– Кажется, работает! – почти с благоговением в голосе воскликнула доктор Темплтон.
Эта система была разработана в Центре нейронной инженерии при Калифорнийском университете. Исследователи уже успешно опробовали ее на крысах, а эксперименты на людях проводились сейчас в нескольких университетах, включая Принстон.
И одним из «подопытных кроликов» стала теперь Кэт.
Предполагалось, что нейронная пыль способна считывать данные с нейронов мозга и передавать информацию на приемники, встроенные в шлем. В сущности, это было своего рода сверхтонкое и сверхточное сканирование мозга – куда более совершенное, чем все существующие методы МРТ.
– Ну как? – спросила Лиза, бросив взгляд на Джулиана.
– Пока жду ответа от Сьюзен.
– Передача пошла! – воскликнула доктор Темплтон, приникнув к своему компьютеру.
Лиза затаила дыхание. Вчера они сканировали мозг Кэт при помощи сверхточного аппарата МРТ, а затем программа глубокой нейронной сети Джулиана распознала переданные Кэт образы. Сегодня же вся надежда была на то, что нейронная пыль совершит еще более невероятное чудо.
– Ага! – откликнулся Джулиан. – Есть! Отправляю поступающий поток данных на наши ГНС-серверы.
Всю вторую половину вчерашнего дня Джулиан и Сьюзен настраивали аппаратуру, чтобы она работала в унисон. Как ни удивительно, глубокая нейронная сеть сама научилась преобразовывать данные, полученные от нейронной пыли, – данные, в целом аналогичные сканам МРТ, интерпретировать которые эта программа уже умела. Разница лишь в том, что новые данные были точнее и подробнее примерно в миллион раз.
– Увеличьте напряжение, – сказал Джулиан.
Сьюзен повернула какой-то циферблат на своем приборе, и шлем зажужжал громче.
Зеленые точки на экране вспыхнули ярче. Ультразвуковое излучение питало теперь не только пьезоэлектрические кристаллы, но и сам мозг Кэт.
Наконец Джулиан кивнул Лизе.
– Теперь вы!
Лиза сглотнула. Встала, склонилась над Кэт и громко закричала прямо в шлем:
– Кэт, помоги нам!
Она представила себе, как ее слова проходят сквозь барабанную перепонку Кэт, колеблют крохотные косточки внутреннего уха, возбуждают слуховой нерв и отправляют электрохимический заряд в мозг. Кэт больше нет – но эта система еще должна работать. А где-то в мертвом мозговом веществе хранятся воспоминания Кэт – воспоминания, которые можно извлечь и расшифровать.
– Кэт! Представь то, что знаешь о Харриет и Пенни!
Лиза надеялась, что слова «Харриет» и «Пенни» станут триггерами, вызовут рефлекторный отклик. Она повернулась к Джулиану.
– Ну как?
Тот отодвинулся, чтобы она могла увидеть аморфную серую массу пикселей на экране.
– Никак. Нейронная пыль Сьюзен очень чувствительна, и если бы была хоть тень отклика, мы бы ее заметили.
– Может, увеличить подачу тока? – спросила Лиза, поворачиваясь к соседнему компьютеру.
Сьюзен, пожав плечами, выкрутила циферблат на максимум.
– Здесь мы вступаем на неведомые земли.
Шлем завибрировал, загудел еще громче. Зеленые точки на экране слились, окутав мозг Кэт изумрудным сиянием.
Лиза склонилась к своей подруге и закричала во весь голос:
– Харриет! Пенни! Рождество! Нападение!
Не отрывая глаз от экрана, она перебирала все слова-триггеры, какие только могла придумать.
Пиксели на экране заколыхались, завертелись, бесформенная картинка начала менять форму, расплываться, пульсировать. В ней появился ритм – словно биение незримого сердца. Казалось, что-то пытается прорваться сквозь бесформенную завесу.
Кэт! Это ты?!
– Возможно, просто белый шум, – сказал Джулиан; он тоже заметил изменения.
– Нет! – ответила Лиза.
Наклонившись, прижалась щекой к щеке Кэт, коснулась бровью края шлема. Шлем отчаянно сотрясался – словно Кэт там, под ним, боролась изо всех сил.
Лиза вспомнила увещевания Пейнтера: «Почему ты думаешь, что Кэт еще что-то знает?»
Теперь она не сомневалась.
Знает! Знает, черт возьми!
– Кэт! – завопила Лиза что было сил. – Харриет! Она в беде! Помоги ей!
12 часов 08 минут
Времени больше нет.
Стоя посреди камеры, Сейхан прислушивалась к тому, как Валя наверху распекает подчиненных. Из ее уст летела отборная русская брань. По-видимому, что-то – или кто-то – сильно ее разозлило.
И, кажется, я догадываюсь, на ком она выместит злость.
Сейхан понимала: это должно было случиться, ждать оставалось недолго. С самого пробуждения в плену она мысленно отсчитывала время. С того момента, когда Валя забрала Харриет, чтобы кому-то показать ее и что-то потребовать, прошло чуть больше суток. Если Валя поставила «Сигме» срок – скорее всего, это был срок в двадцать четыре часа.
Значит, их время почти подошло к концу.
