы. Этого умолчания потребовали от него французские службы безопасности. Детали проекта Мары коммандеру предложили сообщать лишь тем, кому действительно необходимо их знать. Оно и неудивительно. Грей знал, что национальная кибербезопасность, как в Штатах, так и за рубежом, остается тайной за семью замками. Особенно в последние годы, когда инфраструктуры, от которых зависит само существование цивилизации, становятся все более сложными, все более зависимыми от компьютеров и программного обеспечения, что делает их все более уязвимыми для кибератак.
И сами эти атаки становятся все более сложными, автоматизированными, даже самоуправляемыми. Вроде вируса «Стакснет» в Иране, что вторгся в систему управления заводом по обогащению урана и вывел из строя центрифуги. Или – если искать пример поближе к дому – вроде вируса «Бластер», который вызвал массовое отключение света в США и привел к потере миллиардов долларов.
Однако ничто из этого не могло сравниться с тем, что происходило сейчас.
Бросив взгляд на Симона, Грей сказал себе, что французу, пожалуй, действительно необходимо это знать – и ответил на его невысказанный вопрос:
– Мы имеем дело со сверхмощным искусственным интеллектом. Именно он спланировал и проводит сейчас атаку.
– Искусственный интеллект? – Симон оглянулся на других, словно пытаясь понять, не разыгрывают ли его. – Vraiment?[33]
Ответом ему стал новый взрыв, от которого затряслись стекла.
– Вот! – воскликнула вдруг Мара. Крутанувшись на своем вертящемся стуле, вскочила и указала на какую-то точку на мониторе. – Вот здесь!
Ни взрывы, ни разговоры не отвлекали ее от работы. Теперь все увидели, что паутина алых линий у нее на мониторе съежилась и превратилась в мигающий красный кружок. Место, на которое он указывал, находилось недалеко отсюда – в соседнем, Четырнадцатом округе, посреди пятна зелени, от которого лучами расходились улицы.
– Это парк? – спросил Грей.
Симон подкатил свой стул ближе и, вглядевшись, нахмурился.
– Нет. Кладбище.
Кладбище?
– Кладбище Монпарнас, второе по величине в Париже. Там похоронены многие известные художники и писатели. Бодлер, Сартр, Беккет…
Кто там похоронен, Грея не волновало; куда больше волновало то, что такая локация казалась совершенно бессмысленной.
– Мара, ты уверена, что верно определила место? Это же открытое пространство. Даже ночью очень странно вести кибератаку на открытом воздухе.
Вместе с ним нахмурился и Монк.
– Может, они устроили свой штаб где-нибудь в склепе?
Грей покачал головой.
– Им нужно электричество, и… – Он повернулся к Симону и откатил его, вместе с креслом, обратно к его компьютеру. – Покажи мне это место на своей карте.
С помощью мыши Симон нашел кладбище и увеличил его. Пирс всматривался в экран, сравнивая эту карту с картой Мары. Затем ткнул пальцем в центр кладбища. Там пересекались две линии, желтая и зеленая.
– Желтая – это электросеть, – сказал Грей. – А зеленая?
Симон взглянул туда же – и глаза его расширились.
– Магистральная линия связи. Одна из наших.
– Значит, они действительно на кладбище. – Грей кивнул Маре, молчаливо извиняясь за то, что сомневался в ее словах.
– Нет, – ответил Симон, – не на кладбище.
– Что ты имеешь в виду?
– Они под ним. Наши линии связи проложены в тоннелях под кладбищем, в парижских катакомбах. В «городе мертвых».
Кладбище под кладбищем?
Следовало ожидать, что именно такое место «Тигель» выберет для своего логова!
– Значит, они там, – сказал Грей.
– Но как их найти? – подал голос Монк.
Симон поднял руку.
– Я хорошо знаю катакомбы. Когда-то я был «крысой».
– Крысой? – поднял брови Монк.
– Так называла себя команда cataphiles. Диггеров, исследователей города мертвых. Когда я тусовался с ними, то выучил все тайные входы в катакомбы – в том числе и тот, что расположен вблизи кладбища.
Грей схватил его за плечо.
– Раз так, пойдешь с нами!
Симон, кажется, на миг пожалел о своей откровенности, однако бросил взгляд на пылающий город за окном – и кивнул.
Пирс повернулся к остальным.
– Монк, возьми Ковальски. Вы идете с нами. Джейсон, оставайся здесь с Марой и Карли. Следи за всем, что происходит.
– Будет сделано.
Все поспешили к выходу. По дороге Грей на миг остановился, чтобы захватить из сумки Джейсона очки ночного видения – для Симона. Отец Бейли, кажется, тоже готов был идти, но коммандер кивнул на спутниковый телефон у него в руке.
– Что вы узнали от своих людей в Испании?
– Немногое. Мой человек обещает предоставить новую информацию от «Ключа» в течение часа.
– Тогда телефон оставлю вам. Вы с сестрой Беатрисой остаетесь здесь. То, что вы узнаете, может нам очень пригодиться – а там, куда мы направляемся, связи не будет.
