душных компаний и филиалы всех банков. Туристические автобусы отсюда развозят клиентов на неизбежные экскурсии по ночному Токио с вечерами в обществе гейш.
Как только Франсис вошел в номер, он сразу позвонил своему соотечественнику Жерару Тайе, представителю СВИК на месте и одновременно служащему промышленной бельгийско-японской компании. Жерар Тайе должен был заехать за Копланом около девяти часов вечера.
Франсис воспользовался несколькими свободными часами, чтобы окунуться в атмосферу Гинзы, смешаться с неповторимой толпой, которую не увидишь нигде в другом месте.
Токио принято называть муравейником. Лучшего сравнения не найти для города, особенно в часы пик, когда тысячи людей заканчивают свой рабочий день и разъезжаются по крупным магистралям города, в котором очень мало места для миллионов его жителей. При этом никогда нет толчеи и давки, так как японцы очень вежливы и дисциплинированны. Коплан решил разведать окрестности экспортного бюро Хайнца Хальшмида, бывшего несколько месяцев назад корреспондентом Гельмута Баутена.
Увы! Чтобы найти в Токио человека, недостаточно знать имя и адрес. Можно часами кружить по городу, как по лабиринту, так и не находя нужного. Первая попытка Коплана не удалась, и, вернувшись в отель, он обратился за помощью к служащей. Вежливо выслушав просьбу Франсиса, хорошенькая японка сказала:
— Я поняла, что вы ищете…
Написав несколько иероглифов на листе бумаги, она протянула его Коплану со словами:
— Покажите эту бумагу портье. Он посадит вас в такси, шофер которого знает этот квартал.
— Аригато, — поблагодарил Франсис по-японски.
Спустя двадцать минут такси остановилось перед высоким новым зданием. Коплан протянул шоферу один доллар. Шофер объяснил ему, что нужно пройти через арку, чтобы выйти к дому, который он ищет.
На шестом этаже второго здания Франсис обнаружил медную дощечку, на которой было выгравировано черными буквами: «Хайнц Хальшмид, Импорт-Экспорт».
Удостоверившись по крайней мере в существовании фирмы, Франсис с легким сердцем вернулся в отель. Он поужинал в его музыкальном ресторане «Кафе-Терраса» — чудо японского космополитизма, — итальянском ресторане с изысканной кухней, не уступающей лучшим ресторанам Рима и Милана!
В девять часов Франсис спокойно курил «Житан», устроившись в комфортабельном кресле главного холла.
Жерар Тайе появился пять минут десятого. Это был невысокий блондин в очках, с живыми и нервными жестами, с беспокойным взглядом и непримечательной внешностью.
Он сразу увидел Коплана в кресле, прошел прямо к киоску, где купил американские сигареты, задержался на секунду, чтобы взглянуть на продававшиеся там же сувениры, и не спеша вышел.
Коплан последовал за Тайе, с которым поравнялся у виадука, проходящего над улицей, ведущей к Гинзе.
Тайе прямо спросил:
— Каким попутным ветром? Старик сообщил мне о вашем предстоящем приезде, не уточняя сроков и цели.
— Я ищу человека, которого не знаю, которого никогда не видел и не знаю его адреса.
Тайе рассмеялся.
— Детские игры, — иронично сказал он. — Старик меня удивляет. В десятимиллионном городе, где улицы не имеют названий, а дома — номеров, это проще простого.
— Вы когда-нибудь слышали о некоем Гансе Бюльке, бывшем немецком секретном агенте, переместившемся в Японию после войны?
— Мой дедушка, может быть, и слышал, а я нет. Когда умер Гитлер, мне было девять лет, и я еще не служил в СВИК.
— Жаль, — вздохнул Франсис. — Этот немец переметнулся в японскую разведслужбу. Один из его агентов работал на нас, но остальные работают против нас. Я приехал сюда, чтобы обезвредить деятельность этой сети.
— Что вы собираетесь делать? С чего начнете? С помещения объявления в газете?
— У меня есть одна зацепка. Два года назад посредник Бюльке пытался завербовать одного из наших агентов в Бангкоке. Похоже, что этот Гельмут Баутен с начала года живет в Токио.
— Где?
— Не знаю…
— Я не слышал о Гельмуте Баутене.
— Когда Баутен находился в Бангкоке, он имел в Токио корреспондента Хайнца Хальшмида, занимающегося в Токио импортно-экспортными операциями.
— Вы уже виделись с ним?
— Нет, я разработал план… Не могли бы вы предоставить в мое распоряжение небольшую группу из местных людей?
— Я могу мобилизовать нескольких японских сотрудников.
— Они знают дело? Я имею в виду слежку, наблюдение, прикрытие…
— Из шести человек четверо весьма компетентны. Они не говорят по-французски, только по-английски.
— Я могу их иметь под рукой постоянно?
— Четверых да. Это люди свободной профессии.
— У них есть рация?
— В этой стране все помешаны на электронике.
— Когда вы сможете их мобилизовать?
— Руководитель группы — молодой архитектор Осани Коно. Он живет в Иокогаме, если хотите, я позвоню ему и предупрежу о нашем визите. Это в получасе езды.
— Хорошо. По дороге я изложу вам свой план.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Спустя два дня, то есть в понедельник, в одиннадцать часов утра, Коплан вернулся в Нигомбачи.