Сейхан взволнованно мерила шагами камеру. Харриет сидела, скрестив ноги, на своей кроватке и угрюмо раскрашивала раскраску: рыжие кудряшки почти закрывали лицо. Бутерброд с тунцом она практически не тронула; лишь иногда украдкой, словно робкая мышка, отщипывала кусочки сыра. С тех пор, как забрали ее сестру, Харриет не сказала ни слова. Однако позволила Сейхан лечь рядом, себя обнять и вместе подремать пару часов на тесной кровати. Когда Сейхан проснулась, Харриет сжимала ее руку своей маленькой ладошкой.
И это едва не заставило Сейхан разрыдаться.
Надо что-то делать!
Одолеть похитителей силой не удастся. Найти хитроумный способ сбежать – едва ли; хоть она и на восьмом месяце, враги знают, на что она способна, и тщательно за ней следят. Угрозы тоже не помогут.
Драться или умолять бессмысленно. Что же делать?
Шумно выдохнув, она перевела взгляд на пустую детскую кроватку.
По крайней мере, Пенни в безопасности.
Несколько часов назад, когда девочку выволокли из камеры, а вслед за тем раздался выстрел, Сейхан запаниковала. Однако погибла не Пенни. Люди Вали пристрелили врача, проводившего ультразвуковое обследование, – не собирались оставлять свидетелей. Так объяснил один из охранников – похоже, для того, чтобы прекратить отчаянные рыдания Харриет.
Сейхан взглянула на дверь. Теперь снаружи было тихо – и эта тишина тревожила. Чертовски тревожила.
Снова она начала ходить по камере и вдруг, резко втянув в себя воздух, остановилась. Согнулась вдвое, опираясь рукой о колено. Замерла, стараясь дышать глубоко и ровно, пока схватка не прошла.
М-да, лезть в драку мне сейчас точно не стоит!
Сделав еще несколько вдохов-выдохов, Сейхан распрямилась и продолжила ходить медленнее и осторожнее. В течение последнего дня схватки усиливались. Ей пришлось раздеться до трусиков: даже эластичные подштанники для беременных теперь невыносимо давили на живот.
За дверью раздался топот тяжелых ботинок.
Ну вот, началось!
Сейхан встала перед Харриет, загородив ее собой.
– Солнышко, держись сзади!
Загремел засов, дверь отворилась. Первыми вошли двое охранников и встали по сторонам от двери. Мысленно Сейхан уже дала им прозвища: Шокер и Зомби. Шокер был со своим обычным оружием – и его торец ярко, угрожающе искрил. А Зомби сменил пистолет-транквилизатор на «дезерт игл». Как видно, время нелетального оружия закончилось.
Следом за ними вошла Валя в расстегнутой куртке, подбитой серебристым мехом. С топориком для рубки мяса в руке.
Сейхан судорожно вздохнула; глаза ее сузились. Ледяной взгляд Вали метнулся к Харриет.
Стало ясно, для кого – и для чего – предназначен топорик.
– Ты ее не заберешь! – заявила Сейхан.
Лицо Вали – застывшая маска ярости – не дрогнуло.
– Возьми девочку, – приказала она Шокеру.
Сейхан шагнула вперед, чтобы преградить ему путь.
Но не успела сделать и шагу, как ее скрутило от немыслимой боли. Сейхан вскрикнула и упала на колени. Горячая кровь полилась сквозь трусы, оросила внутреннюю сторону бедер. Стены закружились. Она слышала, как Валя раздраженно приказывает:
– Убери ее с дороги!
Шокер шагнул к ней, схватил за плечо.
Ну уж нет!
В следующую секунду Сейхан молниеносно выбросила вперед ногу, ударив его по колену. Громко щелкнул выбитый сустав, и Шокер с воплем повалился на нее. Сейхан откатилась в сторону, по дороге вырвав у него оружие.
И подкатилась прямо к Зомби.
А едва оказалась достаточно близко – ткнула украденным шокером ему в ширинку.
Вспыхнули голубые искры. Зомби взревел, словно бык на бойне.
Валя с топориком наперевес бросилась к ней.
Сейхан встретила топор шокером. Лезвие скользнуло и вонзилось в пол. Не обращая внимания на опасность, она потянулась за пистолетом, который выронил Зомби.
Валя, отлично знавшая, на что способен противник, бросилась к дверям.
Сейхан схватила «дезерт игл» и выстрелила с пола. Валя пошатнулась – вероятно, задетая пулей. Сейхан выстрелила снова – и промахнулась: распахнутые полы широкой Валиной куртки сбили ее с толку. Михайлова добежала до лестницы и бросилась наверх.
Сейхан вскочила на ноги.
– Харриет, пошли!
Девочка была далеко не глупа и бросилась к ней.
Шокер катался по полу, обхватив руками сломанную ногу и громко стеная. Рядом, держась за ширинку, корчился Зомби. Сейхан шагнула к нему, сунула в нос ствол.
– Ключи!
Вместо ответа Зомби только оскалился.
Не сводя с него глаз, Сейхан повернула ствол в сторону Шокера, оттолкнула Харриет себе за спину и выстрелила.
Стоны оборвались.
По-прежнему глядя Зомби в глаза, Сейхан направила пистолет ему на ширинку.
– Мне закончить то, что начала?
Он умоляюще протянул к ней руку, затем начал шарить у себя в кармане. Вытащил кольцо с ключами, бросил ей. Она поймала ключи, заметив на брелке символ «Дукати», и вместе с Харриет шагнула к дверям. Но прежде, чем уйти, повернулась и выстрелила в Зомби.
В ногу.
Беглецы поспешили к лестнице, поднявшись, распахнули люк – и оказались в просторном пустом амбаре. Очевидно, их держали в старом погребе где-то в деревне.