Ну а случись нам сыграть в финальном матче на «Маракане» с Уругваем, то боже правый! У меня тогда точно слишком расшалятся нервы, чтобы присутствовать на нем. Возможно, вместо этого я пойду с мамой в церковь!
В моем кабинете в Сантусе на стене висит фотография Дондиньо, по одну руку от которого стою я, а по другую – мой сын Эдиньо. И мы оба целуем его в щеку. Фото напоминает мне о счастливейших днях моей жизни, когда я с Эдиньо играл во дворе нашего дома в Гуаружа, в то время как отец сидел и наблюдал за нами. Какое-то время он молчал, но затем начинал криками подсказывать: «Давай, ударь щечкой!» И, в конце концов, не в силах дальше терпеть, он вскакивал на ноги и, улыбаясь, командовал: «Ну-ка, парни, пасаните сюда! У меня, знаете ли, тоже есть кой-какой опыт работы с мячом!»
Три поколения семьи Насименту, играющие в футбол и заливающиеся смехом. Ничто и никогда не делало меня счастливее. Мой отец скончался в 1997 году от проблем с сердцем. С тех пор футбол не доставляет мне такую же радость, как прежде. Я скучаю по отцу каждый день.
Когда умер Дондиньо, мама весьма удивила меня тем, что извлекла на свет старинную реликвию – мой старый набор для чистки обуви из Бауру. У меня глаза буквально выскочили из орбит. Я был уверен, что эта штука была утеряна полвека тому назад, я и понятия не имел, что она хранила эту коробку. Но она лежала прямо передо мной, а в ней – старая щетка и даже немного затвердевшего гуталина. Когда я открывал коробку, из нее выкатилась старая монетка в четыреста рейс. На протяжении моей жизни Бразилия, в силу всех тех финансовых проблем, которые стояли перед ней, меняла валюту семь или восемь раз, и сегодня почти невозможно проследить, какова была стоимость того или иного номинала. Но, полагаю, в далекие 1950-е годы обнаруженная мною мелочь была приличными деньгами, в особенности для такой бедной семьи, как наша.
– Что это? – спросил я.
– Это первые деньги, заработанные тобой для нас, – тихо сказала мама. – Я сберегла их, потому что ты с таким трудом их получил.
Ну, теперь-то уж вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы догадаться, что я сделал после этого! Для нас обоих это был действительно эмоциональный момент. Мне он напомнил о том, каким везучим я был всю свою жизнь. Господь наделил меня особым талантом, и удача сопутствовала мне, поскольку я смог воспользоваться им и даже получать удовольствие от этого на протяжении всей моей жизни. Я смог хорошо обеспечить себя, а также помогать многим своим любимым и близким.
Теперь я разменял восьмой десяток и, полагаю, начинаю чуть-чуть замедлять темп, выделяя немного больше времени Эдсону. Когда я нахожусь на родине, в Бразилии, в своем доме под Сантусом, я провожу много времени в небольшом саду, который разбит в глубине участка. Я выращиваю травы, листовую капусту, зеленый лук и другие овощи. Ни для кого не секрет, что я часами пропадаю здесь, пропалывая сорняки и поливая рассаду. Обычно я остаюсь наедине со своими мыслями и в самом деле в шутку называю свой сад «моим психологом».
Но даже там, на этом тихом теплом участке, покрытом пышной зеленью, меня не покидают некоторые «напоминалки» о прожитой мною жизни. Во время поездки в Таиланд в конце 1970-х я, помню, попробовал один фрукт, который показался мне восхитительным – личи, плоды которого растут на дереве родом из Юго-Восточной Азии. Это вкуснейший маленький фрукт, сочный и сладкий, под красной кожурой, покрытой остроконечными бугорками. Тогда у нас в Бразилии личи не было. Поэтому – уж простите меня, грешного! – после некоторого раздумья я решил тайком увезти несколько косточек с собой. Я спрятал их в ботинках. Когда я проходил таможню, сердце мое сильно колотилось! Но мою контрабанду не заметили, и я проскочил. Несколько семян я высадил в своем саду. Сегодня это деревья уже приличного роста и до сих пор плодоносят. За прошедшее с тех пор время Бразилия и весь мир стали более открытыми, и вы можете найти личи во многих ресторанах и барах в Сан-Паулу и других городах. Но каждый раз, когда я смотрю на эти деревья, я вспоминаю свои путешествия и поражаюсь тому, как резко изменился мир. Однако в действительности он не стал для меня слишком далеким. Я продолжаю путешествовать, работая для таких организаций, как ЮНИСЕФ, и выступая как международный посол спорта. Помимо этого, я успеваю присматривать за своим бизнесом с помощью «Легенды 10», агентства, которое управляет операциями с моим брендом, организует мои выступления по всему миру и разрабатывает вместе со мной проекты, призванные оставить наследие для будущих поколений. К счастью, многие продолжают мною интересоваться. Я же делаю все, что в моих силах, чтобы порадовать их, особенно детей.