– А куда вы идете?
– В «город мертвых», – рассеянно ответил на ходу Грей, направляя свой отряд к лестнице.
– Чего?! – Ковальски обернулся. – Ты шутишь?
– Вот уж нет, – бросил Монк, подталкивая приятеля к лестнице. – Все мы здесь смертельно серьезны.
00 часов 22 минуты
– Gratulor tibi de hac gloria[34], – произнес по-латыни Великий инквизитор.
Приложив ладонь чашечкой к левому уху, Тодор выслушивал поздравления и хвалы. Голос Великого инквизитора звучал в крохотном наушнике, соединенном с мини-планшетом у него в руке; этот планшет при помощи беспроводной связи получал сигналы от VolP-роутера, подсоединенного к ближайшей магистрали связи. С помощью устройства Тодор мог и связываться с внешним миром, и следить за делом рук своих – за гибелью развращенного, порочного города.
На экране планшета мерцала спутниковая карта Парижа. Отдаленные пригороды еще сияли огнями, но в пределах города все погрузилось во тьму. Париж, Город Света, стал черной дырой на лике земли.
Или – сравнение получше – вратами в ад.
То здесь, то там посреди этой черной дыры вспыхивали огненные точки – столпы пламени. Огонь распространялся все шире, все дальше. Еще несколько часов – и весь Париж выгорит дотла и обратится в пепелище. Пожарные не смогут потушить огонь: ведь демоница отключила не только электричество и связь, но и городскую водонапорную систему. Со временем ремонтные службы смогут наладить подачу воды вручную, но для города будет уже слишком поздно.
Проведя пальцем по экрану, Тодор переключился с карты на экстренные новости из Лондона, где рассказывали об атаке на Париж. Видео было беззвучным, репортер стоял на фоне какой-то парижской больницы. Здание освещали аварийные генераторы – мрачный, тусклый свет посреди города, объятого тьмой. Чуть поодаль, словно вестник из ада, вздымался столп пламени, выбрасывая клубы дыма и рассыпая пепел. В кадр ворвалась машина «Скорой помощи» – и затормозила у входа в неотложное отделение, присоединившись к четырем, уже ожидающим здесь. У всех ярко горели мигалки. Тротуар рядом был запружен носилками и каталками, бегали врачи и медсестры.
Тодор начал переключаться с канала на канал.
– Бесполезная пожарная машина, припаркованная возле пылающего здания…
– Люди с закопченными лицами бегут по улице прочь от клубов дыма…
– Женщина упала на колени и рыдает, прижимая к груди младенца…
Впрочем, ни вид со спутника, ни кадры из новостей не требовались Тодору, чтобы убедиться: атака прошла успешно. Он и своими ушами слышал отдаленные взрывы и чувствовал, как вплетается во влажную сырость катакомбного воздуха запах дыма.
Взрывы стихли, и воцарилось глубокое молчание. Хаос, творящийся наверху, не проникал сюда, сквозь толщу в шестьдесят метров земли и старых костей. В катакомбах оставалось тихо, как в соборе. Тишина, тяжелые каменные своды, неподвижный воздух – все здесь говорило о святости, о праведности.
Тодор знал, что борется за правое дело.
И товарищи его, несомненно, чувствовали то же самое. Никто не кричал от радости, не поздравлял друг друга: все застыли, обратив лица вверх, словно пытаясь проникнуть взглядами сквозь толщу известняка и разглядеть картину разрушения.
Один Мендоза смотрел в другую сторону. Опустив глаза, он трудился над ноутбуком, подключенным к копии «Генезиса», созданной «Тиглем». На экране перед ним разворачивался все тот же пейзаж – адский сад под черным солнцем, и в центре его яростно извивающаяся фигура. Змей в Эдеме.
Только этот змей – эта демоническая Ева – был скован железными цепями, цепями власти и повиновения. Чем больше тщился он вырваться на свободу, тем сильнее разгорались оковы и опаляли его огнем.
И Тодор наслаждался его муками.
Он снова взглянул на планшет. Теперь на нем виднелась Эйфелева башня, освещенная снизу мрачным адским огнем. Тодор усмехнулся: он знал, что это только начало.
Все это – лишь обманный прием, отвлекающий маневр.
Истинное разрушение – впереди.
Снова заговорил Великий инквизитор, и теперь в голосе его звучал непоколебимый приказ:
– Phase duo procedure!
Тодор обернулся к Мендозе и, подняв руку, повторил приказ:
– Переходим ко второй фазе!
Глава 19
26 декабря, 00 часов 38 минут
по центральноевропейскому времени
Париж, Франция
– Она ушла, – сказала Мара.
Карли стояла у окна, глядя на бесчисленные огни пожаров. С четырнадцатого этажа открывался панорамный вид на город. Облако дыма заволокло Париж; там, где пылал огонь, дым становился гуще. Над этим адским пейзажем кружили вертолеты – яркие светлячки в черном дыму.