е. Как ты понимаешь, я уже не смогу доверять её лишь партнёру по бизнесу.
— Послушай, нам лучше увидеться, прежде…
— Прежде чем ты позорно сбежишь, вместо того, чтобы встать против Зарецкого рядом со мной и дать ему бой?
— Да, бл**ь, ты услышишь меня или нет?! Почему ты даже не хочешь спросить, почему я так делаю?
— Потому что мне неинтересно, Зверь. Ты мне уже всё сказал. Не один раз. Единственное, чему я реально рад — тому, что отец мертв, и ему не так больно, как мне.
И по хрен, что это запрещённый приём. Тот самый удар по болевой точке, после которого не каждый может встать. Ход конём. По хреееен. Если я остаюсь один, то лучше вырывать с мясом все сомнения.
И снова ощущение, что голова взорвётся к чертям. А всё из-за братца. Чтоб ему! Он реально с катушек съезжает. Причём не медленно, как следовало бы сходить кому-то с его мозгами и хладнокровным темпераментом, а быстро и окончательно. Лекса его раньше Андроидом называла. Честно говоря, это прозвище ему куда больше Графа шло. Но сейчас он мне напоминал ребёнка. Эгоистичного, капризного, обозлённого на весь мир ребёнка, забившегося в истерике и не желавшего прислушиваться к доводам взрослых.
Н-да…если б кто мог представить, что из нас двоих взрослым буду я…
Граф конкретную кашу заварил, что уж говорить, и я не уверен, что смогу расхлебать её вместе с ним. Как бы ни хотел. Я подошёл к стойке бара и плеснул себе виски. Это долбаное чувство, когда рвёт на части от злости и безысходности. Как воздух нужен план дальнейших действий, но тот, что постепенно складывался в голове, мне кардинально не нравился. Да, были варианты до нашей последней встречи с Вороновым, но она внесла свои коррективы. Точнее, она попросту заставила отмести все. И потом, уже когда в голову неожиданно пришла идея отвезти семью в Прагу, спрятать их от всех, осторожно, несмело, подавляемая сомнениями, начала вырисовываться одна. Та, которую отмёл сразу же. Вот прям сразу, как только посмела в голову заглянуть. Потому что это мог быть только крайний вариант. Я, конечно, всегда был и останусь, к вящему сожалению окружающих, ублюдком…но не настолько же конченым, в конце концов? Ну, потому что это бред. Только не сейчас. Не после того, что произошло три года назад. Не тогда, когда мы были по-настоящему, безоговорочно счастливы, пусть и не такое долгое время.
Но часы шли, день сменял ночь, люди Графа шаг за шагом вели нас в самый эпицентр войны, и я понимал, что других вариантов я пока не видел. Да, пусть тот, к которому я всё больше склонялся, и будет весьма болезненным для нас, но он, по крайней мере, способен обеспечить безопасность моей семьи. И помощь брату. А самое главное — спасение Карине.
И пусть для этого Макс Воронов в очередной раз окажется самой последней тварью в стае. Мне не привыкать. Да и Графу самому тоже. Но вот Дарина…чёёёёёёрт…только суметь бы её вывести за границы этой игры.
Встреча с Волковым прошла не совсем так, как я рассчитывал. Нет, конечно, я не настолько наивен, чтобы думать, что придурок с распростёртыми объятиями пойдёт на встречу. Но, как говорится, надежда — наше всё, умирает последней, и тому подобное…
Более того, этот напыщенный болван, вместо того, чтобы адекватно и сразу согласиться на встречу, выгодную нам обоим, долго ломался. Как будто я с ним не разговаривать собирался, а целку его рвать! Сука!
Но с учётом того, что снова то тут, то там появлялось ненавязчиво таааак то имя Нармузиновых, а то и Зарецкого, можно было предположить, что Волков затаился, выбирая сторону, к которой следует примкнуть.
На этом фоне даже удивился, что он позвал меня к себе домой, не дурак, видимо. Не захотел разговаривать со мной на публике. Ведь неизвестно ещё, чем обернётся надвигающаяся война, так зачем светить себя заранее с одной из сторон? Умная сволочь.
Пока ехал к нему, тщательно обдумывал, ЧТО ему скажу. Был практически уверен, что он сразу согласится. Так как, несмотря на пошатнувшееся положение Андрея, Вороны всё ещё достаточно сильны, и только безумец решится открыто бросить им вызов. Похитители Карины, вот например, до сих пор не объявились. Значит, боятся-таки открыто лезть на рожон. Что ж, как обычно, этим безумцем придется стать мне. Тем самым ублюдком. Всё же, да, тем самым конченным ублюдком.
Волков пригласил меня в гостиную и, предложив виски, начал рассуждать на тему о необходимости быть особо осмотрительным в "такое нелёгкое для всех время". Я слушал его краем уха в то время, пока меня разбирала злость от осознания того, что Алексей не подпишет в ближайшее время бумаги, которые развяжут мне руки. Я знал, что внешне остаюсь таким же равнодушным, как и зашёл в этот дом, но чего мне стоила эта показная невозмутимость…
— Макс, познакомься, это моя дочь София. София, это Максим Воронов. Мой партнер и весьма известный и влиятельный человек.