Есть у меня и несколько настоящих пристрастий, несколько предметов, требующих и получающих повышенное внимание. Одним из них является благосостояние моих товарищей по бразильским командам пятидесятых и шестидесятых годов. У многих из них пошатнулось здоровье, они слабы физически и едва сводят концы с концами материально. Думаю, все мы были убиты горем, узнав о том, что случилось с Гарринчей, который оказался серьезно болен и разорен под конец своей жизни. Многие из нас предлагали играть ради него в благотворительных матчах на «Маракане» или же просто давали ему деньги, но он всегда отказывался, говоря, что он в порядке. Думаю, для тех, кто всю свою жизнь трудился и когда-то находился на вершине славы, тяжело принимать помощь от друзей. Поэтому мы приложили большие усилия, чтобы убедить правительство выделить чемпионам-ветеранам нечто более официальное, небольшую финансовую помощь чемпионам в благодарность за то, что они сделали для Бразилии.
Я по-прежнему встречаюсь со многими моими сокомандниками по бразильской сборной и клубу «Сантос». Последние тридцать лет некоторые из нас – Пепе, Зито, Коутиньо и я – каждые две недели, точно, как часы, ходим к одному и тому же парикмахеру в Сантусе. У нас всегда есть повод от души посмеяться. В городе есть пара-тройка ресторанов, где мы от случая к случаю собираемся, чтобы отметить чей-то день рождения. Здорово поддерживать такие старые дружеские отношения. Между тем некоторые из членов команды 1958 года стали уходить из жизни. Только в прошлом, 2013 году, мы потеряли Джалму Сантоса, Нилтона де Сорди и Жилмара дос Сантоса, моего любимого товарища по команде, на чьем плече я рыдал после победы над Швецией. Этим ребятам исполнилось, соответственно, 84, 82 и 83 года – они прожили хорошую, долгую жизнь. Смерть – часть жизни, то, что случается с каждым. И все же я по ним скучаю.
Мы пытаемся создать музей Пеле здесь, в Сантусе. Многие внесли свой вклад в этот проект, включая знаменитого бразильского архитектора Оскара Нимейера, который перед своей смертью в возрасте 104 лет был настолько любезен, что сделал небольшой эскиз обелиска, который мы поставим у входа в музей. Источником самой большой радости для меня всегда была и остается моя семья. Все мои дети – каждый из них своим неповторимым, уникальным образом – дали мне повод гордиться ими. Кели-Кристина живет в Нью-Йорке и является матерью четверых детей. Эдиньо работает в руководстве команды «Сантос». У моей дочери Дженнифер философская степень, и она занимается переводами. Флавия – физиотерапевт, недавно она помогла мне выздороветь после операции на бедре. Сандра являлась членом городского совета Сантуса до того, как трагически скончалась от рака, оставив двоих детей, которые теперь играют в местной подростковой футбольной команде в пригороде Сан-Паулу. Мои двое близнецов от второго брака, Джошуа и Селесте (названная в честь моей матери), сейчас уже подростки. Селесте живет с мамой во Флориде и учится там, а Джошуа играет за юношескую команду «Сантоса». Я сказал ему – как говорил всем своим детям, – чтобы он не переживал, пытаясь пойти по моим стопам и стать футболистом или прославиться. У каждого человека на Земле, включая каждого из моих детей, есть свой особый талант и свое место в мире. Если этот талант позволяет им выступать перед целым светом, радуя их самих и других людей, – это замечательно. Но на самом деле это не имеет значения, если они обнаруживают, каким талантом наделены, и начинают его развивать.
В 2014 году Пеле получил почетный «Золотой мяч ФИФА»
В конце концов, я собственными глазами убедился в том, насколько мимолетной может оказаться слава. В моем кабинете есть еще одна фотография: на ней изображен семнадцатилетний я, пожимающий руку красивому мужчине в костюме, после того как мы выиграли Кубок мира 1958 года. Она висит рядом с другими фотографиями, на которых меня можно увидеть с легко узнаваемыми лицами: римскими папами, президентами и другими знаменитостями. Однако от каждого, кто приходит ко мне, я слышу вопрос: «А кто этот человек в костюме?» Меня это всегда смешит. Это король Швеции, король Густаф. В то время он возглавлял страну, принимавшую Кубок мира, можно сказать, в самом центре мира. Прошло едва полвека, но большинство людей его уже не узнает. Полезный урок.
Оглядываясь назад, я ясно вижу, что важнее всего не слава или деньги. Я сердцем понимаю, что футбол дал много хорошего мне и много замечательного миру. Футбол впустил к себе нищего мальчонку, задал ему цель и показал ему чудеса всего света. Благодаря ему завязались дружеские отношения, которые будут длиться всю жизнь, а у всей моей семьи накопилось немало чудесных воспоминаний. На протяжении своей жизни я наблюдал за тем, как футбол сплачивал людей там, где они жили рядом друг с другом, и делал их более чувствительными к тому, что происходило в мире вокруг. Снова и снова я видел, как спорт улучшает жизнь многих миллионов людей вне зависимости от того, выходят они на футбольное поле или остаются за его пределами. Вот почему, по крайней мере для меня, футбол важен.
«Футболка клуба «Сантос» под номером десять, – сказал он, – вне всяких сомнений, принадлежала мне до тех пор, пока не появился маленький чернокожий парнишка на ножках-палочках, вошедший в историю как Пеле».