На этот раз, подойдя к двери бюро Хайнца Хальшмида, он позвонил. Дверь открыла молодая японка в кимоно. Она поклонилась, приветствуя посетителя, и пожелала ему по-немецки доброго дня.
— Я могу видеть Хайнца Хальшмида? — спросил Франсис с очаровательной улыбкой.
— Входите, пожалуйста, — предложила японка по-немецки.
Коплана проводили в кабинет Хайнца Хальшмида. Он оказался крупным пятидесятилетним мужчиной с лицом человека, любящего пожить: его голубые глаза были с красными прожилками.
— В чем дело? — спросил импортер по-немецки.
Коплан представился:
— Фрэнк Шарвиль, из Парижа… Я позволил себе побеспокоить вас, чтобы обратиться к вам с просьбой об оказании небольшой личной услуги…
— Садитесь, пожалуйста. Хотите сигару? Я всегда рад оказать услугу французам.
— Спасибо, я не курю сигар. Хотите французскую сигарету?
— Нет, — с ужасом отказался немец и спросил: — Чем могу служить?
— Я занимаюсь торговлей предметами искусства, и два года назад, в Бангкоке, я имел дело с вашим соотечественником Гельмутом Баутеном. К сожалению, сейчас у меня нет его адреса. Я узнал от одного отправителя, что вы были корреспондентом Баутена…
— А, этот сумасшедший Баутен! — весело воскликнул импортер. — Чертов шутник! Никогда не знаешь, что он выкинет!
— Вы больше не работаете с ним?
— Как, вы разве не в курсе? Он оставил дело и ушел в кино. Вы можете себе представить, в японское кино!
— Он продюсер?
— Он делает все! Производит, снимает, покупает, продает… И, разумеется, безостановочно колесит по Азии.
— Вы знаете, как его найти?
— У Гельмута Баутена нет адреса, — рассмеялся немец. — В последний раз, когда я его видел, он собирался в Камбоджу… Подождите, кажется, он оставил мне свой номер телефона…
Он встал, позвал свою секретаршу, что-то объяснил ей по-японски и вернулся за свой стол. Секретарша тотчас же вернулась, держа в руке карточку.
— Удивительная женщина, — восхищенно заметил Хальшмид. — Она все знает, все помнит, все сразу находит. Без нее я бы уже давно разорился! Вы можете переписать этот номер…
Коплан переписал номер в свою записную книжку и откланялся.
Вернувшись в отель, он некоторое время провел в ожидании телефонного звонка. Позвонил Осани Коно, японский сотрудник Жерара Тайе, предложивший перенести на более поздний час ранее условленную встречу. Это означало, что за Копланом после его визита к Хальшмиду слежки не было.
Франсис положил трубку и спустя минуту набрал номер Баутена.
Никто долго не снимал трубку. Наконец, странный голос прогнусавил вереницу непонятных слов.
— Э, я не понимаю по-японски, — крикнул в трубку Франсис. — Я хотел бы…
Но голос невозмутимо продолжал свою тираду. Неожиданно тот же голос перешел на английский:
— Вашего корреспондента сейчас нет в Токио… Оставьте, пожалуйста, ваше имя и номер телефона, вам перезвонят…
Коплан дождался конца записи и сообщил автоответчику:
— Говорит Фрэнк Шарвиль из Гренобля. Я хотел бы встретиться с господином Гельмутом Баутеном по личному делу. Пожалуйста, перезвоните мне в «Империэл Хотел» по телефону 591-31-41. Заранее благодарю.
Он положил трубку.
Около четырех часов ему позвонил женский голос, принадлежащий японке. Она сказала по-немецки:
— Я говорю с герром Шарвилем?
— Да, я слушаю.
— Я секретарь «Трансконтиненталь Азия Филмз». О каком деле идет речь?
— Я хотел бы поговорить с Гельмутом Баутеном.
— По поводу какого фильма?
— Я хотел бы встретиться с герром Баутеном по чисто личному делу.
— Герра Баутена сейчас нет в Токио, — заявила секретарша.
— Когда вы сможете передать ему мою просьбу?
— Я не знаю.
— Он надолго уехал?
— У герра Баутена никогда нет точной программы.
— Это вопрос дней, недель или месяцев?
— Сколько времени вы пробудете в Токио?
— Это будет зависеть от того, как пойдут здесь мои дела.
— Я перезвоню вам, как только у меня будут новости. В котором часу вам удобнее звонить?
— Лучше вечером. Но если в ближайшие дни от вас не будет звонка, я сам позвоню вам. Спасибо.
Коплан повесил трубку, закурил и подошел к окну. Через крыши других зданий отеля он видел гигантские световые указатели Гинзы. Американские рекламы чередовались с китайскими и японскими иероглифами в бесконечном разноцветном свечении.
Коплан пытался подвести итог.
Он спрашивал себя, удастся ли ему выйти на Гельмута Баутена. Автоответчик был более серьезным препятствием, чем это казалось на первый взгляд.
Узнать адрес «Трансконтиненталь Азия Филмз» не представляло особого труда. Но где гарантия того, что эта фирма не окажется простым и легальным прикрытием?
Надо искать что-нибудь другое.
Либо придумать более привлекательную приманку, чтобы выманить дичь из норы.