К нам присоединилась стройная блондинка. У девушки была тонкая талия, высокая грудь и длинные ноги. Стандартный набор барби, правда, всё же что-то будто отталкивало в ней. Может быть, хищный взгляд холодных серых глаз. Она смотрела так, будто в мыслях уже раздела меня донага и вовсю трахала. Привычно, в общем, смотрела, конечно. Но конкретно в эту минуту такое выражение лица больше бесило, чем льстило самолюбию.
— О, тот самый Максим Воронов! — Говорит с придыханием, выделив голосом "тот самый". — Как же, наслышана о Вас, Максим.
Ещё бы ты не была обо мне наслышана. Такие шлюшки, как ты, всегда любили обсуждать меня. Но играть свою роль мне надо до конца, и потому, лениво улыбнувшись, подыгрываю ей:
— Дааа…И что же именно Вы, милая София, обо мне слышали?
— Очень многое из того, о чём не могу думать спокойно, — Она посмотрела прямо в глаза и медленно облизнула нижнюю губу.
— Не думал, что мысли обо мне заочно Вас, — сделал паузу, будто подбирая нужные слова —…возбудили. Учитывая то, что я, — нарочито медленно оглядел её с ног до головы, задержавшись взглядом на груди, — сам не приложил к этому усилий. По крайней мере, пока.
Она захлопала глазами, видимо, не ожидая, что я стану так говорить в присутствии её отца, который тут же повернул разговор в нужное русло.
В общем, поездку к фсбшнику нельзя считать успешной в полной мере, но и неудачной она не была. По крайней мере, теперь я знаю, как можно воздействовать на лысоватого малыша Лёшика в случае чего. И его блондинистая дочка, уверен, неплохо сослужит мне в этом.
Глава 17. Макс
Я поймал за локоть проходившую мимо столика официантку и попросил повторить заказ. Она улыбнулась и, виляя задницей, отправилась выполнять его. Затянулся сигарой и лениво посмотрел на танцовщицу. Уже минуты две она работала практически на меня одного. Стриптизёрша сексуально извивалась под музыку и бросала многообещающие взгляды. Вот она прогнулась почти до самого пола и улыбнулась мне. Раздражённо положил купюру на утонувшую в блёстках сцену и отвернулся от горящих чистой похотью глаз. Прости, детка, но твои телодвижения для меня сейчас интересны ровно настолько же, насколько оттенок пола под моими ногами.
— И всё-таки Зверь не меняется, что бы о нём ни говорили.
София подошла ко мне и прижалась щекой к щеке, имитируя поцелуй, и потираясь уже возбуждёнными сосками о мою грудь. Практически течёт и уже готова согласиться на всё, что угодно. Даже несмотря на то, что я ничего и не предлагал. Ни хера себе нимфоманка-переросток!
И да, это я её пригласил. Когда уже сегодня Алексей на мой звонок ответил, что ему необходимо ещё время подумать, я понял, что пора действовать другим способом. Время поджимало. Я оставил в одиночестве свою жену. Мои дети были, пусть в безопасном месте, но всё же вдалеке от родителей. А брат, наверняка, вовсю проклинал меня как предателя. И у меня совсем не было ни этого самого времени, ни особого желания ждать, пока фсбшник снизойдёт до подписания нужных бумаг.
До последнего надеялся, что не придётся его применять, но не повезло. Итак, настала пора применить особый метод культурного убеждения строптивых особ, исключающий угрозы и запугивание. Метод Зверя. Надо будет запатентовать его. Я уже собирался набрать своим, чтоб пробили телефон его дочери, как мне позвонили на сотовый:
— Максим, это вы? — Глубокий голос Софии я узнал сразу.
— София, когда я слышу такой сексуальный голос, меньше всего мне хочется, чтобы его обладательница обращалась ко мне на «вы».
Она сексуально рассмеялась. Причём, это прозвучало так, будто девушка ставила свой смех часами, записывая на диктофон, а затем прослушивая.
— Негодяй! И как же ты догадался, что это я?
— Ну, скажем так, — небольшая пауза, — я ждал твоего звонка.
— Ммм, — хриплый смешок, — …и зачем?
А затем, что согласен даже оттрахать тебя, лишь бы твой недоумок — папаша подписал чёртов негласный договор. Но вслух произнёс совершенно другое:
— Ну, может быть, за тем, что ты меня заинтересовала так, как никто в последнее время. И я не прочь бы увидеться. Без присутствия твоего отца. Ты хочешь встретиться, куколка?
— Да, очень! — кто бы сомневался. А вот сейчас будет небольшая проверочка. Хотя я уже и имел довольное чёткое представление о ней после вчерашней встречи.
— Детка, я сейчас в стриптиз — клубе "ХХХ". Знаешь, где это? Ну, и отлично. Давай, тогда подъезжай. Буду тебя здесь ждать.
— Хорошо, я скоро буду, Воронов. Смотри, не уйди оттуда.
Бинго! Какая разница, в какой семье родилась женщина, она может быть аристократкой или уличной торговкой, суть её одна и та же — обычная похотливая сучка!
И теперь София Волкова стояла передо мной в коротеньком чёрном платье с глубоким декольте и улыбалась, ожидая ответа на свою реплику.
— София, девочка, Зверь настолько совершенен, что ему нет смысла меняться! Кто бы что бы ни говорил.
— Но я слышала, что ты верен своей жене Дар…
Я не дал ей договорить. Мне не понравилось, как звучало имя Дарины в её устах. Казалось, будто оно становится грязным. Поэтому я вздёрнул одну бровь и сказал: