– Бредит, наверно. Эй, ты меня слышишь? Розалинда! – громко позвал Кегни – да, конечно, это был он, кто же ещё. Ну почему какой-нибудь незнакомец, какой-нибудь случайный прохожий не мог вытащить её из пруда?
Розалинда открыла глаза и приказала себе сосредоточиться. Немного помолчав, она сказала:
– Не надо беспокоить папу.
– Но ты ударилась головой, – сказал Кегни.
– Ничего, всё уже в порядке. – Розалинда попыталась сесть.
Сесть она не смогла, зато рассмотрела лёгкую спортивную куртку с надписью «Ред Сокс», которую только что набросил на неё Кегни.
– Тебе нельзя пока вставать, – Кегни заботливо придержал её за плечо.
– Мне нужно домой, – сказала она и вдруг (этого только не хватало!) заплакала.
– Тогда я тебя отнесу.
– Нет, нет, я сама… – Но Кегни уже поднял её на руки, как ребёнка, вместе со своей курткой.
Розалинда приподняла голову, чтобы получше рассмотреть рыжеволосую девушку. Красивая, подумала она. А я – как мокрый мешок с картошкой.
– Это Катлин, – сказал Кегни.
– Привет, – сказала Розалинда.
– Надо же, прямо несчастный случай, да? – посочувствовала ей Катлин.
Несчастный случай! В эту минуту Розалинде казалось, что всё её лето – один сплошной несчастный случай.
– Держись крепче, Рози, – сказал Кегни.
И годы спустя, когда Розалинде доводилось увидеть на ком-нибудь обычную спортивную куртку с надписью «Ред Сокс», в её памяти всплывала эта долгая, долгая дорога от пруда до летнего домика. Катлин болтала про каких-то их с Кегни общих знакомых – которых Розалинда никогда не видела, – пересказывала совместно просмотренный фильм про любовь – о котором Розалинда никогда не слышала, – перечисляла, куда они с Кегни вместе ходили и куда ещё собираются пойти. Кегни изредка поддакивал или возражал, а Розалинда не поддакивала и не возражала, за всю дорогу не сказала ни слова. А что она могла сказать? Что ей стыдно? Что она не знала, что они окажутся у пруда, а знала бы – не подошла бы и на пушечный выстрел? Говорить об этом было глупо. А говорить о поясе Ориона, как она теперь понимала, – ещё глупее. Поэтому она просто закрыла глаза и положила голову Кегни на плечо. Тем более что голова ужасно болела, а положить её больше было некуда. И всю дорогу слёзы тихо текли по её щекам.
Глава пятнадцатаяРастерзанная книга
– Розалинда, ты ничего мне не хочешь рассказать про вчерашнюю ночь? – спросил мистер Пендервик.
– Нечего рассказывать, пап. Правда. Мне захотелось проветриться, вот я и пошла в парк. Около пруда поскользнулась, упала в воду. А когда падала, ударилась о камень. – Розалинда смотрела на отца умоляюще. Зачем он её мучает? Даже ночью, когда Кегни принёс его старшую дочь, мокрую, только что из пруда, с огромным синяком на лбу, папа великодушно не задавал ей никаких вопросов. А утром ему вдруг понадобились какие-то признания. Она уже во всём призналась сама себе: у неё было на это время, пока она ворочалась до утра без сна. Как она могла быть такой дурой, как могла отдать своё сердце тому, для кого она всего лишь ребёнок? С сегодняшнего дня она даже думать не будет о парнях. Семья, подруги, школа – вот отныне все её интересы – на много лет вперёд.
– Но объясни мне, как получилось, что Кегни с этой девушкой…
– Катлин.
– Да, Катлин. Так как всё-таки вышло, что они оказались там как раз вовремя, чтобы тебя спасти? Простое совпадение?
– Наверно… То есть конечно.
– Скажи, а это никак не связано с тем, что Скай вчера пришла домой промокшая до нитки? Если да, то следующая, надо полагать, Джейн? И теперь всех моих дочерей поочерёдно мне будут доставлять мокрыми насквозь, как из морской пучины?
– Ну пап!
Мистер Пендервик обвёл глазами кухню, словно ища чьей-то поддержки, – но в кухне никого не было.
– Розалинда, ты уже почти взрослая. А я, знаешь ли, не слишком разбираюсь в делах взрослых девушек… Вот если бы твоя мама…
Он умолк. Глаза Розалинды наполнились слезами. Лучше бы требовал признаний, подумала она.
– Скажи мне, Рози, – мистер Пендервик перестал озираться и взглянул ей прямо в глаза. – Если бы мама была жива… и ты бы рассказывала ей про свою вчерашнюю ночь… тебе было бы чего стыдиться?
– Нет, – твёрдо сказала Розалинда.
– Тогда всё в порядке, – кивнул мистер Пендервик.
– Стыдиться нечего. Ну, разве что смущаться.
– Э, дочка, ты меня лучше не путай…
С лестницы, прыгая через две ступеньки, сбежала Скай.
– Джеффри не появлялся?
– Нет, – сказала Розалинда.
– Ого! – При виде старшей сестры Скай резко затормозила. – Что это у тебя?
– Ничего.
– Что значит «ничего»? У Джеффри, после того как мы с ним познакомились, и то блямба была поменьше.
– «Ничего» – это значит, твоя сестра не хочет об этом говорить, – пояснил мистер Пендервик.
На лестнице появилась Джейн, победно размахивая голубой тетрадкой.
– Есть! Готово! Просыпаюсь утром, а весь конец книги у меня уже в голове – оставалось только записать! Я и записала. Пап, можно я сегодня попечатаю на твоём компьютере?
– Притормози на минутку. Как ты себя чувствуешь? – спросил мистер Пендервик.
– Отлично, только сопливо немножко, – Джейн пошмыгала носом для наглядности. – Последняя точка в конце книги меня исцелила!
– Ну, тогда, конечно, придётся пустить тебя за компьютер. А нам потом можно будет познакомиться с твоим новым шедевром?
– Конечно, пап!.. Ой, Розалинда, откуда у тебя такой синячище?
– Она не говорит, – сказала Скай.
– Почему?
– Так она решила, – ответил мистер Пендервик.
Раздался звонок. Розалинда подбежала к висевшему на стене телефону.
– Алло? А, привет, тётя Черчи. Да, здесь. – Розалинда обернулась. – Скай, тётя Черчи хочет тебе что-то сказать.
– Наверно, про Джеффри! – Скай радостно схватила трубку.
Но когда она вешала её на место, вид у неё был совсем не радостный.
– Что случилось? – спросила Розалинда.
– Миссис Тифтон с Декстером вчера увезли Джеффри в Пенсильванию.
– Что? – вскрикнула Джейн. – Значит, его уже отдали в Пенси!..
– Не может быть. – Розалинда опустилась на стул. По сравнению с этой настоящей бедой её собственные беды вдруг показались ей мелкими неурядицами.
– Объясните же мне наконец, в чём дело! – потребовал мистер Пендервик.
Объяснять пришлось издалека. Точнее, сёстры пытались было начать прямо с Пенси, но выходило так путано и непонятно, что они всё-таки вернулись назад, к генералу Фрамли и Вест-Пойнтской академии. Заодно рассказали о том, какую нехорошую роль сыграл Декстер в истории с военной школой. И ещё об отце Джеффри, хоть о нём и мало что было известно. А когда они закончили и всё встало на свои места, Скай неожиданно выложила, что произошло вчера в музыкальной комнате Арундел-холла. Правда, к облегчению старшей сестры, она не стала пересказывать всего, что миссис Тифтон говорила про маму и про Розалинду с Кегни.
– Злая, жуткая миссис Тифтон! – сказала Джейн, дослушав до конца.
– А Бетти, наверно, до сих пор ещё не пришла в себя, – добавила Скай.
Мистер Пендервик выглянул в окно. В загоне, за решётчатым забором, Бетти и Пёс играли в вампиров. Пёс катался по земле, пытаясь избавиться от чёрного полотенца, которое Бетти накрутила ему вокруг шеи. А Бетти прыгала над собачьей миской с водой и кричала: «Кровь, кровь!»
– С виду как будто ничего, – сказал мистер Пендервик. – Но я с ней потом поговорю.
– Что же теперь будет с Джеффри? – спросила Джейн. – А вдруг дверь этой жуткой школы уже захлопнулась за ним? Вдруг мы никогда больше его не увидим?
Скай нахмурилась.
– Не знаю. И тётя Черчи не знает. Вчера днём, перед самым отъездом, миссис Тифтон сказала ей, что они вернутся сегодня ближе к вечеру. И уже в последнюю минуту добавила, что они едут в Пенсильванию. А с самим Джеффри тётя Черчи даже поговорить не успела. Он ей только шепнул, когда его уводили: «Передайте Скай, что это не из-за неё», – и всё.
– Представляю, как тётя Черчи расстроилась, – сказала Розалинда.
– Бедная тётя Черчи, – сказала Джейн. – Бедный Джеффри.
– Вы уверены, что сам Джеффри не хочет учиться в Пенси? – спросил мистер Пендервик. – Что он не хочет быть военным?
– Ещё как уверены, – ответила Скай.
– А он объяснил это своей маме? Родители обычно стараются сделать так, чтобы их ребёнку было лучше. Правда, они не всегда понимают, что для него лучше…
– Он пытался объяснить, но она его не слышит, – сказала Розалинда.
– Это плохо. – Мистер Пендервик оглядел дочерей. – Надеюсь, я всегда вас слышу?
– Пап, ну ты нашёл с кем себя сравнивать! – Джейн прильнула к отцу с одной стороны, а Розалинда с другой.
– Вообще-то, – сказала Скай, – однажды вы с мамой заставили нас ходить за невестой с какими-то букетами. На свадьбе у дяди Гордона. Хотя я сто раз вам повторяла: не хочу, не хочу, не хочу.
– Скай! Это же было шесть лет назад, – сказала Розалинда.
– И надели на меня какое-то глупое розовое платье с рюшечками, – продолжала Скай, будто не слыша. – И такую же глупую шляпу. Всю в бантиках.
– А мне шляпа больше всего понравилась, – сказала Джейн.
– И взрослые целый день наклонялись ко мне и говорили, какая я хорошенькая. – Вот теперь Скай наконец закончила.
– Прости меня, Скай, – сказал мистер Пендервик. – Наверно, это было тяжелое испытание. Обещаю, что никогда больше не буду заставлять тебя носить букеты за невестами.
– Спасибо, – с достоинством кивнула Скай.
– Какие букеты, мы для этого уже слишком старые!.. – начала Джейн, но Розалинда нахмурилась:
– Мы говорили о Джеффри.
– Да, – кивнул мистер Пендервик, стараясь не улыбаться.
– Как же ему помочь? – спросила Скай.
Мистер Пендервик покачал головой.
– Не уверен, что у нас получится ему помочь. Как бы то ни было, сейчас мы можем только ждать его возвращения из Пенсильвании.
– Если он вернётся, – тихо сказала Розалинда.