В ту же секунду Пёс рванул с места вперёд, прямиком к зелёному тоннелю.
Бетти брела по солнцепёку уже два часа. Конечно, сама она не знала, сколько прошло времени: часов у неё не было, да она и не умела определять время по часам. Она только знала, что ей хочется есть, хочется пить и что она очень, очень устала. К тому же она только что добрела до конца луга, а дальше надо было переходить дорогу. С виду это была не самая опасная дорога: Бетти стояла на обочине уже несколько минут, и пока что мимо неё не проехало ни одной машины. Но дорога есть дорога, а папа строго-настрого запретил ей переходить дорогу одной.
Бетти дрогнула, мужество начало ей изменять. А что, если Камерон окажется слишком далеко? Если к ночи она до него не доберётся? Её вдруг потянуло назад, в летний домик. Но надо было идти вперёд, а не назад. И, значит, придётся переходить дорогу, окончательно поняла Бетти. Она посмотрела налево, направо, потом снова налево. Закрыла глаза для храбрости. Неуверенно ступила одной ногой на асфальт, замерла и прислушалась. Что это? Не может быть!.. Да, вот опять. Собачий лай! Обернувшись, Бетти увидела лучшую собаку на свете, и эта собака неслась прямо к ней.
– Пёс! – вскрикнула Бетти, широко распахнув руки.
Пёс прыгнул прямо в её объятья, и они вместе покатились по земле, бурно радуясь счастливой встрече. Но их счастье длилось недолго: на лугу уже слышались взволнованные крики. Подняв голову, Бетти увидела Джеффри и трёх своих сестёр. Все они очень быстро бежали в её сторону и выкрикивали что-то безумными голосами. И хотя они были ещё слишком далеко и слов было не разобрать, Бетти и так знала, что они выкрикивают: бедный Чак, ужасная Бетти. Она вскочила на ноги.
– Пойдём! Надо бежать. Скорее! – Ухватившись за ошейник, она попыталась вытянуть Пса на дорогу.
Но Пёс стоял как вкопанный, упираясь всеми четырьмя лапами. Он явно решил помешать Бетти перейти через эту дорогу. Она тянула его в одну сторону, он её – в другую. Наконец, отчаявшись, Бетти отпустила ошейник. Раз он не хочет идти с ней, она пойдёт дальше одна. Бетти снова закрыла глаза и выбежала на асфальт. И тут на дороге показалась машина.
– Джеффри был просто великолепен! – воскликнула Джейн. – Он выхватил Бетти из когтей смерти.
– Хватит тебе папу пугать, – фыркнула Скай. – Машина была ещё вон где…
– А я всё равно чуть не умерла со страху. – Розалинда наклонилась вперёд и взяла Бетти за руку. Ей хотелось держать и держать эту маленькую ладошку и никогда не выпускать.
Бетти, вместе с голубым слоником Фантиком, уютно устроилась на папиных коленях.
– А всю дорогу назад я ехала верхом на Джеффри, – похвасталась она. – Розалинда, расскажи опять про то, как Пёс спас Чака.
– Мы эту историю слышали уже четыре раза, – сказал мистер Пендервик. – И, кстати, кое-кому пора укладываться.
Ужин давно закончился, но семья в полном сборе сидела за кухонным столом.
– Нет, не кое-кому не пора! – Бетти было удобно и тепло и совсем не хотелось укладываться.
– Ну хорошо, ещё чуть-чуть. – У мистера Пендервика сегодня язык не поворачивался сказать младшей дочери нет. – Но мне надо серьёзно поговорить с твоими сёстрами, так что придётся несколько минут потерпеть без историй про Чака, идёт?
– Идёт. – И Бетти тут же уснула, склонив голову на папино плечо.
– Сегодня, – начал мистер Пендервик, – мне звонила миссис Тифтон.
– Хм-гмм, – сказала Скай.
– Она выразила недовольство – вполне справедливое, замечу, – тем, что Пёс бегал по её саду. Я принёс ей наши извинения и заверил, что это больше никогда не повторится. Не повторится, все меня слышали? – Он заглянул под стол, где Пёс уже расправился с куском мяса, зажаренным специально для него, и теперь с упоением глодал косточку. – Однако это была не самая неприятная часть нашего разговора. Потому что дальше миссис Тифтон в довольно резких выражениях дала мне понять, что я вас плохо воспитываю.
– Да? – Розалинда вскинула голову.
– И что ты ей ответил? – спросила Скай.
– Satis eloquentiae, sapientiae parum[15]. – Дочери продолжали глядеть на мистера Пендервика выжидающе, поэтому он продолжил: – Благо с латынью у миссис Тифтон неважно, как и у вас. Должен признать, это прозвучало не слишком любезно. Особенно учитывая, что в известном смысле она права…
– Нет! – сказала Розалинда. – Ни в каком смысле она не права.
– А если бы Бетти всё же потерялась, что тогда? – спросил мистер Пендервик. – Как бы я потом смотрел вам в глаза?
Скай пожала плечами.
– Но она же не потерялась.
– Пап, миссис Тифтон ерунду говорит, – сказала Джейн. – Ты самый лучший.
Мистер Пендервик покачал головой.
– Возможно, не самый… Скажу вам больше, миссис Тифтон, кажется, уверена, что наша семья дурно влияет на её сына. Она объяснила мне так: когда она обнаружила у себя в парке собаку и велела Джеффри немедленно идти домой, он не только её не послушался, но потом ещё целый час пропадал неизвестно где.
– Почему это неизвестно? – возразила Скай. – Он вместе с нами искал Бетти.
– Это вы знаете, что он искал Бетти. И я знаю, что он искал Бетти. А у миссис Тифтон сложилось полное впечатление, что сын вдруг перестал её слушаться. И началось это после нашего с вами приезда в Арундел.
– Да слушается он её, – сказала Скай. – А если ему приходится иногда с ней спорить, то при чём тут мы? Это всё из-за Декстера.
– Гмм… из-за кого?
– Декстер – близкий друг миссис Тифтон, – пояснила Розалинда. – Он… в общем, не очень хороший человек.
– Хоть и не такой нехороший, как миссис Тифтон, – вставила Джейн.
– А по-моему, он ничем её не лучше, – мрачно заметила Скай. – Я даже не пойму, как она-то его терпит.
– Что ж, это бывает, – сказал мистер Пендервик. – От одиночества люди делают порой странный выбор.
– От одиночества?.. – растерялась Розалинда. Ей как-то не приходило в голову, что миссис Тифтон может страдать от одиночества.
– Э, вот только не надо её жалеть, – нахмурилась Скай. – Она будет кричать, что Пендервики дурно влияют на её сына, а мы будем её жалеть?
– Мы же на него не влияем дурно, да, пап? – спросила Джейн.
– По правде сказать, я не вижу в Джеффри никаких признаков дурного влияния. Он отличный парень. А теперь, после того как он спас жизнь нашей Бетти…
– Дважды! – вставила Джейн.
Скай метнула на неё свирепый взгляд, но, по счастью, именно в этот момент Пёс решил затащить косточку, которую он давно уже возил по полу, в миску с водой, вода выплеснулась, всем пришлось на время отвлечься. Когда лужу вытерли, мистер Пендервик продолжил:
– Так вот, у некоторых народов считается, что если человек спас кого-то от смерти, то у него навсегда остаётся частичка души того человека, которого он спас. Поэтому, хочет того Джеффри или не хочет, но теперь он связан с нашей семьёй.
– Вот это романтика! – восхитилась Джейн.
– Романтика, шмомантика, – передразнила её Скай. – И на что, спрашивается, Джеффри Беттина душа, что он с ней будет делать?
Бетти приоткрыла глаза и сонно сказала:
– Он может на мне жениться.
– Жениться? На тебе? – Джейн с Розалиндой прыснули, а Скай вообще от смеха упала со стула и принялась кататься по полу, совсем как Пёс, когда у него чешется спина.
– И тем не менее, – сказал мистер Пендервик очень серьёзно, и его дочери, которым этот тон был хорошо знаком, сразу замолчали. Скай села обратно на стул. – Мы должны помнить, что мы здесь в гостях. Я понимаю, конечно, миссис Тифтон тоже не сахар. Однажды, когда мы беседовали с Кегни, она подошла к нам и попыталась поразить меня глубиной своих познаний, даже заговорила на латыни. Правда, вместо Campanula persicifolia – персиколистного колокольчика – у неё получилась какая-то «кампанула пепсиколия»… но речь сейчас не об этом. Я хотел сказать, что, как бы мы ни относились к миссис Тифтон, мы здесь её гости. И значит, должны вести себя наилучшим образом.
Розалинда кивнула.
– Ты прав, папа. Мы будем вести себя как леди.
– Лично я не собираюсь вести себя как леди, – сказала Скай. – Ну ладно… Если уж так надо, я согласна вести себя как джентльмен.
– Это одно и то же, – вставила Джейн.
– Нет, не одно и то же!
– Нет, одно…
– Всё. Tacete[16]. – Мистер Пендервик встал, держа Бетти на руках. – Пора спать. Сегодня был долгий день.
Глава двенадцатаяСэр Барнаби Паттерн
Три старшие сестры Пендервик договорились не морочить Джеффри голову историями про частичку Беттиной души и про его предстоящую женитьбу. Бетти с ним тоже об этом не заговаривала. Зато Псу пришлось выслушать немало интересных рассказов: и про свадьбу, и про то, как Пёс будет на ней самым главным свидетелем и ему специально к торжественному дню сошьют красивую попонку. Но Пёс умел хранить тайны Бетти, так что эти рассказы благополучно миновали ушей жениха. И хорошо. Потому что Джеффри хватало сейчас своих забот.
Впереди всё неотвратимее маячила военная школа и Декстер в роли отчима, но дело было не только в этом. И не только в том, что миссис Тифтон смотрела теперь на сестёр Пендервик с откровенным презрением. И даже не в том, что пару дней назад начались уроки гольфа в загородном клубе – после первого урока Джеффри точно возненавидел бы гольф лютой ненавистью, если бы уже его не ненавидел. Но всё же неприятностью номер один был сейчас садово-парковый конкурс. Главным судьёй, как выяснила миссис Тифтон, был назначен англичанин, известнейший специалист по садам и паркам сэр Барнаби Паттерн. Ни за что не желая опозориться перед человеком, чьё имя надлежит произносить с прибавкой «сэр», миссис Тифтон готовилась к конкурсу как одержимая. Однажды её даже видели в парке в шортах и кроссовках: она собственноручно тянула из земли сорняк и, кажется, что-то при этом бормотала.